Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Кого?
– Человека, ехавшего на переднем пассажирском сиденье автомобиля, когда произошло столкновение.
– А.
– Он не выжил, да?
Медсестра Пэм вернулась к кровати и, протянув руку, положила ладонь ему на запястье.
– Боюсь, что нет.
Он так и предполагал. Не видел подобных травм еще с войны. И все же подтвердившееся подозрение подействовало отрезвляюще.
– Он был вашим близким другом? – поинтересовалась медсестра.
– Нет. Я впервые увидел его утром того же дня.
– Должно быть, просто ужасно. Мне так жаль.
– Каков мойурон?
– Простите?
– Какие у меня травмы?
– Доктор Митер сможет просветить вас лучше моего, но вы получили сотрясение мозга; теперь оно купировано. Пара сломанных ребер. Небольшие ссадины и синяки. Учитывая все обстоятельства, все могло кончиться для вас намного-намного хуже.
Отвернувшись, она направилась к двери, начала было ее открывать, но тут задержалась и быстро оглянулась через плечо:
– Итак, мы уверены, что ваша память возвращается?
– Абсолютно.
– Как вас зовут?
– Итан, – ответил он.
– Отлично.
– Можете сделать мне одолжение? – спросил он.
Широкая, киловаттная улыбка.
– Только скажите.
– Мне нужно позвонить ряду людей. Жене. Начальству в Конторе. Кто-нибудь с ними связывался?
– По-моему, кто-то из офиса шерифа звонил вашим экстренным контактам после аварии. Дали им знать, что случилось, сообщили о вашем состоянии.
– У меня в кармане пиджака во время столкновения был айфон. Вы, случаем, не знаете, где он?
– Нет, но я определенно могу надеть свою детективную шляпку Нэнси Дрю и выяснить это для вас.
– Буду искренне благодарен.
– Там красная кнопочка на перилах сбоку. Видите?
Итан опустил взгляд на кнопочку.
– Я в одном клике от вас.
Просияв еще одной лучезарной улыбкой, медсестра Пэм удалилась.
* * *
В палате не было ни телевизора, ни телефона. Лучшим и единственным развлечением оказались настенные часы, висящие над дверью, и он несколько часов пролежал в постели, следя, как секундная стрелка вершит бесконечное круговращение по своей орбите, пока утро не перешло в полдень, а полдень не покатился по направлению к вечеру.
Наверняка не скажешь, но палата, похоже, на этаже третьем-четвертом. Медсестра Пэм оставила жалюзи открытыми, так что, устав от созерцания часов, Итан осторожно повернулся на здоровый бок, чтобы предаться изучению перипетий Заплутавших Сосен.
С высоты своего наблюдательного пункта он просматривал Главную улицу навылет, а также несколько кварталов в обе стороны.
Еще до прибытия сюда Итан знал, что городок крохотный и сонный, но его полнейшая бездеятельность изумляла его до сих пор. Прошел час, а он насчитал лишь дюжину человек, неспешно прошагавших по тротуару мимо больницы, и ни единого автомобиля, проследовавшего по самой оживленной транспортной магистрали города. Самый эффективный отвлекающий объект находился в двух кварталах от больницы – бригада строителей, возводящих дом.
Он думал о своих жене и сыне в Сиэтле, уповая, что они уже в пути, чтобы повидаться с ним. Наверное, поймали первый же авиарейс. Должно быть, им пришлось лететь в Бойсе или Мизулу. И арендовать автомобиль для долгой поездки в Заплутавшие Сосны.
Когда он бросил взгляд на часы в следующий раз, было уже без четверти четыре.
Он провалялся в кровати целый день, а доктор Митер, или как его там, даже не потрудился заглянуть. Итан провел в больницах порядком времени, и опыт подсказывал, что медсестры и врачи никогда не оставляют тебя в одиночестве более чем на десять секунд – кто-нибудь вечно приносит какие-нибудь новые лекарства, вечно прощупывают и простукивают.
Здесь же его практически игнорируют.
Медсестра Пэм так и не показалась с его айфоном и прочими вещами. Насколько занят может быть персонал этой больницы посреди нигде?
Взяв в руку пульт управления, подвешенный к перилам, Итан вдавил большим пальцем кнопку ВЫЗОВ МЕДСЕСТРЫ.
Пятнадцать минут спустя дверь его палаты распахнулась, и медсестра Пэм порхнула через порог.
– О, боже мой, я так извиняюсь! Увидела, что вы звонили, только десять секунд назад. По-моему, у нас проблемы с интеркомом. – Остановившись в изножье кровати, она положила ладони на металлическую спинку. – Чем могу вам помочь, Итан?
– Где доктор Митер?
– Связан по рукам и ногам, весь день в экстренной хирургии, – поморщилась она. – Один из этих пятичасовых кошмаров, – и рассмеялась. – Но я ввела его в курс насчет ваших утренних показателей и фантастического прогресса с вашей памятью, и он считает, что вы справляетесь на отлично-симпатично.
Она показала Итану оба больших пальца.
– Когда я смогу его увидеть?
– Смахивает на то, что теперь он будет делать обход после ужина, который на подходе в ближайшие полчаса.
Итан изо всех сил старался скрыть растущее негодование.
– Вам повезло найти мой телефон и прочие вещи, которые были при мне в момент катастрофы? Сюда относятся мой бумажник и черный атташе-кейс.
Отдав подобие салюта, медсестра Пэм промаршировала вперед на несколько шагов.
– Как раз работаю над этим, капитан!
– Просто принесите мне стационарный телефон, сейчас же. Мне надо сделать ряд звонков.
– Конечно, маршал.
– Маршал?
– Вы ведь кто-то вроде маршала США или типа того?
– Нет, я специальный агент Секретной службы Соединенных Штатов.
– Правда?
– Правда.
– Я-то думала, что вы, парни, занимаетесь защитой президента.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Поглядел на куст.
Какая-то разновидность можжевельника.
Сильный, свежий запах.
Уличный фонарь по соседству проливал на ветви довольно света, и Итан наклонился в надежде разглядеть сверчка.
Стрекот продолжался как ни в чем не бывало.
– Где ты, малыш?
Он вытянул шею.
И с прищуром вгляделся во что-то, едва проглядывающее среди ветвей. Вот только не сверчок. Какая-то коробочка, размером примерно с его айфон.
Просунул руку между веток и коснулся поверхности находки.
Стрекот стал тише.
Убрал руку.
Громче.
В чем тут смысл, черт возьми?
Стрекот сверчка раздается из динамика.
* * *
Уже около десяти тридцати он отпер свой номер в отеле и ступил внутрь. Сбросил туфли, разделся донага и плюхнулся на кровать, даже не потрудившись включить свет.
Перед уходом в поисках обеда он чуть приоткрыл одно из окон, и теперь ощутил грудью тонкий, холодный сквознячок, прогоняющий скопившиеся за день духоту и жару.
Через минуту он замерз. Сел, откинул одеяла и простыню и заполз в постель.
* * *
Он сражался за жизнь, проигрывая; навалившаяся бестия неистовствовала, пытаясь вырвать ему горло, и единственное, что удерживало Итана от погибели, была его сокрушительная хватка вокруг глотки чудовища – крепче, крепче, – но тварь воплощала собой чистую, брутальную мощь. Ощущая твердые, перекатывающиеся мышцы, он впивался пальцами в млечно-белую, полупрозрачную кожу. Но не мог удержать – трицепсы свело судорогой, руки начали подламываться, и пасть, зубы все близились…
* * *
Итан подскочил с постели, обливаясь потом, хватая воздух ртом. Сердце так зачастило, что словно и не билось, а непрерывно вибрировало в его груди.
Он даже не представлял, где находился, пока не увидел полотно с ковбоями и костром.
Будильник на прикроватном столике показывал 3.17.
Включил свет, уставился на телефон.
Два… ноль… шесть…
Два… ноль… шесть…
Как мог он позабыть номер собственного домашнего телефона? Или хотя бы мобильника Терезы? Как такое возможно?
Спустив ноги с кровати, он встал и подошел к окну.
Раздвинув жалюзи, сквозь щелку поглядел на тихую улицу внизу.
Темные здания.
Пустые тротуары.
Подумалось: з автра все пойдет на лад .
Он получит обратно свой телефон, свой бумажник, свой пистолет, свой кейс. Позвонит жене, сыну. Позвонит в Сиэтл и поговорит с ответственным оперативным сотрудником Хасслером. Вернется к расследованию, которое и привело его сюда в первую голову.
Глава 03
Он проснулся от головной боли и солнца, бьющего в комнату через зазор жалюзи.
Перекатился на бок, уставился на будильник.
– Блин!
12.21.
Проспал за полдень.
Итан выполз из кровати, и, уже потянувшись к брюкам, комом валявшимся на полу, услышал стук в дверь. Нет, не так – кто-то уже давно стучался к нему в дверь, а он впервые осознал только сейчас, что отдаленный стук не ограничивается лишь пределами его головы.
– Мистер Бёрк! Мистер Бёрк! – кричала сквозь дверь портье Лиза.
– Секундочку! – крикнул он в ответ. Натянул брюки и доковылял до двери. Отпер замок, снял цепочку, распахнул дверь.
– Да?
– Выписка в одиннадцать.
– Извините, я…
– Что случилось с «первым делом»?
– Я и не знал…
– Вам уже удалось вернуть свой бумажник?
– Нет, я только-только проснулся. Уже и в самом деле первый час?
Не ответив, она лишь опалила его взглядом.
– Я иду в офис шерифа прямо сейчас, – проговорил Итан, – и как только получу…
– Мне нужно забрать у вас ключ, и нужно, чтобы вы освободили номер.
– Чтобы я что?
– Освободили номер. Убирайтесь. Я не люблю, когда мне втирают очки, мистер Бёрк.
– Никто не втирает вам очки.
– Я жду.
Итан пристально вгляделся в ее лицо, ища чего-нибудь – мягкости, трещинки в ее решимости, – но не нашел и капли сострадания.
– Только дайте мне одеться. – Он хотел было закрыть дверь, но она подставила ногу.
– А, хотите понаблюдать за мной? Правда? – Он попятился в комнату. – Отлично. Наслаждайтесь представлением.
Чем она и не преминула воспользоваться. Стоя в дверях, смотрела, как он шнурует туфли на своих босых ногах, застегивает свою запятнанную белую рубашку и две мучительные минуты сражается с галстуком.
Наконец сунув руки в рукава своего черного пиджака, он схватил ключ от номера с прикроватного столика и уронил его в подставленную ладонь по пути к выходу.
Бросив: «Вы об этом ужасно пожалеете через два часа», – Итан направился по коридору к лестнице.
* * *
В аптеке на углу Главной и Шестой Итан схватил с полки пузырек аспирина и понес его к кассе.
– Я не могу за это заплатить, – поведал он, поставив его на прилавок. – Но обещаю, что вернусь сюда с бумажником через тридцать минут. Это долгая история, но у меня адская головная боль, и надо принять что-нибудь сейчас же.
Провизор в белом халате был занят отпуском лекарства по рецепту – отсчитывал таблетки на пластиковом подносе. Опустив подбородок, он поглядел на Итана поверх своих прямоугольных очков в металлической оправе.
– Чего именно вы от меня хотите?
Провизор – лысеющий мужчина по депрессивную сторону от сорока. Бледный. Худой. С большими карими глазами, кажущимися еще больше сквозь толстые, как зеркальное стекло, линзы очков.
– Помощи. Я… мне вправду очень больно.
– Так ступайте в больницу. У меня аптека, а не ссудно-кредитная касса.
На долю секунды Итана оглоушило, в глазах раздвоилось, и он почувствовал, что эта ужасная пульсация снова начинает гвоздить его по основанию черепа, с каждым импульсом посылая по хребту волну парализующей боли.