Шеди должен был ответить сразу. Он должен был хотеть ответить. Но он уже был захвачен другими желаниями, и стремление удовлетворить их постепенно преодолевало воздействие дайнов. Поэтому он замешкался, глядя на Турка, искал аргументы и возражения. Нашел бы, если б Турок сказал хоть слово, однако на молчание, хоть и весьма красноречивое, ответить было нечего.
— Ваш скепсис… — произнес, наконец, Шеди, — когда вы лучше узнаете нас, вы поймете. А пока не буду настаивать. Так что ты хочешь знать? — он снова отдал Занозе все внимание. — Как Сондерс организовал засаду? Я могу рассказать тебе о самом Сондерсе, но что именно он приготовил для Эмрила, я не знаю. Амброз, ты не в курсе? Это же ты отвез к нему мисс Су-Лин.
— Телекинез, — вот кто готов был помогать всеми силами, со всем желанием и совершенно бескорыстно, — я не знаю. Чаще всего он поднимает и бросает, как бы бьет о землю. Ломает кости. Сразу насмерть. Он сильный, и ему еще выдали ту игрушку, да? — Вимез вопросительно глянул на Шеди.
— Пульт от радиоуправляемого вертолета, — объяснил Шеди. — Да, выдали на время операции. Могут и насовсем отдать. Сондерс на хорошем счету. Но он мой клиент, — Шеди сделал еще несколько шагов к Занозе, — хочешь знать, что Сондерс заготовил для Эмрила? Пойдем в кабинет, я покажу тебе его карту, подумаем вместе. По записям психиатра можно предсказывать поступки пациентов.
Их перемещения по гостиной начинали напоминать хренов средневековый танец с путаными правилами. Шеди наступал, Заноза искал пути отступления. За полсотни лет затворничества он разучился незаметно… избегать близких контактов. Хотелось просто сбежать, еще сильнее хотелось убить Шеди, а еще он очень не хотел, чтобы Турок и Ясаки поняли, что происходит, но опасался, что им давно все ясно. Ладно, они хотя бы не смеялись. Пока.
— Сколько человек с Сондерсом? — спросил он у Вимеза. — Сколько бойцов в засаде?
— Я никого не видел. Я девушку высадил у ворот и сразу уехал. Ее должны были встретить.
— Тринадцать, вместе с Сондерсом, — тут же сообщил Шеди. — Пойдем, я все тебе покажу.
Он был прав насчет личных дел пациентов, карта Сондерса могла здорово помочь. Идти с ним, уходить из гостиной, было нельзя, но... куда деваться-то? И не убьешь ублюдка прямо здесь, то есть, прямо там, в кабинете, потому что тело спрятать некуда. Беда с живыми в том, что они даже мертвые создают проблемы.
— Ок, — Заноза справился с желанием поплотнее запахнуться в плащ, — идем, ты все мне покажешь.
Прикоснуться к себе он не позволил. Шеди попытался взять под локоть, показать направление, но в гостиной было достаточно места, чтобы не подпустить одержимого придурка ближе, чем на два шага. И в коротком коридоре, соединяющем гостиную с кабинетом, удалось увернуться от протянутой к плечу руки.
Шеди держал двери в кабинет запертыми. В собственном доме запирал собственные двери. От кого? Все психиатры — двинутые, это точно.
— Сколько тебе лет? — ключ повернулся в замке. Кабинет, в отличие от гостиной, был почти не освещен, но идея снять очки не показалась удачной. Черные стекла давали хотя бы иллюзию защиты. — Ты связался не с теми людьми. Знаешь почему? Потому что люди, с которыми можно иметь дело, не станут подвергать риску жизнь подростка. А твой наставник и этот… якудза… они подставили тебя, втянув в охоту на вампиров. Азиаты вообще не могут быть венаторами. Они другие. Не христиане, не мусульмане. У них нет бога. — Шеди развернулся прямо в дверях. Слишком близко. Заноза чуть не ударил его. Пальцы в карманах плаща сжались в кулаки и, кажется, когти прорвали тонкую кожу перчаток.
— Ты хотел показать мне медкарту Сондерса, — напомнил он. Выдохнул и проскользнул в кабинет между Шеди и дверным косяком. Пространство для маневра. Необходимо. В кабинете, пусть тесном, его больше, чем в коридоре. И Шеди здесь вспомнит о цели. Не настоящей, а той, надуманной, послужившей предлогом уйти из гостиной.
Все психиатры — двинутые. Может, дело в этом, а не в том, что Заноза разучился пользоваться дайнами?
— Бумаги там, — Шеди показал на картотечный шкаф. Стильный. Металл и прозрачный пластик, как все здесь. Наверное, психиатрам не нужно вызывать у клиентов доверие и не обязательно обставлять кабинеты старинной мебелью из дерева и кожи, — а кассеты с записями я храню в сейфе. Видео не зашифруешь.
Вообще-то, все шифруется, было бы желание. Но Заноза не собирался дискутировать на эту тему. Шеди использовал шифр в карте Сондерса? Ок. Все шифруется и все расшифровывается. Почти все. То, что придумали люди — уж точно. Пусть Шеди откроет сейф с видеозаписями. В отличие от взлома баз данных, во взломе замков Заноза был не силен.
Он открыл нужный ящик, вытащил папку с фамилией Сондерса на обложке. Папка была первой, Заноза заглянул в нее, чтобы выяснить, что за шифр использовал Шеди и досадливо фыркнул, убедившись, что тот не придумал ничего сложнее Абаша. Распознавать Абаш с лету Заноза научился еще во времена французского Сопротивления, с его наивными представлениями о шифрах. Но Сопротивление действовало в сороковые, а на дворе девяностые, цифровая эпоха. Когда к твоим услугам сотни шифрующих программ, можно пользоваться чем-нибудь поинтереснее простой замены. Шайзе, да сейчас, вообще ни к чему хранить истории болезней в бумаге.
Заноза пролистал папку, зацепился за имя Су-Лин и на несколько секунд забыл и о шифрах, и о Шеди, разыскивающем в сейфе нужные кассеты.
Сондерс был сдвинут на Су-Лин?
Шеди — психиатр. Почему психиатр, а не психолог? То есть… почему Сондерс пользуется услугами психиатра, а не психотерапевта? Психиатры работают с патологиями. Это значит, что Сондерс — сумасшедший? Интересно, а остальные фамилии в картотеке — тоже венаторы?
Заноза не успел спросить. Он зря отвлекся от контроля перемещений Шеди, потому что тот вдруг снова оказался слишком близко, прямо за спиной. Заглянул через плечо в папку. И отступать оказалось некуда. Картотечный ящик впереди, съехавший с катушек психиатр — сзади.
— Ты же не хочешь сказать, что читаешь шифр без ключа, малыш?
— Читаю, — Заноза закрыл папку, вцепившись в нее пальцами, чтоб не дать вырасти когтям, не разорвать когтями горло Шеди. — Уже прочитал.
Голос Ясаки прозвучал громом с ясного неба, но никогда еще Заноза так не радовался грому.
— Так он нам больше не нужен? — спросил японец, невесть когда успевший войти в кабинет.
Что бы он ни имел в виду, это означало, что Шеди отойдет подальше. Должно было означать. И Заноза, не оборачиваясь, кивнул. Говорить было уже сложно — в груди зарождался рык, и попытка сказать хоть слово выдала бы в нем вампира.
Он чуть не выронил папку, когда точно такой же рык раздался от двери. В одно мгновение Ясаки исчез из дверного проема, оказался рядом с Шеди, схватил психиатра за плечи и отшвырнул к неудобной с виду кушетке.
Отшвырнул уже мертвым.
Шеди умер. Просто… умер. Сам. Его сердце перестало биться, когда Ясаки зарычал.
Чувствуя себя идиотом и одновременно — принцессой-дебилкой, спасенной из лап дракона, Заноза уставился на труп. Потом перевел взгляд на Ясаки.
— Дайны убеждения, — произнес тот абсолютно нормальным голосом, — работают по-разному.
— Убеждения? — Принцесса-дебилка. Факт. — Это дайны убеждения? До смерти?
— Я не собирался убивать, хотел только напугать. Он оказался трусом.
— Может, просто сердце слабое?
— Защищаешь? — хмыкнул Ясаки. — Значит, твои дайны работают в обе стороны. Почему ты сам не напугал его? Ты можешь больше, чем я, почему не отпугнул, зачем убегал сам?
— Блин, да я вообще не знал, что так можно! Я и сейчас не знаю. Я ни хрена не понял, что ты сделал. Это сойдет за сердечный приступ? — Заноза принюхался, как будто по запаху, исходящему от Шеди можно было определить, поверит ли коронер в естественность его смерти.
— Это и есть сердечный приступ. Тебе нужно что-то, кроме этой папки?
Заноза поразмыслил секунду. Выходило так, что выдать смерть Шеди за естественную не получится, потому что ему нужно было все содержимое картотечного шкафа и все кассеты с записями сеансов. И не было времени сделать копии. Что ж, придется тийрмастеру решать проблему с трупом. Одно из преимуществ работы на официальную власть — есть на кого переложить уборку.
— Если Шеди лечил одного венатора, он мог лечить и остальных.
— Зачем нам остальные? — о, вот и Турок. Ну, конечно, у кого же хватит терпения присматривать за входом в квартиру, когда в других ее частях происходит что-то интересное? Но, по крайней мере, Турок привел с собой Вимеза, не оставил в одиночестве.
Вообще, конечно, и не мог оставить. Ни один вампир в своем уме не повернется спиной к венатору, не выпустит из поля зрения… На такое способны только вампиры-придурки, зачитавшиеся чужой историей болезни.
Кажется, Заноза привыкал чувствовать себя идиотом. Это уже даже не злило. Плохо дело.
— Вам, может, и незачем… — под рукой не было ничего подходящего, чтобы впихнуть все папки и гору кассет, но где-нибудь в квартире могли найтись коробки, большие сумки, да хотя бы пакеты для мусора, — а я их не люблю.
— И?
Присутствие Вимеза никого уже не смущало. Тот был под дайнами и, даже расстроенный и напуганный смертью Шеди, не принимал во внимание, просто пропускал мимо ушей все, что могло умалить его привязанность и добрые чувства к Занозе. Вимез не слышал Турка, не обращал внимания на Ясаки, он подбежал к кушетке, проверил у Шеди пульс, припал ухом к груди, надеясь услышать сердцебиение.
— Нужно скорую… — произнес неуверенно.
Насчет скорой он сомневался, осознавал, что компания собралась совсем не подходящая для объяснений с врачами. Зато искусственное дыхание стал делать уверенно. Профессионально.
Без толку, конечно. Шеди умер основательно. Но какой смысл объяснять это человеку, который с ним дружил?
— И если есть возможность найти их всех и убить, я найду их всех и убью, — ответил Заноза Турку.
Тот пожал плечами и посторонился, пропуская его в коридор.
Где-нибудь на кухне или в кладовой должно было найтись что-то… Не может же всю ночь все идти не так, как задумано.
Всё просто, видишь... мои Амуры стреляют метко.
Тара Дьюли
Двадцать минут спустя Заноза сидел перед монитором в фургоне, под завязку набитом аппаратурой, а сам фургон ехал сквозь дождливую ночь прямиком в засаду венаторов. Перед ним, будто прокладывая для большого автомобиля проход через сложный фарватер, несся «роллс-ройс» с мистером Вимезом за рулем. Надо сказать, что фарватер действительно был непростым — проселочные дороги сплетались в причудливый, лишенный системы узор — без помощи лоцмана, того и гляди, пришлось бы блуждать по ним до рассвета. А дневать в фургоне мало удовольствия.
Прежде чем доверить Вимезу быть проводником, оставив наедине с Минамото, занявшим штурманское кресло в «роллс-ройсе», Хасан спросил у Занозы, как долго продлится действие дайнов. Как долго Вимез будет сохранять лояльность.
— Не знаю, — Заноза, кажется, удивился вопросу. — Всегда? Меня еще никто не разлюбил. Из тех, кто выжил, понятное дело.
Всегда? До самой смерти? Если Заноза не врал, если он не ошибался, то его дайны обладали какой-то небывалой силой. Сказки о том, что под действие вампирского магнетизма можно попасть навеки, приходилось слышать всем, но сказки есть сказки. В реальности такого не случалось. В реальности, вампир с такими способностями мог… хм, спрашивается, чего он не мог? И если Заноза, действительно, был так силен, что заставляло его жить затворником в какой-то неведомой дыре?