© «Снежный ком» 2014
Будешь много знать – скоро состаришься.
Исследования по омоложению клетки через перепрограммирование РНК находятся на завершающей стадии, суля человечеству если и не вечную жизнь, то хотя бы панацею от неизлечимых болезней и временное возвращение молодости… Чат-бот проходит тест Тюринга, выдавая себя за мальчишку из Одессы, будучи предтечей Искусственного Интеллекта. Научная фантастика, прорывающаяся на свет Божий, уже здесь. Дроны и роботы среди нас, но ведь есть и другое Знание…
Каббала, карты Таро, мистика… И противостоящие им, но в то же время стоящие в том же мистическом ряду, Священные Писания с их предсказаниями.
Готовы ли вы, наши уважаемые читатели, к тому, что завтра будет не понедельник и даже не суббота, а вечное воскресенье? А если воскресенья не будет? Если мы в своей алчности и самоуверенности разбудим аналог Толкиеновского Балрога, а Гендальфа-то в наши края в помощь хоббитам, гномам, эльфам и всяким-там разнокалиберным людям никто не посылал, да и не пошлет? Евразийское пространство, как известно, та еще родина Балрогов, Гендальф же изобретение чисто британское. Пока Гендальф курит свою трубку, не зевай и запасайся боеприпасами!
Наш сборник городского мистического рассказа именно об этом – Город-Номос не должен забывать, что все наши гаджеты и знания, которые передаются через Википедии и Твиттеры, – всего лишь пылинка в мире сил куда более древних, чем Человечество, и куда более мудрых и, не побоимся этого слова, более коварных, чем все наши политики-современники вместе взятые.
Идея создания сборника рассказов «Цифрономикон» появилась в ходе проведения второго ежегодного конгресса писателей-фантастов и футурологов «Байконур» в столице Казахстана Астане в 2012 году. Коллектив Авторов Идеи – Искендер Сыргабеков, Дарр Айта, Жанна Тулегенова, Ляйля Саруар, Сергей и Елена Переслегины, Сергей Чекмаев – довольно-таки «разношерстная банда» энтузиастов от науки управления информационным полем и прогнозированием Будущего. Их можно назвать цифро-пророками, но «пророк» – это слишком сильное слово. Будем скромнее к себе: мы всего лишь наблюдаем за трендами и можем чуть-чуть их усилить или, наоборот, немного ослабить.
Посему мы просто скажем всем Авторам Идеи сборника «большое человеческое спасибо» от своего личного имени и от лица всех молодых писателей-новичков из Казахстана и России, которым предоставлено заслуженное право встать в один ряд с грандами пера: Олегом Дивовым, Владимиром Васильевым, Мариной и Сергеем Дяченко, Г. Л. Олди, Михаилом Кликиным, Андреем Дашковым, Юрием Бурносовым. В свое время кому-то ведь понравилось творчество молодого и еще не известного широкой общественности Сергея Лукьяненко (родом он тоже из Казахстана), кому-то могут понравиться и другие «Лукьяненко», коими, как оказалось, богаты наши земли. Вместо антитезы предлагаем подумать, а что делать, если вы не видите, что ваш мир меняется? Что-то ведь делать надо?
Работа над этим проектом продолжалась дольше, чем хотелось бы, но и результат получился неожиданно хорошим. Достойные экранизации сюжеты говорят, что это только начало. Читая и перечитывая рассказы мастеров и новых авторов, невольно ловишь себя на мысли, что ты уже стал заложником ситуации, что ты уже внутри истории, что тебе не вырваться из цепких лап составителей, но главное ведь не в этом… А что главное? Главное то, что мы видим, как зарождается современная литература достаточно нового для нас жанра. Современная и потому достаточно злая, добро-то нынче не в моде… Что же делать? Надо дочитать до конца и Добро обязательно победит.
Не будем рассказывать об авторах сборника – кому нужны спойлеры? Прочтите их работы, они стоят того. Людены ведь бывают разные – того же принца Сидхарта взять – зависнув в своем собственном сценарии, Будда должен помогать нам, неразумным достигать божественного просветления, чтобы стать такими, как он, и так до скончания века. Нам это напоминает баг в программе. Другая аналогия – Сизифов труд.
И все-таки хорошо быть простым смертным! Поиграем в игру под названием жизнь? ...
А я спросил себя о настоящем: какой оно ширины, какой глубины, сколько мне из него достанется?
Курт Воннегут
I
Весна.
Загнанных л. п.
– Дима, – голос приплыл из ватного далека, – как это вообще понимать?
Уничижительное «Дима», словно с намеком, что до «Дмитрия Александровича» мне еще расти и расти.
Жанна Темиртасовна метала молнии. Под раздачу попал не я один – досталось и закупщикам за непомерные командировочные расходы, и хозяйственному департаменту за грязные места общего пользования, и пиар-группе – ну, этим взбодриться никогда не помешает. Но меня распекали лично, персонально, и, что прискорбно, по делу.
«Алга-Импорт», наша славная компания, лидер того и сего, управлялась настоящей железной леди – недаром за глаза директрису называли Тэтчеровной.
– Сорок фур вышли из Урумчи во вторник и еще двадцать в среду утром, Дима. Уже позавчера копии таможенных деклараций легли вам на стол. А сегодня, в пятницу, вы мне говорите, что только «приступили к работе»?! Машины уже прошли Жаркент, к утру будут на складе. Кто оплатит простой – вы?
– Извините за сбой, Жанна Темиртасовна, – пробурчал я. – До утра всё будет.
– Без ошибок и без помарок! – уточнила она, и это было излишне: у меня не бывает ни ошибок, ни помарок.
Если бы не это обстоятельство и не годы «безупречной службы», вылетел бы я сейчас из отдела логистики со свистом. Виноват? Виноват! Исправлюсь? Не факт.
Я вернулся на рабочее место, взбудораженный полученной выволочкой. За последние месяцы мне доставалось не впервые. Поначалу Жанна решила, что я устал – это, кстати, не было неправдой, – и дала внеочередной отпуск. Мы с Гулей на две недели уехали на Иссык-Куль. Было здорово, но помогло ненадолго: вскоре по возвращении я опять задержал свою порцию документов, да так, что фирму тряхнуло по всему технологическому циклу. Большое предприятие тем и слабо, что все выстроены в цепочку. В одном звене сбой – у всех остальных кавардак.
Жанна отправила меня к какому-то модному психологу, специалисту по «производственным травмам». Подробности моей работы этого типа почему-то не интересовали. Я хотел объяснить ему, что такое расконсолидация, и как важно вовремя подготовиться к приходу груза, и какие бывают риски, и как их избегать, а он только отмахивался и всё больше расспрашивал меня о воспоминаниях детства и про эротические сны. Потом свернул на мои семейные отношения с Гульнарой и был закономерно послан. Отчета его я не видел, но общение наше прервалось очень быстро – видимо, записал меня в симулянты.
А ведь если бы он спросил и был готов выслушать, я бы многое ему рассказал. Про вяжущее по рукам и ногам чувство нехватки времени, когда что-то должен всем и каждому, но не можешь сосредоточиться ни на чем. Про монотонность и однотипность задач, которыми жизнь выстреливает как из пулемета. Про то, что хочется остановить часы, чтобы зависли в воздухе пылинки, мухи, капли дождя, а ты бы спокойно сел в уголке и немножко разобрался со своими долгами – без спешки и тиканья над ухом. Говорят, надо каждые три года менять работу – но что менять, если работа любимая, если отчетливо понимаешь: любой другой расклад окажется худшим?
Сиди, Дима, лупи по клавишам, двигай грузы из фуры в фуру, в этом тетрисе ты, по крайней мере, сечешь.
Ровно в пять тридцать я взялся за дело. Точнее, приготовился браться за дело.
Переименовал текущие папки, чтобы они все лежали рядом в начале списка.
Раскрыл тетрадь перед клавиатурой, убедился, что ручка пишет.
Встал, передвинул на календаре рамку на текущую дату, вернулся к компьютеру.
Проверил почту, вычистил спам.
Разложил пасьянс на удачу. «Косынка» не сошлась, «паук» разобрался только с третьего раза, в «пирамиде» одна последняя карта предательски увернулась от остальных.
В отместку разминировал поле «сапера» двадцать на двадцать.
Взял из лотка все бумажные декларации, бегло просмотрел номера и даты. Положил на место.
Проверил почту. Пусто.
Изучил мировые новости. Террористы, санкции, отставки, аресты, дорожные происшествия, кинопремьеры, спорт, погода. Ничего принципиально нового не случилось, и мировую ось ничто не пошатнуло.
Не вставая, объехал стол, полил чахлые суккуленты на подоконнике. Вернулся в исходную. Отрегулировал высоту сиденья.
Выбрал музыку под настроение. Поскольку настроения не наблюдалось, музыку вскоре выключил.
Прошло чуть больше часа. Я внезапно понял, что вряд ли вернусь домой рано. Позвонил жене сообщить о намечающемся трудовом подвиге.
Гульнара особой радости не выказала. Она всегда была против стахановских методов. «Поешь там чего-нибудь!» Да, разумеется. Перерыв на ужин маячил впереди светлым пятном.
Я положил перед собой первую декларацию. Открыл шаблон, куце-пустой, неначатый, с некрасивыми заголовками. Утвержденные формы документооборота.
Курсор издевательски мигал из верхней незаполненной графы.
Да что со мной такое, в конце концов! Это же работа, обычная нормальная работа, не самая пыльная и не самая сложная. Немножко внимательности, немножко мозгов и чуть побольше опыта – всего этого у меня в избытке. Просто нужно перелопатить очередную стопку бумажек, а завтра ящики и коробки, рулоны и паллеты, которых я и в глаза не увижу, по встречным траекториям расползутся в разные стороны, повинуясь моим указаниям. Маленькие грузовички и огромные фуры растащат груз по городам и весям от Бишкека до Москвы, от Новосибирска до Актау, по магазинам, складам, хранилищам, заводам и фабрикам. Мне же всегда нравилась логистика, сложный часовой механизм, собранный из людей и инструкций. Я знаю и умею. И все знают, что я знаю и умею. И все ждут, что я всё сделаю так, как надо.