Это было несложно, Гейб должна была просто подписать некоторые документы.
— Теперь главное. Мне нужно два официальных разрешения на поимку преступника, лицензию на ношение любого оружия и плагин для входа в Сеть.
Я облизала пересохшие губы. Если уж я собралась охотиться на демона, мне нужна вся полицейская информация, которую я смогу выпросить, занять или украсть. Официальное разрешение на поимку преступника и плагин дадут мне доступ ко всем полицейским компьютерам Гегемонии и Пучкина, а лицензия на оружие пригодится, если мне придется воспользоваться плазменной пушкой или парочкой гранатометов, чтобы прижать демона к земле.
— Ничего себе, — фыркнул Эдди. — И луну с неба. А левая почка тебе не нужна, Дэнни?
Я промолчала, зато демон подошел ко мне и встал за спиной. Левое плечо просто зашлось от боли. Гейб сидела, полузакрыв глаза, и курила.
— Я смогу устроить тебе свободу действий, одно официальное разрешение и, может быть, лицензию, но плагин… не знаю. Это не в моей компетенции.
— А если я сделаю какой-нибудь взнос? — спросила я.
Кольца начали потрескивать.
— Пойми, это очень важно.
— Ты думаешь, я этого не понимаю? — разозлилась Гейб. — Да что с тобой, Дэнни?
Я взяла из рук Эдди чашку с чаем; демону он протянул розовую чашку с цветком. Я скривила рот.
— Прости, — сказала я. — Я просто… понимаешь, Дорин…
— Я все понимаю. — Гейб перевернула страницу папки. — Но я не могу заставить судью подписать разрешение на плагин на основе вот этого. Зато могу поговорить со своими парнями, и мы попробуем действовать через неофициальные каналы. Могу даже выделить тебе помощника. Хочешь?
— Я работаю в одиночку. — Я кивнула в сторону Джафа. — Этого я таскаю за собой только потому, что его ко мне приставили, да еще силой. Ты бы это видела, Гейб! Жуткое дело.
Она передернула плечами. Между безупречными угольно-черными бровями пролегла тонкая морщинка.
— У меня нет никакого желания это видеть, Дэнни. Мне вполне хватает моего Гадеса.
Я никогда раньше не спрашивала, кто ее «проводник», зато теперь задумалась. Спрашивать такие вещи было не очень вежливо — у каждого свой ключ к дверям, ведущим в мир смерти, и каждый некромант прячет его в самую глубину своего дыхания, крови, сознания. Спрашивать о «проводнике души» — все равно что копаться в грязном белье.
Я подула на чай. Гейб быстро просмотрела остальные фотографии. Ее пальцы немного дрожали; она стряхивала пепел в маленькую голубую чашку. Эдди нервно расхаживал по кухне и теребил свои светлые волосы, не сводя глаз с Гейб.
— О боги, небесные и подземные, — наконец сказала она. — Неужели это существо сможет выследить Сантино?
Я обернулась и посмотрела на Джафа. Наши глаза встретились. Он что, сидел и смотрел мне в затылок? Зачем?
— Ты сможешь его выследить? — спросила я.
Он только беспомощно развел руками. Потом кашлянул — первый звук, который он издал за это время.
— Если я подберусь к нему близко, то смогу. Проблема в том, где он прячется.
— Видишь, мне нужен плагин; мне нужна информация по всем городам, — сказала я, глядя на Гейб. — Наш любитель ночных развлечений поможет мне к нему подобраться, особенно если вспомнит о своих былых фокусах. Дейкон сделает мне трекер, но если Сантино заметит, что я пользуюсь колдовскими штучками, он нанесет ответный удар. — Я сделала паузу. — Да еще какой!
Гейб задумчиво пожевала нижнюю губу. Потом взглянула на Эдди, и скинлин замер. Так и стоял, вытянув руки вдоль тела, посреди чистенькой голубой кухни.
Наконец Гейб подняла на меня глаза:
— Ты получишь свой плагин. Дай мне двадцать четыре часа.
Я кивнула и отпила глоток чая.
— Хорошо. Я собираюсь навестить Дейкона и Паучиху и получить кое-какое снаряжение. Ты не знаешь, Дейк не переехал?
— Шутишь? Ты что, забыла, он один даже улицу боится переходить! Так и живет в своей берлоге на Поул-стрит, — ответила Гейб. — Тебе нужно поспать, Дэнни. Я знаю, какой ты становишься, когда выходишь на охоту.
Я пожала плечами:
— Сейчас не время спать. Вот разделаюсь с этим подонком — Вардималем, Сантино, или как там его, тогда и высплюсь. Но сначала разделаюсь.
— Странно, почему мы не знали, что он демон? — сказала Гейб, постукивая ноготками по рукояти меча.
Я опять кивнула в сторону Джафа:
— Он говорит, Сантино принадлежит к категории могильщиков, а их из преисподней не выпускают. Сантино удрал, да еще прихватил с собой одну вещь, которую Люцифер хочет вернуть.
— Понятно, — сказала Гейб и добавила: — Пожалуйста, Дэнни, больше не приводи сюда это существо.
Кольца начали отбрасывать зеленые искры. Хорошо хоть Гейб поняла, насколько демон опаснее меня. А вообще-то она могла бы понять и другое — что чувствуешь, когда на улице на тебя показывают пальцем и усмехаются.
Однако демон — это все-таки демон.
— Не надо называть его существом, — зло сказала я, и Джафримель бросил на меня косой взгляд. — Он демон, а не существо. Не беспокойся, больше не приведу.
Глава 12
Мне нужно было хорошенько подумать, а думается мне лучше всего, когда я двигаюсь. Вряд ли демон сможет управиться со сликбордом, поэтому мы шли пешком. Демон тащился сзади, громко топая сапогами. Я судорожно стискивала рукоять меча.
Вокруг валялся мусор: куски обертки, брошенные одноразовые стаканчики, куски картона, — город жил своей жизнью. Я пнула пустую консервную банку, и она со звоном покатилась в сторону. В булыжниках, которыми были вымощены тротуары, поблескивали вкрапления кварца, между камнями валялись мелкие осколки разбитых стекол, в сточной канаве купались голуби. Увидев нас, они взлетели, шумно хлопая крыльями.
Мы прошли два высотных дома. Три.
— Неплохо у тебя получилось, — внезапно сказал демон.
Я обернулась к нему:
— Мы с Гейб давние друзья.
— Ее зовут Гейб? — с легким любопытством спросил он. — А ты, значит… Дэнни. Данте.
— В школе нас учил один страстный поклонник классики, — сказала я, поглаживая рукоять меча. — Потом я прошла тест, который выявил у меня паранормальные способности, и была зачислена в Академию Гегемонии. Мне повезло.
— Повезло?
— Ну да, ведь родители могли продать меня в какую-нибудь колонию, а так они оставили меня в роддоме, и я автоматически была включена в программу по воспитанию приемышей, — сказала я.
Даже колония была бы лучше, чем школа «Риггер-холл».
На мгновение в мозгу всплыли воспоминания: я заперта в клетке, вокруг — пустота и страх сойти с ума; жгучие удары хлыста по спине, словно ее прижигают огнем. Та школа была адом, настоящим адом, адом на земле, где правил человек, а не демоны.
— Или могли бы продать меня на какую-нибудь ферму, — продолжала я, — и я вкалывала бы там до тех пор, пока бы не свихнулась и не растеряла свой талант. Или просто сделать из меня родильную машину, чтобы я каждый год выдавала для колонии по одному маленькому некромантику. Тут уж кому как повезет.
— О.
Его глаза сверкнули. Кажется, он на меня смотрит? В профиль его лицо казалось невероятно худым, даже безобразным; в свете уличных фонарей под глазами и на скулах лежали глубокие тени. Его сверкающая аура куда-то исчезла, и теперь его окружала черная адова тьма.
Словно черные крылья.
Мне повезло. Я не знала, кто были мои родители, но они сделали мне свой первый и последний подарок — оставили в роддоме и подписали бумаги, по которым я становилась собственностью Гегемонии. Даже после того, как Указ о парапсихологии стал законом, а люди с паранормальными способностями были объявлены полноправными гражданами, их судьба зачастую была очень тяжелой. Их могли продать в виртуальное рабство, особенно если их талант был не слишком велик или если у них были обнаружены рецессивные гены. Особенно печальна была участь тех, кто появлялся на свет в захудалых больницах для бедных или в городских трущобах.
Темное пальто демона слегка шуршало, когда он двигался. У него была привычка во время ходьбы сцеплять руки за спиной, отчего его походка казалась медленной и размеренной.
— А ты чем занимаешься? — спросила я. — В смысле, в аду. Кем ты работаешь?
Его костлявое лицо застыло, рот втянулся, глаза почернели и угрожающе сверкнули. У меня бешено заколотилось сердце, к горлу подступил комок.
— Я палач, — немного помолчав, сказал он. — Правая рука Князя тьмы.
— Ты выполняешь за дьявола грязную работу?
— Ты не могла бы называть его как-то иначе? — спросил он. — Ты невероятно груба даже для человека. А вообще у нас с вами разные представления о зле.
— А ты невероятно глуп даже для демона, чертов придурок, — разозлилась я. — К твоему сведению, человеческое представление о зле — это все, что у меня есть. Так что же нужно от меня этой августейшей особе?
— Если я сумею сохранить тебе жизнь до того момента, когда ты найдешь Яйцо, то получу свободу, — процедил он сквозь зубы.