— А я пойду родителей навещу, тёть Лесь, — поспешил откланяться друг. Он в отличие от нашего семейства к готовке был совершенно не склонен, и боялся этого процесса как огня.
— А я пойду Ингу экскурсию устрою, — решила я.
— Да уж скорее себе, а не Ингу, — хмыкнула она. — Ну да ладно, гуляйте, пока возможность есть. А то вечером бабушка нагрянет, имейте в виду.
— Эм… Можно мы тогда где-нибудь в саду спрячемся? — осторожно попросила я. — А вы скажете, что мы передумали прилетать.
— Варвара, — с укором протянула мама.
— А ещё лучше, мы всей семьёй уехали отдыхать. Куда-нибудь в район Ик-тау! — раздался с кухни весёлый голос отца.
— Дима! — возмущённо воскликнула мама. — Мама, конечно, тяжёлый человек, но она не так уж часто приезжает в гости!
— И хвала Тёмной Материи! — не сбавляя тона, сообщил отец. Его жена в ответ в крайнем возмущении всплеснула руками и пошла устраивать семейные разборки, а я потянула Инга к лестнице. Перед прогулкой следовало переодеться; не форму же тереть!
В итоге наружу мы вышли одетыми «по-походному»: в футболках, штанах и спортивных ботинках.
— Куда мы идём? — полюбопытствовал Инг.
— Не знаю, — я беспечно пожала плечами. — Я три года тут не была, хочется… ну, не знаю, всё обнюхать и удостовериться, что всё по-прежнему. Хочу вот ещё тебе свои любимые места показать. Например, ту памятную скамейку, с которой ты меня стырил, — захихикала я.
— А почему ты думаешь, что я их не видел? — задумчиво хмыкнул он.
— А что, ты тут ещё гулять успевал? — растерянно уточнила я.
— Не то чтобы… Но то место нашёл, да, — мужчина мрачно нахмурился, вглядываясь в яркую пестроту сада, пронизанного солнечными лучами.
— Эй, ты чего? — озадаченно позвала я, останавливаясь посреди тропинки и разворачивая дорийца к себе. Он поморщился и тряхнул головой, будто отгоняя мрачные мысли.
— Да, ерунда, — попытался отмахнуться и потянуть меня дальше Инг.
— Нет уж, давай-ка сознавайся, что там у тебя стряслось! — насторожилась я. Знаю я этот взгляд, у него в такие моменты воспитание и многолетние привычки проклёвываются. Это он на первый взгляд сильно изменился, а на самом деле нет-нет — да проглядывают дорийские повадки. — Обычно твоё «ерунда» заканчивается попытками суицида!
— Ну что ты глупости городишь? — он слегка улыбнулся уголками губ и вновь начал напоминать нормального человека. Оглядевшись, потянул меня вбок с тропинки и, широко расставив ноги и привалившись спиной к одному из деревьев, прижал к себе, целуя. В таком положении мы были с ним на одном уровне; очень удобно. — Просто на меня эти места навевают исключительно неприятные воспоминания, особенно — та скамейка, — вздохнул он. — Я каждый раз почти с ужасом думаю, что было бы, если бы всё сложилось иначе. Если бы за тобой отправили кого-то другого, если бы меня заменили на месте хранителя, если бы ты не оказалась такой решительной. Я же тогда чувствовал твою тоску, но был уверен, что это мои собственные фантазии. И очень боялся, что я прилечу — а ты не захочешь меня видеть, забудешь, оттолкнёшь. В жизни никогда и ничего так не боялся, — пробормотал он мне в шею, крепко прижимая к себе. Я же в смущённой растерянности осторожно гладила его по плечам, не зная, что сказать. Наверное, в другой ситуации непременно что-нибудь съязвила бы, но сейчас язык не поворачивался: я чувствовала, что для него всё это очень серьёзно, а не просто громкие слова.
— Ну, куда я от тебя денусь, сам подумай, — смущённо хмыкнула я, ласково целуя его, куда получится; получилось в ухо. — Кто меня ещё такую взбалмошную и внезапную терпеть будет, кроме эмоционального наркомана! Да и, справедливости ради стоит отметить, я уже и сама конкретно «подсела», и никто мне кроме тебя не нужен.
— А если вдруг выяснится, что это не твои чувства, а тоже внушённые? — мрачно вздохнул он.
— Ну и дурак, если тебя это беспокоит, — фыркнула я. — Какая разница, в чём причина. Главное, что сейчас есть! Я бы ещё, может, повозмущалась, если бы ты был маленьким, страшненьким и корявеньким, а так… Не мужчина — мечта! Сильный, красивый, заботливый, ласковый и весь мой. Что я, совсем дура, от такого по доброй воле отказываться? Эй, ты чего? — всполошилась я, когда Инг вдруг как-то странно затрясся. Правда, через мгновение сообразила, что он просто смеётся.
— Ничего, — мужчина качнул головой, обхватил ладонью моё лицо, пристально и внимательно разглядывая сияющими от смеха глазами. Я залюбовалась, на несколько мгновений отрешившись от происходящего. Какой он всё-таки красивый, когда улыбается! — Люблю тебя, больше жизни. Ты для меня уже давно превыше Чести, превыше всего, мой смысл и моя… — тихо, почти шёпотом проговорил он. Я аккуратно накрыла кончиками пальцев его губы, заставляя замолчать. Я всегда довольно скептически относилась к подобным словам, а сейчас чувствовала себя очень странно и неловко оттого, что он всё это говорит совершенно всерьёз, а мне очень хочется ляпнуть в ответ какую-нибудь насмешливую гадость, чтобы разбавить торжественность момента.
— Я тоже тебя люблю, арай, — проговорила я и, убрав руку, поцеловала его. Чтобы ещё что-нибудь пафосно-возвышенное не выдал.
Целовались мы долго и обстоятельно. По-моему, то, с каким удовольствием он меня каждый раз целует, и как старается лишний раз далеко от себя не отпускать, самое лучшее признание, гораздо более важное, чем слова.
— Правда, любишь? — поинтересовался Инг, слегка отстраняясь. Я в этот момент заподозрила что-то неладное; уж очень лукаво блестели в этот момент его глаза, и уж очень хитрая улыбка кривила губы. Но отрицать очевидное было глупо, и я слегка кивнула в ответ, ожидая подвоха. — Это хорошо, — шепнул он, аккуратно сжимая мои пальцы. Это действие вызвало какие-то непривычные ощущения, и я перевела взгляд на собственную руку… чтобы обнаружить на безымянном пальце простенькое серебряное колечко.
— Слышишь, ты, фокусник, — скептически хмыкнула я. Когда только нацепить успел, что я не заметила?! — Вообще-то обычно интересуются мнением жертвы перед тем, как её окольцовывать. Я вообще-то пока замуж не собираюсь!
— Вот именно поэтому я и не стал спрашивать, — фыркнул он.
— Наглая хитрая морда, — вздохнула я. Ну вот что, спрашивается, с ним после этого делать? Не срывать же кольцо с воплями и скандалом! — Сам придумал, или подсказал кто?
— Откуда такие сомнения в моих способностях, арая? — с мягким укором проговорил он. — Я вообще легко обучаюсь всему новому, у меня это даже в характеристике написано.
— Колечко тоже сам выбирал? — я снова вздохнула.
— Разумеется, — с улыбкой подтвердил он.
Нет, ну, вот же шельма! Я тут стою, слова подбираю, боюсь его какой-нибудь шуточкой обидеть, а это всё — отвлекающий манёвр, значит, был?
И ведь колечко — не придерёшься! Аккуратное такое, тоненькое, серебряное с какой-то красивой узорчатой вязью. Откуда только узнал, что я золото с камнями и вообще украшения совершенно не уважаю?
— Общение со мной и моим семейством действует на тебя крайне тлетворно, — печально вздохнула я. Вот кого я пытаюсь обмануть, если губы сами собой в улыбке расползаются? — Ладно, пойдём купаться, мои сто килограммов концентрированного счастья.
— Мне кажется, для купания довольно прохладно. Или у вас это нормально? — уточнил он, обнимая меня и прижимая к собственному боку. Идти так было неудобно, но выдираться я не спешила. Нет, ему, конечно, за такие фокусы стоило хорошенько настучать по голове, но у меня просто рука не поднималась. Он так сиял и выглядел таким счастливым, что я себя ощущала самым желанным подарком в красивой упаковке и с бантиком. Как тут устоять! Да и, честно говоря, самой не очень-то хотелось сопротивляться или протестовать против произвола. Собственно, против факта замужества я ничего не имела (можно подумать, он что-то в нашей жизни изменит). Меня другое напрягало…
— Там река от климатической установки течёт, вода тёплая. А ты пока думай, как будешь отмазываться от моего семейства.
— В каком смысле?
— В том смысле, что мама с детства мечтает упаковать меня в пышное подвенечное платье. А уж какой сварганят выкуп три моих брата-акробата, я даже представлять не хочу, — хмыкнула я. — Я же категорически против всех этих брачных ужасов, и согласна на всё и оптом, только если ты меня от них избавишь.
— Что значит — выкуп? — растерянно переспросил дориец. — И каких ужасов?
— А-а, то есть, ты даже не в курсе, на что подписался? Ну, слушай, — сообщила я, и всю дорогу запугивала наивного дорийца ужасами свадебных традиций. К концу повествования мужчина выглядел задумчивым и очень сосредоточенным; кажется, до него потихоньку начало доходить, куда он вляпался.
— Кхм. Тебе не кажется, что ты несколько утрируешь? — осторожно уточнил он.
— Нет, Инг. Это я ещё беру по минимуму, не принимая во внимание больную фантазию моих братьев, — сочувственно хмыкнула я.
— Как же у вас люди женятся при таких обычаях?
— Ладно, открою страшную тайну, — улыбнулась я. — Это необязательные, как у вас, традиции, исполнять их или нет — личное дело каждого. И, боюсь, мои охламоны такого развлечения не пропустят, а если пытаться настоять на своём — смертельно обидятся всем семейством. Особенно, мамка с Семёном. Так что могу предложить единственный выход: пожениться втихаря, никого не предупреждая, а потом поставить родных перед фактом. Они, конечно, тоже расстроятся, но не до такой степени. Возражений нет? Отлично, тогда вечером заявление по галанету подадим, как раз к концу отпуска нас зарегистрируют. А на Доре брачные обряды очень страшные?
— Не настолько, — хмыкнул он. — брачный обряд состоит из двух церемоний, в Монолите Воли и в Оплоте Желания, и никакой сложной подготовки не требует.
— Хоть что-то у них там не так страшно.
— У них? — переспросил Инг.
— Ну, ты же, надеюсь, не планируешь туда вернуться? — почти испуганно воззрилась я на него. Когда мужчина отрицательно качнул головой, облегчённо выдохнула. — Ф-фу, не пугай так. Просто привыкай, что ты теперь землянин.
— Постараюсь, — медленно кивнул он.
В этот момент мы добрались до речки, и временно сосредоточились на других вопросах.
Речка у нас довольно неглубокая и шустрая, местами забранная в бетонные стены, и действительно всегда очень тёплая. Она проходит через территорию климатической установки и охлаждает её агрегаты, так что обычно температура в ней не падает ниже двадцати пяти градусов.
В этот раз Инг не стал сопротивляться моим попыткам загнать его в воду, добровольно разоблачился и с явным удовольствием занырнул даже раньше меня. Мелководье мелководьем, но пара-тройка метров глубины местами имеется, и я как раз выбрала для купания тихую глубокую заводь.
Торопливо переплетя косу потуже, я с искренним удовольствием присоединилась к мужчине. Очень необычные ощущения доставляет купание, когда воздух холодный, а вода — тёплая. Единственный недостаток, сложно заставить себя выбраться на берег.
Инг для разогрева быстро пересёк речку туда-обратно. Здесь было всего метров десять, но посередине имелась нешуточная стремнина, и подобное мероприятие всегда оказывалось довольно спортивным. Впрочем, я не сомневалась, что мой дориец справится, а самой мне сейчас гоняться было лень. Хотелось просто расслабиться, немного почупахавшись возле берега, впитать запах речной сырости и ощущение прохладной пресной воды, окутывающей тело. Плавать я люблю почти так же сильно, как летать.