— Тихо. Расскажи мне.
Девушка сглотнула и прерывисто засипела. Я с трудом разбирала несвязную речь. Выходило, что она официантка, шла домой после смены, на нее напал огромных размеров зверь. Я с ужасом слушала описание того, что несчастной пришлось пережить по воле случая и чьей-то больной воли. По спине пробежала холодная волна. Девушка не могла нас видеть. Верхнюю часть лица занимала повязка, оставляя открытыми только кончик носа и губы. Наконец, она закончила. Рик обернулся к Кларку, выясняя подробности ее обнаружения. Я слушала их вполуха, осторожно наклонилась к маленькой изуродованной фигурке, погладила ее по здоровому плечу.
— Все будет хорошо, — зачем-то прошептала я. Тонкие пальчики, выглядывающие из-под гипса, судорожно дернулись. Она снова всхлипнула. Я заморгала, прогоняя непрошенные слезы. Как женщина прекрасно знала, что хорошо ей не будет. Девочка изуродована на всю жизнь. Вряд ли зарплаты официантки хватит на дорогостоящие пластические операции. Замутило. Я остро ощущала чужую боль и страх.
Рик потянул меня за талию, уводя из больничного бокса. Я в последний раз обернулась на несчастную, подумала о своих бесполезных пластиковых карточках. Банки у Инферно действительно отечественные, но вот меня, как и предполагала, среди клиентов не существовало, о чем я успела выяснить у панка в торговом центре.
Мы шли по коридору, когда вспышкой осенила мысль.
— Рик, а те вещи, что ты утром купил, они ведь тебе в принципе не нужны?
Он обернулся, нахмурился.
— Нет. Это для тебя.
— А можно мне их отдать деньгами?
Он оскалился, зарычал, прижал к стене больничного коридора. Я испуганно уставилась на его клыки.
— Тебе нужны от меня деньги?
— Зачем? Нет, — бессвязно затараторила я. — Просто подумала, ты все равно их потратил, значит, не жалко было. Мне ж куда столько шмоток?… Я и прежние постирать могу. Делов-то? А той девушке операции нужны и много. Она официантка. Откуда у нее? Ей жить. Молоденькая совсем. Я свои бы отдала, если бы могла воспользоваться счетами, — я вдруг разозлилась и на себя, что вынуждена оправдываться, и на него, что вынудил. Уперлась в его грудь кулаками, пытаясь отодвинуть от себя (наивная, еще б кирпичную стену попробовала). — И, вообще, какого Черта?! Кончай на меня рычать!
Он перестал. Серо-желтые глаза внимательно изучали мое лицо. Я состроила любимое выражение "морда-кирпич", а учитывая тот факт, что косметики ни грамма, эффект вышел вдвойне крутой. Пущай попужается, кого в кровать затащил.
— Если я с тобой переспала, это еще не значит, что я влюблена, як наивная дурочка, и ты можешь распоряжаться мной направо и налево. Андерстенд?
Не отрываясь, смотрела в ледяные глаза не менее красноречивым взглядом. Уголки тонких губ едва заметно дернулись, обозначив улыбку. В коридоре послышались шаги. Он рывком затащил меня в боковое служебное помещение, которое до этого просто не видела, закрыл дверь, прижал к себе, и я утонула в настойчивом требовательном поцелуе. Так и не поняла, чего было в его действиях больше. Желания физической близости или желания доказать, что я не права, утверждая, что он не может распоряжаться мной. В любом случае сопротивляться не было смысла. Зачем? Мы оба прекрасно знали, что в его руках я таю. Полная и безоговорочная победа осталась на его стороне. Он прижимал меня спиной к стене, я же, вцепившись в твердые плечи, стонала и кричала его имя, наплевав на окружающих, на больничный коридор и на вероятность быть услышанной.
А услышали нас скоро. Дверь резко раскрылась, в проходе появилась пухлая низенькая фигура медсестры.
— Это что здесь творится?
Я испуганно замерла в руках Рика. Он обернулся и рявкнул.
— Вон!
Женщина подпрыгнула, захлопнула дверь. В коридоре раздалась торопливая тяжелая поступь. Я подумала, что вероятнее всего побежала несчастная за охраной. И правильно, в конце концов, место для того, от чего она нас оторвала, выбрано не самое подходящее.
— Надо уходить, — шепнула я.
— Нет, — одно единственное слово. Он медленно пошевелил бедрами, я застонала, почувствовав его внутри. Думать про медсестру и охрану сразу же расхотелось. Одно резкое движение и из горла снова вырвался полустон-полухрип.
— Ри-ик!
В его глазах плясали Чертенята, маленькие, невозможно-прекрасные и так же невозможно опасные. Они вытягивали мою душу, уводя за собой, подчиняя своему танцу. Я выгнулась дугой, прикрывая веки, страшась потеряться, не вернуться в родное тело. Слишком сильные эмоции, слишком яркие.
И вдруг я вспомнила. Не знаю, как работает мой блаженный мозг, но видимо как-то работает. Жила же я с ним все это время. В данный момент он просто взял и вытолкнул на поверхность памяти фамилию.
— Куи-ил, — застонала я и тут же почувствовала резкую боль в ключице. Вскрикнула, перед глазами запрыгали оранжевые точки. Рик рычал, сверкая обезумевшим взглядом.
— Повтори, — я испугалась его тона, по настоящему испугалась. Таким он не был, даже когда вышвыривал Арона из окна. Схватилась за прокушенное плечо, руки коснулась теплая влага.
— Кто? — продолжал допытываться Рик.
— Куил. Фамилия, — зашипела я, попыталась вырваться из его рук. — Ты псих! Эйна Куил. Я вспомнила.
Плечо невозможно саднило. Я стиснула зубы. В его глаза вернулось осмысленное выражение. Он подтянул меня ближе за талию, оторвал руку от плеча и осторожно коснулся языком кожи. Боль тут же отступила. Ощущала себя немного странно. Сколько раз видела как животные зализывают раны, да и сама обрезавшись, тянешь руку в рот, но это… Это совсем другое. Бес поднял мою ладонь и слизал кровь.
— Ты всегда кусаешься во время секса? — возмутилась моя, наконец, пришедшая в себя персона. Я попыталась отодвинуться и нащупать в темноте джинсы.
— Только когда меня называют чужим именем.
Рик опередил, безошибочно ориентируясь со своим нечеловеческим зрением, нашел одежду, усадил на нечто горизонтальное, кажется, стол, и одел.
— Слушай, я и сама могу, не маленькая.
Не внял ни одному слову. Хоть головой об асфальт бейся.
10
Щурясь вышла в ярко освещенный коридор. Бес, не отпуская мою кисть, вынул из кармана телефон.
— Кларк. Лена вспомнила. Фамилия Эйны Куил… Да. И, Кларк, пусть девушке найдут хирурга для пластики. Деньги будут. Столько, сколько надо… Мне плевать, пусть лицо восстановят, остальное по возможности.
Отключился. Я задушила невесть откуда вылезшую материнскую нежность к этому мужчине и попыталась оглядеть левое плечо, оценить нанесенный внешности очередной ущерб, уже прикидывая, как наматывать на себя несчастный шарф, но к своему удивлению ничего отдаленно похожего на укус не обнаружила. Пару своих родинок, тоненькие полосы старых шрамиков от кошачьих когтей, все…
— Ри-ик, — позвала я, даже толком не зная как оформить назревший вопрос. К счастью, он понял и так.
— Следов не будет.
— Вообще?
Он вздохнул.
— А ты видишь?
— Не-ет. Погоди, — я перевела взгляд на свои ноги. — А там тоже не осталось?
Рик обернулся.
— Где?
— Ну как где! — начала я, не почуяв подвох. — На бе…
В почерневших глазах мужчины снова закружились знакомые Чертенята. Я осеклась.
— Проехали. Нам направо или налево?
Он улыбнулся, повернул налево. Я шла рядом, осмысливая новое открытие.
— То есть в принципе ты можешь есть и, не убивая людей?
Встречная тройка врачей, среди которых было две женщины, испуганно шарахнулась от нашей пары. Я прикусила губу. Язык мой — враг мой. Кажется, я повторяюсь. Рика позабавил мой вопрос.
— Ты корову перед дойкой тоже убиваешь?
Я поперхнулась.
— Ни фига себе сравнение! Я ж теперь молоко пить не смогу!
Он засмеялся. Нет. Честное слово, засмеялся. Я заворожено смотрела на его профиль. Улыбка осветила черты, сделала их мягкими, человечными, живыми, добрыми. Женское чутье в коем-то веке заставило промолчать, не высказаться вслух, не спугнуть мгновение. Оно не принадлежало мне. Это его мгновение свободы от собственного тяжелого характера. Увы, я наслаждалась недолго, не больше нескольких секунд.
Рик, не поворачивая лица, сжал мою кисть сильнее, мы вышли в наполненную людьми приемную, затем на улицу, дошли до стоянки. Я тихо свистнула.
На месте нашего Рено красовался автомобиль той же марки, только другой формы и цвета. С водительской стороны, прислонившись к блестящему крылу новенькой машинки, была сиротливо прислонена дверь с выбитым стеклом.
— Это на память оставили, забраковали или просто не пригодилась?
Рик пожал плечами.
— Указатель.
Как ни в чем не бывало, откинул дверцу на тротуар. Забрался на водительское место. Я бегом обогнула машину, обратив внимание на ключи в замке зажигания и вещи Рика на заднем сиденье, в которых ходила по магазину. Догадка пришла сама собой.