Макс склонил голову набок, и его лицо страшно потемнело, прежде чем он повторил:
— Волей-неволей?
— Да, — моментально ответила я, — по любому поводу.
— То есть ты хочешь сказать, что ведешь себя как стерва по отношению ко мне и к Минди, чтобы обманом вынудить меня отдать тебе ключи от машины, чтобы ты могла сбежать, потому что чертовски напугана тем, что происходит между нами?
Нет, я говорила не это. По крайней мере сначала.
Я посмотрела на него в попытке продумать свой следующий ход, но он выглядел очень злым, так что мне трудно было думать.
Тогда я осторожно сказала:
— Нет.
Макс направился ко мне, я отступила назад и уперлась в столешницу. Он не остановился, пока не подошел вплотную. Макс забрал у меня из рук миску, отставил ее в сторону, положил ладони на столешницу по обе стороны от меня и наклонился ко мне.
— Позволь мне кое-что объяснить, Герцогиня, — сказал он низким, тихим и очень сердитым голосом. — Стервы — настоящие стервы — не употребляют слов «волей-неволей».
— Ох, — ответила я единственное, что пришло мне в голову.
— Ты говорила с ним? — спросил Макс, и я растерялась, посчитав, что он решил сменить тему.
— Говорила с ним?
— Да.
— С кем?
— С ним, — выдавил Макс. Я поняла, что он сменил тему, напряглась, но не ответила. Тогда Макс сказал низким угрожающим голосом: — Нина.
— Вроде того, — быстро прошептала я.
— Вроде чего?
— Я написала письмо.
— Ты написала письмо, — повторил он, не веря, что я послала своему жениху письмо о разрыве, и даже в своем состоянии я вынуждена была признать, что звучало это не очень хорошо.
— Я... — Я замялась. — У меня лучше получается формулировать мысли, если я их запишу. Чтобы быть уверенной, что они звучат именно так, как я хочу, и я не... — Я облизнула губы. — И сделать так, чтобы не... — Мне было нелегко, но я продолжила: — Я сделала это, чтобы... было не так больно.
Его лицо потеряло сердитость, и он пробормотал:
— Малышка.
— Ты не мог бы отойти? — тихо спросила я.
— Нет.
— Макс, пожалуйста.
Он не послушался и спросил:
— Это правда произошло?
Я вскинула голову и тоже спросила:
— Электронное письмо?
— Твой брат.
Я вздрогнула всем телом и отвела глаза.
— Нина, посмотри на меня. — Когда я этого не сделала, он взял меня за подбородок и заставил меня посмотреть на него, или он сделал это, чтобы внимательно рассмотреть меня, что он и делал некоторое время, прежде чем сказать:
— Что еще ты прячешь за этим гребаным щитом?
На самом деле он не хочет знать. Если бы он хотел, то узнал бы, почему я сделала скоропалительные выводы насчет него и Минди с Беккой, и узнал бы, какой бардак творится у меня в голове. Я хотела сбежать от него, но не хотела, чтобы он знал о моих заморочках, и очень заморачивалась по этому поводу.
Я не ответила, и его пальцы скользнули с моего подбородка в волосы.
— Сожалею о твоем брате, милая.
Я сжала губы и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
— Я тоже, — прошептала я.
— Вы были близки, — объявил он. Я кивнула, и когда он открыл рот, чтобы заговорить, я его опередила:
— Пожалуйста, не надо. Прошу, Макс, не надо. Ты не можешь быть таким хорошим, только не по отношению к Чарли. Ты не можешь быть хорошим. Все хорошие люди... Когда люди такие хорошие…
Я замолчала и наклонила голову, чтобы спрятать лицо.
Пальцы Макса в моих волосах надавили на мой затылок, и он притянул меня к себе, так что я уперлась лбом ему в грудь.
— Ладно, Герцогиня, я не буду хорошим.
Я положила ладони ему на живот и толкнула. В горле стояли слезы, и я выдавила:
— Ты хороший!
— Милая...
Я сжала в пальцах его футболку и потребовала:
— Прекрати!
Он повернул мою голову, так что я прижалась щекой к его груди, а второй рукой обнял меня и притянул к своему телу, которое тряслось.
— Малышка. — В его голосе слышался смех. — Я ничего не делаю.
У меня перехватило дыхание, и при этом звуке Макс крепче обнял меня и погладил по голове.
— Я скучаю по нему, — прошептала я. Не знаю почему, но я даже не задумывалась об этом, слова вырвались сами.
— Вижу.
Я прерывисто вздохнула, потом еще раз, третий вдох вышел лучше, и я сказала Максу:
— Теперь можешь меня отпустить.
— Повторяю, мне нравится, когда ты в моих руках.
— Макс...
Он оттянул мою голову назад и, когда я посмотрела на него, объявил:
— В следующий раз мы поговорим о твоем папе.
— У меня нет папы.
Он нахмурился и сказал:
— Ты упоминала его раньше.
— Нет, я упомянула моего отца, — доходчиво объяснила я. — У меня нет папы.
— Хорошо, тогда мы поговорим о твоем отце.
— Нет, потому что я никогда не говорю о нем.
— Нина.
— Макс.
— Меня не было достаточно долго? — окликнула Минди, и Макс повернулся. Я встала на мысочки, чтобы посмотреть поверх его плеча. Минди остановилась у столешницы. — Упс, вижу, что не достаточно.
— Достаточно, — быстро сказала я.
— Я могу уйти обратно.
Я снова уперлась в живот Макса, он отпустил меня и встал рядом.
— Все в порядке, — сказала я.
— Точно? — спросила она.
— Определенно, — ответила я.
Она перевела глаза на плиту и заметила:
— Макс, бекон весь в жире.
— Я разберусь, — сказал ей Макс.
Минди протанцевала вокруг столешницы, послав Максу радостную улыбку, и я восхитилась этой девушкой, изнасилованной три недели назад. Восхитилась, хотя одновременно это знание ухнуло в мой живот, как в помойную яму.
— Я сделаю, — предложила Минди, и я увидела, что она была в одной из футболок Макса и явно в собственных джинсах, потому что они сидели идеально.
— Тебе нужна рубашка? — спросила я, и Минди посмотрела на меня, вытягивая бумажное полотенце из держателя.
— Вчера ночью я облилась пивом... — начала она, но Макс перебил.
— Дэймон облил тебя пивом, — объявил он, и глаза Минди метнулись к нему.
— Дэймон? — спросила я, взяв свою миску.
— Ее мудак парень, — пробормотал Макс, доставая тарелку и вручая ее Минди.
— Просто он... — начала Минди, но Макс опять перебил ее.
— Мудак, — объявил Макс.
Она погрустнела и положила на тарелку бумажное полотенце.
Я решила вмешаться.
— Почему он... В смысле, как он умудрился облить тебя пивом?
— Выплеснул прямо на нее, — ответил Макс, а Минди опустила голову и выложила бекон со сковородки.
— Выплеснул пиво прямо на тебя? — спросила я Минди, не в состоянии осмыслить подобное. По крайней мере в моей нынешней жизни с Найлсом, который даже не пил пиво, а только изредка джин с тоником или вино за ужином, и которому в голову не пришло бы обливать кого-то какой-либо жидкостью.
В моей прошлой жизни существовали козлы, которые могли облить женщину пивом, хотя и не делали подобного. Однако, они, наверное, не стали бы обливать женщину, которую недавно изнасиловали.
— На самом деле, он не... справляется... — запинаясь, начала Минди.
Макс положил ладонь ей на шею и тихо сказал:
— Она знает, Минс, я ей рассказал.
Минди кивнула, но не подняла головы от бекона, и я подавила новый порыв швырнуть в Макса миской, потому что ему, может, и не понравилось мое стервозное отношение к Минди, но он и сам не очень-то хорошо справлялся с ситуацией.
— Он не справляется с тем, что произошло с тобой, — сказала я Минди, и она кивнула, переложив последний кусок бекона со сковородки. Я продолжила: — Мужчины по большей части идиоты. Во всяком случае, — сменила я тему, — наверху, на кресле лежит мой чемодан. Можешь порыться в нем и выбрать любую кофточку, какую захочешь.
Минди повернула голову ко мне и окинула взглядом мой халат.
Потом она начала:
— Я не могу...
— Почему нет? Не можешь же ты носить это. — И я кивнула головой на футболку Макса. — Она тебе слишком велика.
Так оно и было. Минди тонула в футболке, совсем как я, но я-то надевала эти футболки в постель, что было приемлемо.
А хорошенькая девушка, которую недавно изнасиловали? Нет.
Ей нужно вспомнить, что она может выглядеть хорошенькой.
— Но твоя одежда слишком хороша. Бекка сказала...
Я съела еще ложку фруктов, йогурта и мюсли и, улыбнувшись, спросила:
— У тебя какой-то вирус, поражающий кожу, или что-то еще?
Она усмехнулась и ответила:
— Нет.
— Тогда иди и выбери себе что-нибудь.
Минди посмотрела на потолок, потом на меня и спросила:
— Есть что-то, что нельзя брать?
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
— Ты уверена, что уверена?
Я покачала головой, но улыбнулась и пообещала:
— Я уверена, что уверена.
— Клево! — крикнула она, бросила вилку и, подпрыгивая, заскользила из кухни.
Я съела еще ложку. Макс следил глазами за Минди, но я не могла ее видеть, поскольку стояла спиной. Однако я точно знала, когда она скрылась из вида, потому что глаза Макса вернулись ко мне.
А потом он и сам подошел.
Поскольку я уже стояла около столешницы, отступать мне было некуда.
Макс снова встал вплотную ко мне, забрал у меня из рук миску и ложку, положил ложку в миску и поставил их на столешницу.
Я проглотила еду и потребовала:
— Ты не мог бы прекратить забирать у меня миску? Я пытаюсь позавтракать.
Говоря это, я смотрела на миску, хотя мне следовало смотреть за Максом. Потому что, когда я повернула голову к нему, он положил ладонь мне на шею, а его рот обрушился на мой.
На этот раз я правда пыталась не отвечать. Я знала, насколько хорошо это может быть, так что думала, что сумею устоять.
Я ошибалась.
Его язык коснулся моих губ, и они открылись, как будто жили собственной жизнью, а потом я оказалась в его объятьях. Макс углубил поцелуй, и мои ладони скользнули вокруг его шеи, а пальцы зарылись в волосы. Я встала на цыпочки и вжалась в его тело, а он прижал меня к столешнице.
Мне было так же хорошо, как и вчера, а значит, мне может быть хорошо каждый раз.
А это плохо.
Макс оторвался от меня, но не отошел. Его ладонь вернулась и легла мне на шею, своим лбом он коснулся моего, и наше тяжелое дыхание смешалось.
— Вчера ночью, когда лег в кровать, я попробовал тебя разбудить, но ты, как обычно, крепко спала, так что в итоге я не решился, — прошептал он.
— Хорошо, — прошептала я в ответ, на самом деле ничего не соображая, потому что мой разум сосредоточился на сосках, которые затвердели и стали болеть, на животе, который куда-то исчез, и между ног, где болело еще сильнее.
— Минди спала на диване, — продолжил Макс.
— Ох.
— Сегодня ночью никакой Минди, — закончил он, и я поняла, что мой живот не исчез, потому что сжался очень приятным образом.
— Ох, — выдохнула я на этот раз, и увидела, как в его глазах появилась улыбка.
Он провел большим пальцем по моей челюсти.
— Ты так целуешься, сладкая, что мне не терпится выяснить, что еще ты можешь.
Я так целуюсь? Это Макс у нас хорошо целуется
Но я этого не сказала, а просто задрожала.
И пробормотала:
— Эм-м...
— Мужчины — идиоты? — перебил меня Макс.
— По большей части, — прошептала я в ответ, и услышала — и почувствовала — как он хохотнул.
— Эй! Я знаю! — закричала Минди где-то не очень близко, но у Макса в доме все было не слишком далеко.
Макс закрыл глаза, повернул голову в сторону, а следом, к моему сожалению, и тело.
Я торопливо схватила свою миску.