Показалось, что в руках одичавшая болонка. Но к черту ее. Она уже пустая - маленький мохнатый трупик отброшен в темноту.
Опять возвращается жуткий неутолимый голод, а в прояснившихся глазах появляется хищный блеск.
Животная жажда толкнула вампиршу дальше - будто столкнула с некоего обрыва. И Селин понеслась вперед, на звук. Она слышала это... Стук в ушах. Пульсация артерии на шее. Но не ее. Это жертва. И она на расстоянии броска. Селин впивается в желанное горло, издавая рваные хрипы и словно впитывая агонию выгнутого тела, ломая его слабые ребра. Вот она смотрит в замершие глаза жертвы, словно пытаясь поглотить из них что-то еще, не только дурманящую кровь... а красные ослабевающие струйки продолжают бить по лицу.
Селин замерла. Она насытилась?
Еще нет. Ее что-то смутило. Что-то в глазах жертвы. Она долго не понимала, чего в них не хватает.
Эти глаза не настоящие! Вместо зрачков - объективы миникамер. В ее руках оказалась странная собака... Черный, практически согнутый пополам ротвейлер со сломанным позвоночником. Но главное - из его черепа торчали антенны, а вместо глаз были вмонтированные в голову камеры. Кибернетически улучшенный боевой пес. Орудие, исполняющее чужую волю.
Внезапно объективы камер сузились: некто-то вновь наблюдал за Селин. Продолжал следить. В нее точно вселилась сама ярость - тонкие и будто стальные пальцы вцепились в шею собаки, и через мгновение оторванная голова полетела прочь.
Невероятно, но... из-за следующего угла повеяло давно забытым запахом хорошего красного вина. Селин тихо двинулась туда, подобно крадущейся волчице.
Осторожный взгляд за угол. В полумраке мелькнула неясная тень. Этот силуэт отличался от остальных. Он был похож на пригнувшегося человека.
Вампирша Селин сглотнула. Настоящий человек? Скорее всего, пьяный. Интересно, какова его кровь? Она ощущала частое и неровное биение сердца будущей жертвы...
Ноздри расширились. С каждым новым вдохом ее тянуло сильнее, тело отвечало сладкой ноющей болью, требовательной, не оставляющей выбора. Тело словно само двигалось вперед. Руки и ноги мягко ступали по холодному бетону. Хищник бесшумно подкрадывался к жертве. Поле зрения предельно сузилось. Мыслей не было. Остались только чистые инстинкты - дыхание, жажда и сосредоточенность на образе жертвы. Может, потому она и ощущала холод в ногах, ведь они больше не повиновались рассудку. Ведь эта боль граничила с эйфорией, а сам мир словно исчез. Осталась только тень впереди. Да ее запах, который сводил с ума.
Последовал бросок невероятной скорости, и всего в один прыжок она настигла жертву. Раздался короткий, оборвавшийся визг...
Длинные острые зубы за долю секунды прокусили артерию, и пульсирующий поток теплой крови хлынул в пересохшее горло, стал омывать его, освобождая от жажды. Желанная добыча повисла в цепких руках, изредка подрагивая в конвульсиях.
Аромат пьянящей, дурманящей жидкости полностью завладел ею, стер остатки сознания. Оставалось одно желание - хотелось сжать жертву еще сильнее, чтобы иссушить ее, выпить до последней капли. Селин вцепилась в нее мертвой хваткой, издавая низкий рык, как волчица, загнавшая добычу...
Неизвестно, сколько времени вампирша провела так, впившись в жертву и почти обнимая ее. Но когда Селин очнулась, тушка несчастного енота уже закоченела.
Оказалось, ее жертвой стал не человек, а дикий енот, рывшийся в местной помойке. Тогда откуда запах алкоголя? Видимо, животное наткнулось на перебродившую еду или дикие фрукты...
Селин замерла. Он кое-что вспомнила. Очень давно у нее был маленький игрушечный енот - одна из самых любимых ее игрушек. И она так часто обнимала своего енотика. Пушистого, теплого, доброго... сладкого.
Как давно это было... Но к черту. Все в прошлом. Теперь... теперь... она стала убийцей. И все же...
Если бы на месте енота оказался человек? Что бы изменилось?
Селин зачем-то потащила тельце в темный угол и постаралась зарыть его в хламе, присыпать крошкой обвалившегося бетона, песком и пылью.
Теперь ее руки запачканы, и от них пахнет смертью - она это ясно понимает. Селин соорудила подобие могилы, похоронив тело растерзанного енота под импровизированным крестиком... а затем. По странному стечению обстоятельств под ее ногами оказалось разбитое зеркало, из которого...
Она увидела свой новый взгляд. Голодный и дикий. Невероятно сильный, с откровенным звериным блеском.
"Теперь ты хищник... чистые инстинкты и чувства, не ограниченные сомнениями, не замутненные совестью".
Ты дышишь, ты преследуешь. Настигаешь. Все одно и то же. Ты внимаешь жажде, и она говорит с тобой. Ее шепот - о каплях чистой родниковой воды, ее шепот - о каплях теплой крови. И с этим шепотом приходит понимание - того, в чем источник силы. В чем ее секрет. Охотник тонко чувствует жертву, потому что болен ею. Потому что в ней его слабость. И в самом начале, пока ты еще неопытен, пока связь с собственной природой недостаточно сильна, тебе нужна техподдержка. Нужна помощь техники, импланты, сервис и обновления. Но, возможно, и потом, когда ты станешь сильнее, понадобиться способ контроля собственной силы, вероятно, жажду должен сбалансировать точный расчет и контроль со стороны автоматизированных гаджетов.
Когда она выходила из подземелья, то поймала себя на мысли, что неосознанно ищет новую жертву. Глаза рыскали по сторонам, слух и обоняние были напряжены. Желание не отпускало полностью - голова немного кружилась, а ноги подламывались. Так подступала слабость, благодаря которой организм настраивал себя на поиск источника, что может утолить жажду... тихо сводящую с ума.
У выхода она нашла мертвеца. Не такого как те, что бегают. Этот оказался обычным. Почти дружелюбным, родным, что ли.
Совершенно высохший. Мирно прислонился к двери, запрокинул набитый имплантами череп назад.
"Надо же, почти выбрался. Всего в полуметре свобода".
Хотя, его могли специально подбросить сюда. Оставить, как символ или намек... Селин провела рукой по своему затылку, а затем потянулась к черепу мертвеца. Ей почему-то захотелось осмотреть его импланты... Двери наружу открылись, и в какой-то момент один из имплантов сверкнул на солнце - синеватым блеском. Селин отдернула руку.
Предрассветную тишину нарушали два голоса - мужской и... снова мужской (что вполне по-европейски).
Два члена антикоммунистической подпольной сети "Гладио" сидели на берегу озера, дожидаясь восхода трансильванского солнышка, и обсуждали вчерашнюю операцию против "Секуритате". Неясные силуэты подпольщиков были едва различимы на фоне деревьев, склонивших ветви к воде и замерших в ожидании первых лучей света. На поверхности озера кое-где появилась рябь. Сплошная романтика.
- Чего ты хотел, Драгош? Чтобы она спаслась от самой себя?
- Вы не правы, Михал. Она Избранная.
- Да твою ж мать, Драгош, опять ты за старое... - вспыхнул было Михал, но быстро смягчился. - Снова ищешь эту... "избранную"?
- Так предсказано пророчеством.
- Его могли неправильно истолковать. Уже в который раз.
- Я следил за ней. Она разрывается между природой киборга и вампира. Ее киберсущность неуравновешена. Разве ты не ощущаешь возмущения с*лы? Любая случайность может изменить ее судьбу... Вашу и мою. И Мирче. Неужели вы забыли о нем?
- Нет, не забыл... Думаешь, мы поможем ей обрести гармонию?
- Она не враг. Поверьте, учитель. Она Избранная.
- Возможно.
- Возможно, у нас нет выбора.
"И тогда мы погибли, учитель", - молча добавил Драгош. Он уже смирился с этим. Из его темных, почти черных глаз исчезло нечто, затенявшее ясность рассудка. Он четко представлял, что пойдет до конца, как и было предсказано. И ничего, что сейчас не принято верить в пророчества - времена такие...
Сэнсэй Михал даже сейчас старался выглядеть по-особенному, несмотря на то, что вокруг было темно, и никто их не видел. Наверное, это такой инстинкт - пусть и без аудитории, но сорокалетний мужчина старался выглядеть ангелом.
Он и являлся им... наполовину. Михал знал слишком много, чтобы быть "добрым" на оставшуюся половину. Приятные черты лица высокого блондина, скромный хромовый бронированный плащ и обтягивающие кожаные брюки, невероятный бархатный голос - все говорило о том, что он ангел-няшка. Но неукротимая сила, время от времени появлявшаяся во взгляде серо-голубых глаз, давала понять, что это не совсем так.
- Есть информация... - заметно тише, после паузы, сказал Михал.
- Какая, сэнсэй?
- Они поняли - кто мы. Но нападать сразу не будут, а подошлют шпиона.
Срыв 3-й печати
Война постепенно сходила на нет. Это происходило как-то само собой - словно заканчивалось топливо войны - взаимная ненависть. Жители Трансильвании вокруг окончательно превратились в вампиров, стали похожими друг на друга, и ксенофобия почти исчезла. Плюс, западные зомби передохли сами собой. Земля отдыхала от заокеанской нечести. Наступало нечто, что в старом человеческом мире могли назвать гармонией.
Об угрозе из космоса помнили немногие.
Почти все, кто выжил, поначалу ушли в наименее пострадавшую сельскую местность и пытались прожить натуральным хозяйством в колхозах. Тем не менее потребность в строительных материалах, технике и оружии не исчезла. За всем этим приходилось возвращаться в руины городов, искать необходимое или выменивать его у профессиональных искателей-сталкеров.
В развалинах, оставшихся от столицы, даже открылись некоторые заведения, где можно бухнуть... Бухарест, как-никак. Там обсуждались последние слухи, осматривались и обменивались находки. Бармены почти восстановили довоенные навыки, но "Кровавая Мэри" все равно получалась у них лучше всего.
Разбитые дома разбирались на блоки и кирпичи, которые использовались как строительный материал для новых зданий - уродливых и покрытых шрамами. Напоминавших о войне. Но эти дома постепенно оживали, когда в них вселялись свежие жители, и в дома словно вселялась душа. Некоторые заведения имели вывески, в основном, шутливого и немного пошлого содержания. Наиболее популярным заведением являлся "Большой Банг", сокращенно "ББ", а его ближайшим конкурентом - "Килотонны света и тепла", сокращенно "КСТ"...
Селин шла в последнее заведение на встречу с агентом, который обещал провести в организацию подпольщиков. Предположительно, она называлась "Гладио", как и довоенные натовские сети в Западной Европе.