Он затаил дыхание, когда Железная Королева направила меч к горлу Панарха.
Ее голос был тих и так же сдержан, как у человека, с которым она говорила.
– Я не могу представить себе большего зла, чем то, которое вершили ты и твои предшественники, приговаривая тех, кто не нарушал ваших законов, к этому аду. – Она обвела мечом полукруг, включив в него всех, кто стоял здесь и слушал. – Посмотри вокруг, Геласаар хай-Аркад, и ты увидишь, как покарала десница твоего правосудия мой народ.
Панарх повиновался, и Степан, несмотря на дулускую маску, увидел прозрение на его лице и спросил себя, видит ли это Лондри. Сам давно привыкший ко всему, Степан смотрел сейчас глазами Геласаара, и ему открывались искривленные члены, уродливые лица, язвы, катаракты и прочий паноптикум генетической борьбы человека с миром, не созданным для него.
– Месть – тоже своего рода правосудие, – сказал наконец Панарх и распростер руки, еще больше открывшись мечу Лондри. – Боюсь, этой жизни недостаточно для торжества справедливости, но она твоя – я прошу только разрешения исполнить свой последний долг перед моими подданными.
– А что же мой долг? – сказала Лондри. – Что, если я не ограничусь местью и потребую вдобавок виру за те жизни, которые ты загубил? – Она указала мечом на шаттл. – На нем мы можем покинуть нашу тюрьму.
– Нет, не можете. Этот корабль не может летать меж звезд – вы просто сменили бы одну тюрьму на другую, чуть попросторнее. Но мои люди даже этого вам не позволят – они предпочтут взорвать судно, нежели отдать его вам.
– Тогда я по крайней мере лишу твоего сына наследия и возьму твою жизнь, а заодно и корабельный металл.
– Нет, – вмешался Степан, осознав вдруг, что он здесь единственный, кто способен протянуть мост через пропасть, разделяющую двух правителей. – Прошу прощения, королева, но в этом корабле заключена энергия, которая зажигает звезды. Здесь на многие лиги вокруг ничего не останется, и даже замок Комори может погибнуть.
По рядам прошел ропот, и солдаты стали с тревогой поглядывать на шаттл. За холмом, скрывающим поле битвы с тазуроями, запели горны; Гат-Бору, хмуро прислушавшись к сигналам, подозвал своего горниста, но Лондри и Панарх даже не шелохнулись, словно были здесь одни.
– Послушайте меня, Ваши Величества, – продолжал Степан. – Мой колледж учит, что там, где появляются Архетипы, не бывает кровопролития. Судьба свела вас двоих вместе. Мое присутствие здесь ясно показывает, – сказал он Геласаару, – что изоляция давно уже служит не правосудию, а чьим-то личным целям. Ныне же секрет Геенны утрачен навсегда. Быть может, ты положишь всему этому конец в обмен на свою жизнь и наследие своего сына?
Вокруг них началось движение, слышался лязг оружия, и горнист рядом с Гат-Бору протрубил длинную вопросительную фразу, но Степан ни на что не обращал внимания; теперь он обращался к Железной Королеве:
– В твоих руках осуществить вековую мечту твоих матерей и покончить с изоляцией твоего народа. Не лучше ли отказаться от мести, чтобы добиться справедливости?
Наступило долгое молчание. Небесный огонь дрожал на лицах двух правителей и тех, кто стоял вокруг, и свет факелов казался бледным по сравнению с ним.
– «И не лучше ли будет смириться тогда», – произнесла Железная Королева и убрала меч в ножны. – Пусть будет так. Я отдаю тебе жизнь и трон. Получу ли я взамен справедливость?
– Изолятов больше не будет, – сказал Панарх, – и Геенна войдет в Тысячу Солнц на равных с другими мирами правах. Клянусь в этом честью Дома Феникса. – Он шагнул вперед, протянул руку, и Лондри стиснула ее в долгом пожатии.
Но тут восторг, охвативший Степана, сменился ужасом: запел рог, и стрела с деревянным оперением вонзилась в плечо Панарха. Тазурои!
На лугу закипела битва. Гвардия Дома Ацтлана внезапно обернула оружие против армии Феррика, и каннибалы хлынули на поле боя. Гат-Бору, выкрикивая команды, сгреб Панарха в охапку и с горсткой людей побежал к шаттлу. Гвардия Дома Феррика, сомкнувшись вокруг Железной Королевы и Степана, пробивалась к остальному войску.
– «И врагом обернется собрат!» – крикнул военачальник, которого бой уводил в сторону от его королевы. – Мы будем удерживать небесную машину, пока она не сможет взлететь. – Он рубанул наскочившего на него тазуроя, расколов его голову пополам. – И мы будем свободны!
* * *
Корвет Анариса шел низко над планетой, рассыпая свой смертоносный груз.
– Ползучие снаряды вышли, – доложила орудийная служба.
На главном экране за лимбом Геенны показался кратер, у которого высадили Панарха, – крохотная оспина, уже сливающаяся с ночной тенью. Матово-черные снаряды исчезали во мраке, отрываясь от корабля, – пока не поступит активирующего сигнала, обнаружить их будет практически невозможно.
Анарис направил корабль прочь от планеты, к ближайшей луне. С пульта связи записанный на пленку голос Панарха монотонно повторял координаты шаттла и условия, в которых тот оказался.
– Связь, – сказал Анарис, – мы займем позицию позади луны. Приготовиться запустить ретранслятор. – Его глаза светились незнакомым Моррийону огнем. – Трогательная будет встреча.
30
Гат-Бору осторожно прислонил старика к стене и налег на дверь вместе с остальными.
– Мы не сможем удержать внешний люк против массированной атаки, – сказал один из панархистов, низенький и темно-коричневый. – А тут еще и рифтеры.
Словно в подтверждение его слов, маленькая железная комната, в которой они находились, загудела под ударами снаружи. Гат-Бору велел своим солдатам держать дверь.
Панарх, морщась, поднял глаза, а маленькая женщина осторожно обрезала древко стрелы у него в плече каким-то металлическим инструментом. Гат-Бору вытаращил глаза: эта штука резала железное дерево, словно тростник.
– Рифтеров, думаю, можно не опасаться. Наш друг принес с собой здешнее биологическое оружие... как у вас называется этот смертельный порошок?
– Споротокс.
– Их сенсоры сразу определят, насколько он токсичен; достаточно будет проделать маленькое отверстие в люке, чтобы напугать их. – Панарх улыбнулся Гат-Бору. – Пожалуй, одного вашего вида будет достаточно, чтобы убедить их сдаться.
Генерал улыбнулся в ответ, не зная, как на это ответить.
– Крупные сосуды и нервы не задеты, – сказала маленькая женщина. – Если соблюдать осторожность, все будет в порядке.
Видя, что Гат-Бору многого не понимает, Панарх объяснил ему ситуацию. Управление кораблем в руках врага. Если решить эту задачу и удержать шлюз против тазуроев, можно будет взлететь.
– А если не получится? – Гат-Бору вспомнил, что старик говорил Железной Королеве о взрыве, и Панарх понял, что он имеет в виду.
– Мы не позволим, чтобы корабль попал в руки ваших врагов, – заверил старик с мрачной улыбкой. – Вы ведь, кажется, сжигаете своих мертвых?
Что за странный вопрос. Гат-Бору помедлил и ответил:
– Да.
– В случае поражения наш погребальный костер унесет с собой тысячи наших врагов.
– Поражения не будет, – сказал высокий, тощий старик. – Вы с Матильдой пойдете на мостик и стартуете, а мы все, в том числе и рифтеры, будем держать шлюз. Респираторов хватит и нам, и нашим новым союзникам. Как вы думаете, сумеем мы продержаться до взлета? – спросил он Гат-Бору.
Генерал увидел на лице Панарха понимание, печаль и благодарность, и ему стало ясно: маловероятно, что кто-то из защитников шлюза останется в живых.
– Пока смерть не постигнет меня или мир не погибнет, – с улыбкой сказала другая женщина. Эту же клятву, хотя и другими словами, Гат-Бору принес Железной Королеве – и теперь под наплывом чувств, которого не мог опознать, постиг, что эти мужчины и женщины, прилетевшие с неба, понимают любовь и верность так же, как и он.
– В такой компании и умереть не страшно, – сказал он. Они молча улыбнулись – в ином ответе он и не нуждался.
* * *
Армия Лондри оттеснила тазуроев за бруствер холма, от которого в середине дня началась атака на шаттл. Каннибалы отошли, сильно поредевшие от прицельной стрельбы из луков и споротоксовых снарядов, – ветер, к счастью, дул в их сторону.
Лондри разослала гонцов, но сигналы горнов принесли дурные вести. Комори разбит, и подкрепление подойдет нескоро. Хорошо, если у них хватит сил удержать эту позицию. Дикарей можно остановить только стрелами, а их запас на исходе. Две уцелевшие тяжелые катапульты попали в руки тазуроев, но расчеты, перед тем как отойти, успели перерезать крепления, сделав орудия бесполезными.
Впрочем, тазурои потеряли всякий интерес к Дому Феррика и сосредоточили свои усилия на корабле – тут Лондри ничего не могла поделать. Она выругалась про себя, видя, как орда расступилась, пропустив роту ацтлановских солдат со споротоксом и негасимкой к двери шаттла.
Через некоторое время тазуроям удалось приоткрыть дверь и заклинить ее бревном. Из щели ударила огненная струя и попала в тазуроя, не успевшего отступить. Голова его исчезла в облаке кровавого дыма, а тело в судорогах упало на выжженную, покрытую пеплом почву.
Стрелы без всякого толка застучали о дверь и корпус. Несколько штук влетело в щель, откуда снова ударил огненный луч.
Навели легкую катапульту, и споротоксовый снаряд попал прямо в дверь, рассыпавшись смертоносным облаком перед щелью.
Тазурои вместе с ацтланскими солдатами бросились вперед, но огненный луч прошелся по ним убийственным серпом, с одинаковой легкостью режущим тела и доспехи.
– У защитников, безусловно, есть маски против ядовитых веществ, – сказал Степан. – От негасимки пользы немногим больше – разве только они будут пускать ее через трубки.
– Сколько времени им еще нужно, чтобы взлететь? – спросила Лондри.
– Не знаю. Будем надеяться, что меньше, чем понадобится тазуроям и Ацтлану, чтобы разделаться с ними.
– А если нет?
– Тогда они взорвут двигатель, и мы все погибнем.
* * *
– Мостик наш, – с усталой усмешкой сообщила Иозефина, слушая коммуникатор, и у Мортана Кри подскочило сердце. Быть может, несмотря ни на что, они все-таки спасутся?
– Рифтеры сдались, – продолжала Иозефина. – До старта, по расчетам Матильды, десять минут. Спрашивает, как у нас тут дела.
– Скажи, что продержимся, – засмеялся Мортан. В следующий миг он схватился за плечо, куда попала стрела, но бластера не выронил. Иозефина отвернулась от коммуникатора и проверила заряд своего.
Мортан сделал то же самое, но плечо жгло невыносимо. Он опустил глаза и с ужасом увидел, что из раны сочится красновато-коричневая пена. Споротокс.
– Есть у вас какое-нибудь противоядие? – спросил он гееннского генерала. Тот покачал головой.
– Живая плоть его не выдерживает. Огонь иногда помогает.
Кри подозвал к себе Калеба.
– Поставь бластер на широкий диапазон, на самый низкий энергетический уровень. Может, прижигание остановит яд.
Калеб сморщился, но исполнил требуемое. Гееннцы смотрели равнодушно – Кри догадывался, что они и не к такому привыкли.
Ожог причинил ему страшную боль, но немного задержал распространение грибка, или что это была за отрава.