– Ну?
– Когда человеку стреляют из обреза в лицо, почти в упор … От головы ничего не остается. Голова сбивается полностью, Лерой. Лежит безголовое тело. Копы там были кругом … Я пошел домой. Пару дней я был как из дерева, а потом начались кошмары. Все время. День, ночь, все время. Ты веришь в Бога, Лерой?
– Да, – сказал Лерой.
– Я тоже. Теперь верю. Это Его месть.
– Нет.
– Что – нет?
– Он не занимается такими глупостями. Месть, надо же.
– Все мстят. Исключений не бывает.
– Забудь, дружок. Просто случилась авария, вот и все. Но ты вдруг задумался. Ну так что же – кошмары? Ты из-за кошмаров сдался?
– Это не была просто авария, Лерой. Это не несчастный случай, вовсе нет.
Лерой ухмыльнулся.
– Нет, – сказал он якобы серьезным тоном. – Это была расплата. Те, которые пытались ее тогда изнасиловать, когда ты ее спасал, храбрый рыцарь – ты ведь их всех тогда убил, не так ли?
Жан-Пьер пожал плечами и закатил глаза, будто хотел сказать – «Ну а то».
– И девушка тоже мертва, – продолжал Лерой. – И все – для чего? Чтобы доказать … Что? Кому? Тебе? Или может ты считаешь, что это тебя таким образом Создатель учил, чтобы в следующий раз трупов было поменьше? Не думаю. Повторяю, местью Он не занимается. Ты здоров?
– Я…
– Ты когда-нибудь серьезно болел?
– Нет.
– А в детстве?
– Э … Да. Пару раз.
– Ясно, – сказал Лерой, прикидывая. – Ну, хорошо. Хочешь я тебя отсюда выведу?
– Э … Зачем?
– Да или нет?
– Нет.
– Ты знаешь, я могу.
– Возможно. Ты хорошо импровизируешь. Я видел. Но мой ответ – нет.
– Ладно. Спасибо, что не выдал меня.
– Не стоит благодарности, – сказал Жан-Пьер. – А, да, и вот что, Лерой – поздравляю … Тот номер, который ты исполнил тогда … с девушкой…
– С какой девушкой?
– Которая жива благодаря твоим доблестным усилиям в подвале и еще кое-где. Которую ты вернул любящему отцу. Не один я рыцарь, стало быть. Я, когда узнал, обалдел. Я тебя очень уважаю, Лерой, хоть ты и сволочь. Поэтому и не скажу им, кто ты на самом деле.
– Нет, – сказал Лерой. – Ты, Жан-Пьер, не скажешь им, кто я, поскольку я могу обидеться и сказать им, кто ты. Кстати – почему именно Жан-Пьер? Как это Джордж стал Жаном-Пером?
– Это первое имя, которое пришло мне тогда в голову. Что на самом деле удивительно – так это твоя бесконечная наглость. Живешь под собственным именем и все тебе до лампочки. Нахал ты тот еще, Лерой.
За дверью, Гвен смотрела, как лицо Равальяка лиловеет все гуще. Он отводил глаза. Охранник выглядел равнодушным. Это была не его проблема.
– Не волнуйтесь, – сказала Гвен капитану, не очень уверенно. – Он всегда такой. Он ничего особенного не имеет в виду.
Капитан сделал вид, что игнорирует ее.
Глава тринадцатая. Рю Луи Бланк
Тем временем начался и закончился дождь, увлажнив и слегка улучшив внешний вид данного пригорода. Равальяк отвез Лероя и Гвен к станции метро.
– Вы на самом деле вовсе не из нью-йоркской полиции, а, мсье? – спросил он со смесью угрюмого уважения и враждебности.
– Бляху вы видели, – небрежно ответил Лерой.
– Да перестаньте вы. Вы больше француз чем я, если, конечно, бретонцев, ваших соотечественников, можно назвать французами. Не говорите, я сам догадаюсь. Общие Сведения [Renseignement Generaux, сокращенно RG – действительно, как говорит впоследствии Лерой, более или менее французский эквивалент ФБР], конечно же. И это у вас называется конспирация? Притворяться американцем? Черт знает что.
– Я действительно когда-то работал на Общие Сведения, – небрежно ответил Лерой. – А сейчас я работаю в нью-йоркском полицейском департаменте. Зарплата примерно та же. А вот с медицинской страховкой и выходными могло быть и лучше, конечно.
– Ой, правда? – насмешливо спросил Равальяк. – А почему вы ушли из Сведений?
– Переспал с любовницей президента. Меня понизили в должности, – сказал Лерой, выходя из машины и галантно придерживая дверь и подавая руку Гвен.
– До свидания, мадмуазель, – ядовито произнес Равальяк.
– Ага, да, – откликнулась она.
В метро Гвен спросила,
– Объяснения будут?
– Нет.
– Нет?
Они сидели друг напротив друга, близко. Отведя глаза на какой-то момент, Лерой сунул руку в карман. Письмо? Фотография? Сертификат? Нет, сувенирный брелок с Эйфелевой Башней.
– На сегодня с меня хватит объяснений, – сказал он. – Мне нужно держать себя в руках. Мы на враждебной территории.
– Что это такое – Общие Сведения?
– Французский эквивалент ФБР, более или менее.
– Вы на них работали?
– Если работал, как вы думаете, отвечу я или нет?
Теперь была ее очередь отводить взгляд. Она помолчала.
– Вы когда-нибудь улыбаетесь? – спросила она.
– Бывает, – ответил он. – В основном в темноте.
– В темноте?
– Не люблю улыбаться на публике.
– И по-французски говорите, как француз.
– Столько курсов кругом, – сообщил он ей заговорщическим тоном. – Если действительно нужно, то любой язык можно выучить, и не по верхам. Есть диски, есть справочники. Легко.
– Зачем вы взяли меня с собой?
– Не люблю путешествовать один.
– Я серьезно.
– Вы ведь оплатили поездку, помните?
– А.
– Именно. Ну и помимо этого, мне нравится быть с вами.
– Бокалом вина угостите?
– Нет.
– Почему?
– В этой стране я больше не пью. Я, когда выпью, теряю контроль. – Он помолчал. – Вообще-то, я еще подумаю. Может и выпьем. – Внезапно он вперился в нее глазами и сказал очень отчетливо, – Если меня здесь арестуют, из тюрьмы я уже не выйду. Никогда. Помните об этом, когда захотите кого-нибудь здесь оскорбить. На мою защиту вы можете рассчитывать всегда, но из тюрьмы я вас защитить не смогу.
– Послушайте, – сказала она.
– Помолчите. Мне нужно очень хорошо подумать. Поговорим в отеле.
Некоторое время она на него дулась обиженно, уже поняв, впрочем, что если и есть в мире человек, чьим приказам она охотно могла бы подчиняться, это, наверное, Лерой … Наверное … Почему? Она подозревала, что знает, почему. Были причины. Не очень для нее лестные.
В вестибюле отеля Лерой направился к туалетам. Клерк пристал к Гвен, говоря, что имела место проблема с компьютером и прося виновато, чтобы она снова дала ему кредитку – нужно подтвердить транзакцию. Она открыла сумочку не думая. Вынула бумажник. Затем вспомнила что-то.
– Какую карточку я вам раньше давала?
– Мастер Кард, мадам.
– О. Кажется, я ее куда-то далеко засунула … Виза сойдет?
– Никаких проблем.
Она дала ему кредитку. Она пользовалась кредитками двадцать лет подряд. Никогда раньше не было никаких проблем. Автоматический разговор, автоматический жест.
Лерой вышел из туалета раздраженный. И сразу оценил ситуацию.
– Забудьте, – сказал он ей по-английски. – Соберемся и уйдем. С этими идиотами бесполезно спорить. Я достаточно насмотрелся на здешних блюстителей порядка.
На улице светило солнце.
– У меня есть семьдесят долларов, – сообщил Лерой. – У вас … нет ничего. Что ж. Время пришло.
– Какое время?
– Время подумать, что можно продать из ваших драгоценностей.
– У меня нет драгоценностей.
– Серьги.
– Нет.
– Как хотите.
– Вы не поняли. Я не могу эти серьги заложить.
– Семейное?
– Это серьги моей сестры.
– Батюшки. Настаивать не буду. Есть студенческая меблирашка недалеко отсюда. Хотите попробуем?
Меблирашка забита была до отказа. И две других меблирашки, о которых знал Лерой – тоже.
– У вас совсем нет друзей в этом городе?
– Есть, – сказала Гвен. – Но почему-то я не хочу … хмм…
– … их стеснять, или показывать им меня, или еще что-то.
– Нет, вы не поняли…
– Если подумать, у меня тоже есть здесь друзья, и я тоже не хочу иметь с ними дело, по более или менее тем же причинам.
– Вы не хотите показывать им меня.
– Нет. Себя. Хамоватый народ. Что ж, поскольку на улице относительно тепло, почему бы нам не сделать то, что юноши и девушки без сантима в кармане делают в этом городе уже десять столетий.
– Что же они делают?
– Самолет у нас в пятницу. Нужно выжить три дня и три ночи. Посмотрите вон туда. Что вы видите?
– Где?
– Через реку.
– Лувр.
– Правильно. Теперь смотрите вон на тот купол. На этой стороне реки.
– Капелла Мазарини.
– Точно. Видите мост, который их соединяет?
– Мост Искусств.
– Совершенно верно. На Правом Берегу, под мостом, есть приподнятый закуток, на уровне глаз, если идти вдоль воды. Обычно там занято, но я уверен, что ради нас они потеснятся, если мы вежливо попросим. Вот только не знаю, что делать с вашим чемоданом.
– Что вы имеете в виду?
– Лишняя обуза.
– Ах, правда? А ваш чемодан что же?
Он поставил свой чемодан на землю и открыл его. Перебрал все вещи, одну за другой.
– Спальный мешок, достаточно вместительный для двоих. Запасная одежда – джинсы, трусы, носки, рубашки. Записная книжка. Три шариковые ручки. Запасные шнурки для ботинок и для удушения людей, ведущих себя нерационально. Бритвенный набор. Зубная щетка. Сигареты. Каждая вещь, как видите, имеет непосредственную практическую ценность.
Гвен поставила свой чемодан на землю и положила поверх него платенный мешок.
– Я дала вашему коллеге список, помните? – сказала она.
– Помню.
– Ну и вот, – сказала она. – Так, значит … Запасная одежда…
– Это вечернее платье, – заметил Лерой. – Оперный сезон кончился. Вы собирались посетить здесь какой-то бал?
– Заткнись. Еще комплект запасной одежды. И еще. И еще. Ничего лишнего.
Она закрыла молнию на платенном мешке и открыла чемодан. [Местоимение «ты» вышло из употребления в английском языке несколько веков назад. В русском переводе Гвен и Лерой переходят в этот момент на ты. Переводчик, он же автор романа, сделал это для того, чтобы дополнительно подчеркнуть их возросшую степень доверия и расположения друг к другу, проглядывающую с этого момента в диалогах].
– Четыре книги для чтения вечером в постели, – сказала она. – Записная книжка. Диктофон. Тампаксы. Они для менструации.
– Думаешь, в Париже их больше не продают?
– Заткнись. Цифровой фотоаппарат. Еще диктофон. Провода. Я не предполагала, что твой коллега все это найдет, но он нашел. Я велела ему искать зеленый пакет в ванной. А был пакет вовсе не в ванной. Так, дальше. Косметичка. Мыло. Шампунь. Туфли. Еще туфли. Помада. Еще помада. Акварельный альбом.
– Ты рисуешь?
– Раньше рисовала больше. Бинокль.
– Зачем?
– Чтобы бить тебя по башке, когда ты действуешь мне на нервы. Чулки. Трусики. Лифчики. Зубная щетка. Паста.
– Хорошо, забудем.
– Портативный утюг.
– Забудем, я сказал.
– Еще провода для…
– Я все понял. Пожалуйста. Слушай, давай выпьем где-нибудь чаю и устроимся ночевать, а?
Можно было, наверное, позвонить кому-нибудь из друзей и попросить прислать денег, а может и нет, но так или иначе, Гвен явно вошла во вкус. Приключения так приключения. Хотя, конечно, будь с ней не Лерой, а какой-нибудь более уравновешенный, разумный человек, цивилизованный выход из положения был бы наверняка быстро найден.
Лерою стало ее жалко.
– Знаешь что? Я передумал. Ну его на хуй. Не будем мы сегодня ночевать на улице. Это мы всегда успеем. Пошли.