— Тебе это нравится, правда? — шепнул он на ухо Джилли, укутанный душистой завесой ее волос. — Приятно и никакого риска. Эта одежда между нами… Никакого контакта, никакой наготы, все надежно, все сохранно. На расстоянии. Без фамильярности. Как будто мы совсем не знакомы…
Она двигалась медленно, то вперед, то назад, скользя по его напряженной плоти, ее охватывал то жар, то холод, она стонала и… снова двигалась.
Он что-то ей говорил. Неприличные горячие словечки, которые описывали то, что он хотел с ней сделать, как собирался ласкать, пробовать на вкус, обладать ею. Руки Колтрейна держали ее за бедра, контролируя ритм, он двигался ей навстречу, его слова доносились до Джилли в ослепительной круговерти стыда и желания. Она знала, что поступает неправильно, нехорошо, неприлично, и все же не остановилась бы сейчас ни за какие сокровища в мире, ни за что бы не остановилась. Она жаждала большего, жаждала его тела, хотела почувствовать его внутри себя. Джилли никогда никого так не хотела. Она обливалась горячим потом и дрожала…
— Прекрати, — прошептала она. — Я не могу.
— Нет, можешь. Просто попробуй, — подначивал он ее, приподнимаясь чуть вверх. Джилли хотелось его ударить, укусить, потому что он мучил ее, издевался над ней, потому что она не могла…
Конечно, она могла. Как всегда, Колтрейн оказался прав. Она все еще боролась с собой, когда внезапно взорвалась в сильном, неистовом оргазме.
Он тоже, вместе с ней. Она услышала его стон, почувствовала жар и влагу… Почти теряя сознание, она плавным чувственным движением скользнула вниз и прижалась щекой к его плечу, груди, к его животу. Тонкая ткань майки сразу же пропиталась влагой.
Прошла долгая минута, пока до нее дошло, что они наделали. Джилли в ужасе отпрянула от Колтрейна и неуклюже растянулась на полу.
Он приподнялся на локтях и окинул себя насмешливым взглядом.
— Да, такого со мной уже давненько не случалось. Да ты опасная женщина, Джилли Мейер!
Она не знала, куда девать глаза со стыда, от обиды и унижения она готова была провалиться сквозь землю. За окном уже посветлело — даже ночь не захотела скрыть ее унижения. Поэтому Джилли поступила так, как на ее месте поступила бы каждая храбрая, уважающая себя женщина. Она сбежала. Всю дорогу ее преследовал смех Колтрейна.
Глава тринадцатая
- Мне нужно закурить, — нервно сказала Бренда, откинувшись на спинку дивана.
Тед с улыбкой протянул ей пачку сигарет.
— Тебе всегда нравилось наблюдать за другими, лапушка.
— Должна признать, что это выглядело намного приятней, чем то, что мы видели здесь в течение долгих лет. Эти ужасные создания, которые жили здесь в шестидесятые годы… Они совокуплялись друг с дружкой, как животные, — она презрительно сморщила носик.
— Рэйчел-Энн совершенно не разбирается в мужчинах. У нее плохой вкус. Этот Колтрейн не внушает мне доверия. Джилли заслуживает большего.
Бренда понимающе улыбнулась.
— Просто ты ревнуешь. Было бы из-за чего! Молодой человек очень хорош, но определенно не в моем вкусе.
Тед сделал вид, что обиделся.
— Не хочешь ли ты сказать, что предпочитаешь уродливых мужчин? Таких, как я?
— Не говори глупостей, дорогой. Ты же знаешь, я души в тебе не чаяла до того дня, когда я… — Бренда замолчала. Не могла же она сказать, что любила его до дня своей смерти, потому что тот день давно миновал. — Мне кажется, что Колтрейн — идеальная пара для Джилли. Это был лучший оргазм в ее жизни. Во всяком случае, из тех, что я видела.
— Ах ты, негодница, — нежно пожурил ее Тед.
— В этом смысле ты тоже негодник, дорогой. У нас на глазах разыгрывается настоящее реалити-шоу. Причем оно намного интересней, чем те дешевые передачи, которые наши девочки смотрят по телевизору. Не понимаю, как можно зациклиться на передачах о погоде?
— Это намного интересней, чем уличные адреса. Район Мэлроуз не годится для приличных людей. И не старайся сменить тему разговора, лапушка. Мы говорили о Колтрейне, помнишь? Я ему не доверяю.
— Здесь я с тобой согласна, — проворчала Бренда. — Я никогда не утверждала, что он заслуживает доверия. Красивым мужчинам вообще нельзя доверять. Но мне кажется, что он подает большие надежды. Ему бы чуть-чуть исправиться, и тогда он стал бы идеальной парой для Джилли.
— Не для Рэйчел-Энн?
— Нет, — Бренда покачала головой. — Не для Рэйчел-Энн.
— Мы можем чем-нибудь помочь Джилли?
— Она пошла наверх. Теперь сидит в ванной и плачет. Она иногда это делает, когда думает, что никто ее не слышит.
— Может, мне пойти и убедиться… — предложил Тед, но Бренда не позволила ему даже закончить фразу.
— Держись от нее подальше, дорогой, — она шутливо погрозила Теду пальцем. — Я знаю, что тебе нравится Джилли, но ты принадлежишь мне.
— Конечно, — улыбнулся Тед. — Я просто хотел подразнить тебя, лапушка. Мне не хочется смотреть на других женщин. Тем более, когда они плачут под душем.
— Она до сих пор в ночном белье.
— Оно прекрасно демонстрирует ее формы. Мне всегда нравились статные женщины.
Бренда, миниатюрная женщина, полутора метров роста с небольшим, стукнула Теда по плечу.
— Веди себя прилично. Джилли хорошо себя чувствует под душем, скоро она выключит воду и ляжет в постель. И, наверняка, будет долго спать.
— А Колтрейн?
Тед кивнул головой в сторону мужчины, который по-прежнему сидел на диване и рассеянно смотрел в окно, за которым занимался рассвет.
— С ним тоже ничего не случится. Сейчас ему нужно о многом подумать. События разворачиваются вовсе не так, как он их запланировал. Обожаю такие истории!
— Неужели он посвятил тебя в свои планы, лапушка? — иронично спросил Тед.
— Нет, и, к сожалению, я не умею читать чужие мысли, дорогой. Я лишь знаю, что он появился в этом доме с определенной целью, но теперь его замысел с треском провалился. Теперь начнется самое интересное.
— Да уж куда интересней, — проворчал Тед. — Мне больше нравилось, когда в доме никто не жил. Тогда ты принадлежала мне одному.
Бренда улыбнулась.
— Сейчас я тоже принадлежу только тебе, дорогой. Так будет всегда.
Она наклонилась к Теду и нежно его поцеловала.
Сквозь жалюзи пробивался солнечный свет, рисуя на простынях тонкие полосы. Рэйчел-Энн не хотелось просыпаться. Ей было уютно, как никогда в жизни. Постель приняла ее в мягкие пуховые объятия. Температура была идеальной: не очень холодно, но и не жарко. Аромат кофе усиливал ощущение комфорта.
Рэйчел-Энн открыла глаза, но не спешила вставать, решив внимательно осмотреть комнату. Она лежала в постели одна и слышала, как в кухне кто-то звенит посудой. Рико.
Она закрыла глаза, твердо решив снова заснуть. Обычно она уходила сразу после секса. Как только усталый партнер засыпал, она тихонько покидала номер гостиницы.
Но на этот раз она первой заснула, как убитая, хотя они с Рико не занимались сексом. Они даже не поцеловались. Она спокойно заснула в объятиях Рико, а сейчас чувствовала себя так, будто ее выставили голышом, без прикрас. Как будто заставили устроить стриптиз на кофейном столике в гостиной.
Ей не хотелось с ним видеться. Она решила притвориться спящей, а потом, когда Рико уйдет, быстро покинуть квартиру. Ей даже не нужно будет встречаться с Рико в дальнейшем. Рэйчел-Энн ненавидела встречи АА, но если ей приспичит снова на них пойти, она выберет какое-нибудь другое место, как можно дальше от унитарианской церкви. Общества анонимных алкоголиков плодились, как кролики, в городе они встречались на каждом шагу.
Услышав, что Рико вышел из кухни, Рэйчел-Энн быстро закрыла глаза и притворилась спящей. Но аромат кофе усилился, и она не смогла устоять перед искушением.
— Вставай, Рэйчел-Энн. Я должен идти на работу, но перед этим хочу посадить тебя в машину и отправить домой. Это опасный район. Если я не буду за тобой приглядывать, ты можешь попасть в беду,
Она неохотно открыла глаза. Рико уже оделся, он даже успел принять душ и побриться, от него пахло мылом и шампунем. Он, несомненно, был самым красивым из всех мужчин, которых она когда-либо встречала.
Ей удалось изобразить улыбку.
— Через минуту меня здесь не будет, — пообещала она, натягивая на себя одеяло. В этом, в общем-то, не было нужды. Рэйчел-Энн была в нижнем белье, том самом нескромном нижнем белье, которое вчера она демонстрировала Рико. На столике по-прежнему лежала кучка презервативов, которыми никто не воспользовался. Рэйчел-Энн почувствовала, как ее лицо заливает густой румянец.
— Ты никуда не пойдешь, пока не поешь. Я приготовил тебе хороший завтрак, и если ты его даже не попробуешь, то я обижусь.
— Я не ем по утрам.
Пахло божественно. Чудесный аромат настоящего завтрака и кофе. В последний раз так пахло в La Casa, когда Рэйчел-Энн была еще совсем юной, а в кухне всем заправляла Консуэло.
— Сегодня тебе придется поесть. Ванная комната там. Я приготовил для тебя полотенце. Если хочешь — прими душ. Когда закончишь, завтрак будет уже на столе.
— Я не ем…
— По утрам, — закончил он за нее. — А я уже говорил тебе, что упрям, как осел?
Рэйчел-Энн дождалась, когда Рико вернулся на кухню. Ей почему-то не хотелось маячить перед ним в одном белье. Ее одежда, аккуратно сложенная, лежала возле кровати. Она схватила ее, стрелой помчалась в ванную и захлопнула за собой дверь.
Она долго стояла под душем. Ей нравился запах мыла и запах шампуня. Она рассеянно подумала о том, что, выйдя из ванной, будет пахнуть точно так же, как Рико.
Она не стала надевать на себя белье, просто смяла его и выкинула в мусорную корзину. Затем приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, не удастся ли ей незаметно прошмыгнуть мимо кухни и выскочить из квартиры.
Не тут-то было! Рико дожидался Рэйчел-Энн у двери, в руках он держал ключи от ее автомобиля. Прежде она не обращала внимания на его руки. Она предпочитала вообще не уделять его внешности особого внимания. Рэйчел-Энн не любила рассматривать своих любовников. Это помогало держать их на расстоянии, делать отношения безличными.
Но ведь они с Рико не занимались любовью. И поэтому все выглядело иначе и приобрело некий внутренний, интимный смысл.
Сначала Рэйчел-Энн рассмотрела его руки. Они были изящными, почти безупречной формы, с длинными пальцами, очень красивые. Искусные, умелые руки, которые знают, как приласкать женщину.
Потом она обратила внимание на его лицо. Худощавое, интересное, скорей симпатичное, чем красивое, с карими глазами удивительной красоты. Рэйчел-Энн смотрела на Рико при дневном свете, и ее снова охватило странное чувство покоя и умиротворения.
Она подумала, что это все из-за запаха, чудесного запаха вкусной еды, который напомнил Рэйчел-Энн о беззаботном детстве. К тому же она провела спокойную ночь, проспала до самого утра, ни разу не проснувшись. Наверное, ей следовало обидеться на Рико за то, что он позволил ей уснуть, что ему ничего от нее не нужно.
Но она хорошо помнила прикосновение горячего, возбужденного мужского тела. Нет, Рико не занимался с ней любовью не потому, что ему этого не хотелось.
Заниматься любовью — Рэйчел-Энн редко употребляла это выражение, но сейчас поняла, что с этим мужчиной она бы занималась любовью. Она не ожидала, что дело примет такой оборот, она этого не желала…