Прикрыв дверь, Лей с трудом посмотрел в глаза Яльсикару:
- Надеюсь, ты не злишься…
- Конечно, нет, ты-то тут при чем, - перебил Бьякка. – Лучше скажи, ты знаешь, где Джара?
- Понятия не имею, - оторопел Лей, лишь сейчас сообразив, что в кабинете Ксеара ее не было – единственной из всех повелителей.
- Можешь найти ее? – попросил Яльсикар, и Лей кивнул, не переставая удивляться новым мягким ноткам в голосе Бьякки.
Он достал коммуникатор и набрал номер Джары.
- Он у тебя в коротких вызовах теперь? – поднял бровь Яльсикар, пока Лей ждал ответа. И тот впервые ощутил что-то вроде возмущения спокойствием собеседника.
- Мы вообще-то тут с ума сходили от беспокойства, - процедил он. Джара не ответила, и Лей пожал плечами:
- Она не в Первом. Я напишу сообщение…
- Не надо. Потом еще раз позвоним, - Яльсикар поменял положение в кресле и спросил, не глядя на Лея:
- Злишься на меня?
- Я? – удивился Лей, но тут же осекся, замолчал. Все эти дни он не задавался таким вопросом – единственное, что его волновало, о чем он молился про себя, это чтобы с Яльсикаром ничего не случилось. От момента, когда Бьякка пришел за ним к нему домой в саратовскую обычную квартиру, словно прошла целая вечность. Если Лей что-то и чувствовал все эти дни – то лишь одно: ближе человека у нет, и он не был готов его потерять. Даже о конце света он думал реже и с меньшим беспокойством, чем о возможной смерти Яльсикара. Те минуты, что он безуспешно пытался разбудить его в гостинице, стали одним из худших мгновений в его жизни. Он оставался спокойным для Джары, когда она плакала перед ним от такого же страха – потерять Яльсикара, хотя чувствовал то же самое и сам хотел в тот момент плакать вместе с ней. Норассказывать Бьякке все это он не был готов. Поэтому лишь потер лицо рукой и устало покачал головой:
- Нет. На тебя сейчас и так весь мир злится. Я, пожалуй, не буду.
Яльсикар поднял глаза, и они светились каким-то необычным светом:
- Я этого не забуду, Лей.
Ситте молча кивнул, достал из ящика сигареты. Достав одну, он бросил пачку в руки Яльсикару:
- Ну, если что - я напомню, не волнуйся, - парировал он, прикуривая. – Ты ведь не бросил своих планов по изготовлению такого ма-аленького нового мирочка?
- Нет, конечно, - широко улыбнулся Яльсикар. – Подкинь тогда уж зажигалку.
Аквинсар. Восьмой. Санкт-Петербург.
Рывком пересадив себя в кресло, он подкатил к окну, чтобы широко раскрыть его. В комнате было очень душно – за ночь потеплело, и он проснулся от того, что под одеялом слишком жарко. Настенные часы показывали семь утра. Как и большинство обитателей миров, Аквинсар жил по строгому расписанию и спал по двенадцать часов в сутки, с девяти до девяти – максимальный допустимое время пребывания в мирах в сутки, потом «выбрасывало» все равно, сон переходил в обыкновенный. Но сегодня он не стал засыпать заново – в мирах его не ждало ничего интересного, кроме сидения в чертовой службе безопасности. Он решил, что поспит вместо этого днем.
Разговор с Ксеаром и остальными повелителями сложился нелегкий. Еле держась на ногах, он автоматически крепко обнял Зарайю, но почти сразу, опомнившись, она пронзила его взглядом, полным бешенства, и даже ударила ладонями в грудь:
- Как ты мог!
Сил оправдываться почти не было, но пришлось. Рухнув в кресло в кабинете Айи, Аквинсар коротко изложил всю историю их скитаний, стараясь не встречаться взглядом ни с одной из разъяренных женщин, которые, казалось, все больше наполнялись гневом с каждой секундой – по мере того, как проходило их облегчение. Яльсикар сидел рядом, такой же вымотанный, как и он, и временами казалось, что он начинает мерцать и вот-вот исчезнет, потеряет сознание.
По мере того, как он говорил, каменное лицо Айи почти не менялось, но к концу взгляд немного просветлел, а известие об их встрече с Греем заставило перемениться в лице всех присутствовавших. И тут Аквинсар бросил короткий взгляд на свою невесту: лицо Зарайи отразило лишь крайнюю степень удивления, а затем растерянность – те же эмоции испытывали и остальные. Лишь у Альбумены чуть сильнее побледнело лицо.
И все же словесной взбучки избежать не удалось: никто из присутствовавших не счел их посещение мира мертвых достаточным оправданием. Аквинсару и самому так уже не казалось, когда Ксеар сухо сообщил об удалении пятисот граждан. Он до последней секунды надеялся, что они успели вернуться до возникновения серьезных последствий, но оказалось, что это не так. И еще выяснилось, что их отсутствие продлилось дольше, чем показалось им самим.
Краем глаза заметив, как наклонил голову брат, Аквинсар понял, что не один испытывает жгучий стыд. Тяжело было осознать, что их прогулка, поначалу невинная, вылилась в беспрецедентноепотрясение, затронувшие каждого жителя Семи миров. И, конечно, повелителей. Постепенно осознавая, какой стресс пережили девушки, Аквинсар все более виновато смотрел на невесту и остальных.
- Простите, - тихо сказал он, когда Ксеар закончил говорить о том, что думает об их поступке. Он заметил, что речь Айи была хоть и эмоциональной, но не слишком жесткой, и почти сразу понял, что это не все. Тем не менее, его извинения шли от сердца. Так же искренне извинился и Яльсикар, который взял всю вину на себя. Но тут Альбумена покачала головой:
- Нет, Бьякка. Ты уж извини, но лично у меня к Аквинсару даже больше вопросов – он ушел, никому не сказав. Вы ушли вдвоем, никого не предупредив, даже не задумавшись о том, что может произойти. Как будто вы дети, не имеющие никакой ответственности. Именно то, что вы ушли вдвоем, стало причиной того, что случилось. И Аквинсар лучше всех здесь присутствующих знает, какая часть нагрузки на вас двоих лежит. Именно он должен был подумать об этом.
- Абсолютно согласна. О чем ты думал, я не понимаю, - резко бросила Зарайа. – Ты мог бы мне хотя бы сказать, что уходишь.
Аквинсар стиснул зубы. Они все были правы, конечно, но разве им могло прийти в голову, что такое с ними случится? Что они будут не в состоянии вернуться?
Открыв рот, чтобы оправдаться, он тут же закрыл его под сверкающим взглядом Зарайи: в этом не было смысла. Все слышали его рассказ, но их эмоции были понятны. Поэтому когда Ксеар подытожил их беседу сообщением об аресте и грядущем наказании, они оба лишь молча кивнули, и даже Яльсикар ни слова не возразил.
Выйти в восьмой после всего этого было облегчением: хоть ненадолго сменить обстановку и слегка отдалиться от всего этого сумасшествия, от наручников и четырех стен в Службе безопасности, от непривычного малоприятного статуса арестованного.
Айи тянул с приговором, пережидая взрыв возмущения в прессе. Аквинсар даже не открывал газет, понимая, что на них с братом льются отборные помои, пусть и частично заслуженные. Но он не жалел о происшедшем – не позволь он Яльсикару вернуться самостоятельно, они не нашли бы Грея, и его удивительного мира, который руки чесались обследовать. Как только он поймет, как…
Заправляя постель, заваривая кофе, Стас не переставал думать о том, как наладить безопасную связь, как вытащить Грея – он был уверен, что возможность есть. Стоит только поразмыслить об этом хорошенько… В его голове возникла какая-то смутная догадка, которую, если бы поймать за кончик ниточки и размотать…
Резкий звонок в дверь буквально заставил его подпрыгнуть на кресле и вызвал дикое раздражение. Что может быть неприятнее, чем вот такое бесцеремонное вторжение? Тем более, что приходить было некому: родственники в отпуске, Андрей умотал бог знает куда, даже не сказал – то ли командировка, то ли что.
«Любого продавца картошки и свидетеля Иеговы сейчас убью на месте», клялся Стас, подкатив на коляске к входной двери. Заглянуть в глазок он не имел возможности, и просто громко спросил «Кто», но ему не ответили. Решив не открывать, он развернулся, чтобы вернуться в кухню, но тут звонок снова разорвал тишину и заставил вздрогнуть.
«Да черт бы вас всех побрал», - вслух произнес Стас и резким движением развернулся, чтобы распахнуть дверь и прожечь полным ярости взглядом… рыжеволосую девчушку с крошечным чемоданчиком синего цвета. В первое мгновение он подумал, что бедняжка ошиблась дверью, и только через пару ударов сердца Стас встретился с ней взглядом, от чего его бросило в пот. Вцепившись в подлокотник кресла мгновенно побелевшими пальцами, он ошеломленно смотрел в синие глаза своей невесты. Невероятно синие, такие же, как в мирах.
Первое, что ему захотелось сделать, когда шок немного отхлынул – это выругаться, но она смотрела на него так испуганно и виновато, что Стас вздохнул и освободил проход, отъехав на коляске немного назад. Девушка сказала что-то по-испански, но он покачал головой.
- А как ты думала? Здесь мы даже не понимаем друг друга, - сердито ответил он ей по-русски и закрыл за ней дверь. Единственное, чего нельзя было выучить в мирах – это языки. Вся речь, как устная, так и письменная, там превращалась в понятную для каждого, кто ее слышал и читал. В реальности Стас как-то пытался купить разговорник, но выучил лишь пять предложений, а потом твердо решил, что все равно не будет встречаться с Зарайей, и бросил это. Это было, кажется, пять или шесть реальных дней назад.
Он поднял на нее глаза, изучая ее. Только так он мог отвлечься от мучительного стыда, вызванного осознанием того, что она разглядывает его искалеченное тело, потертые спортивные штаны и застиранную футболку, а заодно и небритую физиономию, и нерасчесанные волосы. Он только зубы успел почистить, и выпить два глотка кофе.
- Как ты меня нашла? – спросил он, не рассчитывая на ответ. Зарайа улыбнулась и вдруг опустилась перед ним на колени, крепко обняв за талию, положив голову на его колени. Резко втянув в себя воздух, Стас некоторое время не шевелился, а потом все же запустил руки в ее волосы и погладил.
Неловко разомкнув их объятия минуты две спустя, он показал ей квартиру, поминутно стесняясь неприбранности своего жилища,а потом оставил в ванной, чтобы она могла принять душ с дороги. Затем Стас напоил девушку чаем и накормил бутербродами, изъясняясь жестами, и только через некоторое время они вспомнили про гугл-транслейт, который был легко доступен на его стареньком ноут-буке.
Стас был все еще зол на нее за внезапный приезд, но немного подобрел, когда Зарайа села к нему на колени, нежно поцеловала в губы и погладила по волосам в ожидании, когда загрузится компьютер. По правде говоря, ему от этого захотелось немного поурчать, как коту, но он нашел в себе силы молча добраться до клавиатуры.
«Как ты меня нашла?» - напечатал Стас, и Зарайа, кивнув, ответила: «Ксеар».
Он закрыл глаза и кивнул. Конечно, Айи мог знать адрес Андрея, по которому проживал и Стас. Но от того, что он сердился теперь и на Ксеара, его досада не прошла.
Ему хотелось быть строгим с ней, показать, что не только она может злиться на него, вот только вместо того, чтобы напечатать что-то резкое, его ладонь словно сама собой скользнула под ее футболку и коснулась хрупкой спины, погладив нежную кожу. Его возлюбленная в реальности оказалась невероятно тонкой и маленькой, ростом не больше метра шестидесяти, и с каждой минутой ему все больше казалось, что нет ничего более естественного, чем держать ее на коленях и мягко поглаживать.