Глава 1
Голос мертвых
Сладкий, приторный запах крови и жимолости висел в туманном воздухе внутреннего двора, словно прогорклый дым. Свернувшееся клубком обнаженное тело лежало напротив каменной стены, увитой плющом, связанные руки, подложенные под голову, как у спящего ребенка, резко контрастировали с опухшим от побоев лицом. Темная футболка в сеточку была обернута вокруг горла, и кровь, почти черная в ночи, покрывала все тело, блестела на коже и камнях.
А выше на стене кровью было написано:
«Просыпайся».
Мышцы Хэзер Уоллес, затекшие после долгого полета из Сиэтла, скрутило еще сильнее. Сообщение было тревожным знаком, если это работа Странствующего Киллера. Предупреждение? Приказ? Ироничная шутка в отношении умирающей жертвы?
Осторожно вдохнув, Хэзер вышла из задней двери пиццерии «ДаВинчи» и оказалась в затененном дворике. Она обошла усевающие старый каменный пол пронумерованные таблички — указатели местоположения улик.
— Дэниел Спаррелл, девятнадцать лет, — сказал детектив Коллинз, стоящий в дверном проеме. — Из Лафайетта. Студент Луизианского университета. Исчез три дня назад. Найден работником во дворе около полудня.
«Замучен в другом месте, затем выброшен, — подумала Хэзер. — Почему здесь ?»
Старомодные газовые фонари отбрасывали бледный мерцающий свет через двор. Сквозь омерзительный запах крови Хэзер уловила аромат жасмина и плюща, чащи и грушанки, белоцветковый букет, не способный замаскировать запах смерти.
Три года она преследовала Странствующего Киллера. И разбираться с его жертвами все еще не становилось легче.
Она опустилась на колени рядом с тем, что осталось от Дэниела Спаррелла. Измученный. Изнасилованный. Безжалостно убитый. Последняя жертва бродячего сексуального садиста.
Из-за соседней двери доносилась глубокая глухая вибрация.
— Что находится за стеной? — спросила она, пристально вглядываясь в разбитое лицо Дэниела.
— Клуб «Преисподняя», — ответил Коллинз. — Концертная площадка. Бар.
Он помолчал, а потом добавил:
— И притон вампиров. Якобы вампиров, ну вы же знаете?
— Имеете в виду готов? Или геймеров?
Коллинз усмехнулся.
— Черт, это вы мне скажите. Похоже, вы больше в курсе.
— У моей сестры была группа, — сказала Хэзер. — Кого я только не встречала на ее концертах.
Длинные темно-синие волосы скрывали лицо мальчика.
«Цвет ночного неба», — подумала Хэзер.
У Энни волосы часто были такого же цвета, когда они с группой взрывали залы своей бескомпромиссной панковской славой. До тех пор пока она во время эмоционального срыва не вскрыла себе вены прямо на сцене.
Хэзер сосредоточилась на отметинах на груди мальчика — чем-то вырезали или выжгли плоть. Она наклонилась ниже. Обугленная кожа. Покрыта волдырями. Череда кругов — пользовались автомобильным прикуривателем.
Символ анархии.
Кровь застыла в венах Хэзер. Символ тоже был новый. Как и кровавое послание. Если это дело рук Странствующего Киллера, то его подпись, мотив , стремление к убийству изменились от тайной близости — последние отчаянные моменты жизни жертвы его и только его — к открытому действию, привлекающему внимание. Невозможно. Теоретически. Но если онизменился, что тогда?
Тогда она должна выяснить почему.
Хэзер изучала лицо Дэниела, темно-синие волосы, одежду, скрученную вокруг горла. Вдыхала застоявшийся запах смерти, ощущая его на вкус.
Почему ты? Был целью? Или оказался не в том месте, не в то время? Почему здесь?
Она услышала голос отца, глубокий и низкий, его внушающий уважение тон: мертвые говорят только с помощью улик. Лишь с помощью улик ты голос мертвых.
Хэзер встала. Джеймс Уильям Уоллес — ведущий судмедэксперт Управления и самый паршивый отец в мире.
Мертвые не единственные, кто ищет глашатого, папа.
Ах, хорошая моя, они обрели свои голоса в тот момент, когда подобрали пистолет, нож, веревку или бейсбольную биту, как только они убили. С помощью улик ты заставишь их замолчать.
Хэзер отвернулась от свернувшегося клубком тела Дэниела, убрала намокшие от дождя пряди волос с лица и прислушалась к басам, доносящимся из клуба «Преисподняя».
Убийца Дэниела говорил громко и ясно. Он всегда тщательно готовился и действовал обдуманно. Значит, не случайно выбрал стену рядом с клубом. Встретился ли Дэниел со своим убийцей в клубе? Тогда зачем оставлять его тело здесь, а не во дворе клуба, по ту сторону стены?
А что если это было дело рук подражателя?
Тогда Странствующий Киллер все еще где-то там, наслаждается своей маленькой прогулкой по Штатам, случайно выбирая жертв — мужчин иженщин, подобно туристу в бермудах, выбирающему открытки.
Все еще где-то там. Все еще нуждающийся в том, чтобы его заставили замолчать.
Когда Хэзер пересекала двор, хорошо знакомая истина ярко вспыхнула в ее голове: она никогда бы не позволила заморозить дело, никогда бы не уничтожила улики, чтобы защитить репутацию близкого, неважно, насколько это больно.
В отличие от хорошо всем известного Джеймса Уильяма Уоллеса.
Хэзер присоединилась к Коллинзу у входа, ведущего в «ДаВинчи». Она прочла невысказанный вопрос в глазах детектива: Странствующий Киллер в Новом Орлеане?
— Почерк другой, — сказала она. — Послание... Я буду знать больше, когда мы получим отчет о вскрытии и анализ ДНК.
— Что говорит интуиция?
Хэзер перевела взгляд на тело Дэниела. Свернувшееся клубком. Руки сложены в молитвенном жесте. Обнаженное тело, лежащее под дождем. С множеством ножевых ранений. Задушенное. Некогда молодое и красивое.
Хэзер посмотрела на Коллинза. Шесть футов и дюйм, решила она, худой. Между тридцатью и сорока. Она отметила напряжение в плечах и челюсти.
— Насколько глубоко вы увязли в дерьме, что вызвали федералов?
Проблеск удивления промелькнул в его глазах.
— Они не зря назначили вас специальным агентом. По самые уши, и становится только хуже.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы вытащить вас, — сказала Хэзер. — Я признательна за ваш звонок.
Коллинз долго смотрел на нее своими карими глазами, взвешивая и анализируя. Он кивнул.
— Спасибо. Но я выберусь сам.
— Справедливо. — Хэзер встретилась с ним взглядом. — Моя интуиция говорит мне, что это дело рук СК. Но это не для протокола.
Легкая улыбка коснулась губ Коллинза.
— Справедливо.
— Он, наверное, давно ушел.
Коллинз кивнул с мрачным лицом.
— Путешественник.
Вопли, смех и пронзительные джазовые риффы доносились с улицы. И под всем этим устойчивое бум-бум-бум музыки из клуба «Преисподняя».
— Марди Гра, — сказал Коллинз. — Ну, почти. Еще три дня, и это сводит с ума. — Он тряхнул головой. — Бывали здесь когда-нибудь?
— Нет, это моя первая поездка в Новый Орлеан.
— Позвольте мне выразить благодарность вашему чутью и пригласить на ужин в стиле Нового Орлеана. — Коллинз оттолкнулся от косяка. Чистый пряный запах его одеколона пробился сквозь густой запах смерти и крови, повисший во дворе.
— Спасибо, но в другой раз. Я хочу посмотреть кое-что и, может быть, урвать немного времени для сна. — Хэзер протянула руку.
— Я ценю ваше время и помощь, детектив. — Коллинз ухватил ее руку и пожал.
Сильная хватка. Честный человек.
— Зови меня Трент. Или Коллинз, если ты старой закалки. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь узнаю.
— Звучит неплохо, Трент.
Отпустив руку Коллинза, Хэзер вернулась в пиццерию и направилась к выходу. Мысль кружила вокруг символа анархии, отпечатавшегося в памяти.
ПРОСЫПАЙСЯ.
Вызов? Для правоохранительных органов? Управления? Для неё? Ни то, ни другое?
Пьяный смех и крик: «
Бутлег Лэя Стэнза, который она загрузила в свой iPod, помогал сосредоточиться. Под аккомпанемент акустической гитары, низкий и глубокий голос Стэнза звучал хрипло и устало, как голос человека, опустошающего свое сердце в последний раз.
Я жажду предоставить все судьбе и как пустая лодка плыть по морю в штиль / Мне не нужен свет / Я не боюсь тьмы ...
Проверяя ссылки, выведенные на странице поиска, Хэзер узнала, что клуб «Преисподняя» был открыт около четырех лет назад, и завсегдатаями этого заведения были готы/панки/сборища «хотимбытьвампирами». Энни с группой выступила бы в подобном месте.
Многие местные группы и неформалы играли в клубе, в особенности «Inferno», индастриал/готик группа, солистом которой был молодой человек, также, по слухам, являющийся и владельцем «Преисподней». Данте.
Хэзер покачала головой. Данте из «Inferno». Мило. Неплохо для раскрутки. В надежде узнать больше о возможном владельце клуба, она загуглила «Inferno» и добила счетчик посещений сайта до триллиона. Прокрутив вниз официальный веб-сайт группы, она зашла на вкладку «концерты» — ни одного в прошлом году; «альбомы» — два, третий должны выпустить в ближайшие несколько дней; «фотографии». Она остановилась, изучая запечатленные образы.
Трое мужчин слегка за двадцать — дреды, стрижка «канадка», привлекательные фигуры с пирсингом и татуировками — находились на одном из кладбищ Нового Орлеана, все они смотрели в разные стороны. За ними стояла четвертая фигура в черных джинсах и мешковатой толстовке, капюшон надет. Голова опущена, пальцы держат края капюшона, лица не видно. Казалось, он рассматривает гравий под сапогами.
Но что привлекло внимание Хэзер, так это кулон, висящий на шее. Символ анархии. Она выпрямилась, увеличила изображение и в изумлении уставилась на подвеску в форме буквы «А», заключенной в круг, изготовленную из чего-то похожего на колючую проволоку и нанизанную на черный шнурок.
Сердце забилось быстрее, когда Хэзер проверила подпись к фотографии. Этой фигурой оказался Данте. Она кликнула на следующий снимок. Данте стоял спиной к камере. Знака анархии не было видно. На другом фото кулон из колючей проволоки, свисающий в качестве подвески с запястья, едва заметно просматривался.
Хэзер тщательно изучила каждую фотографию. Символ анархии не всегда присутствовал или был виден. Но она заметила одно: фронтмен «Inferno» никогда не находился в центре кадра. Данте стоял либо позади других членов группы, либо в стороне, или на коленях перед ними, опустив голову. Ни разу она не видела его лица. Только прядь черных волос или бледную щеку, и все.
Еще один маркетинговый ход? Ах-этот-такой-таинственный солист? Или действительно нежелание быть на первом плане где-то еще, кроме сцены?
Хэзер пролистала онлайн интервью группы и не удивилась, обнаружив, что почти все провели с другими членами «Inferno». «В студии» — причина, которую обычно называли, объясняя отсутствие Данте.