Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
По завершении представления мужчина в сером костюме легко прокладывает себе путь через толпу в вестибюле театра. Незамеченным он проскальзывает в дверь, скрытую за портьерой, и направляется к гримеркам. Ни гардеробщики, ни рабочие сцены не обращают на него ни малейшего внимания.
Остановившись перед дверью в конце коридора, он стучится в нее серебряным набалдашником своей трости.
Дверь распахивается сама собой, открывая его глазам загроможденную театральным скарбом гримерку с зеркальными стенами, в которых с разных ракурсов отражается Просперо.
Он предстает перед гостем в кружевной рубашке и расстегнутой жилетке; фрак небрежно брошен на кресло. Цилиндр, с которым он не расставался на протяжении всего представления, покоится на подставке в углу.
Теперь он кажется старше, чем на сцене, где его возраст скрывало сияние софитов и слой грима. Лицо, отражающееся в зеркалах, испещрено морщинами, волосы изрядно тронуты сединой. Но в улыбке, озаряющей его лицо при виде гостя, стоящего в дверях, есть что-то мальчишеское.
Не оборачиваясь, он обращается к отражению серого, словно призрак, визитера:
– Тебе ужасно не понравилось, верно?
Носовым платком – некогда, вероятно, белым – он снимает с лица толстый слой грима.
– Я тоже рад встрече с тобой, Гектор, – произносит человек в сером костюме, тихо закрывая за собой дверь.
– Тебе было противно, точно говорю, – усмехается Гектор Боуэн. – Я наблюдал за тобой, так что можешь не отпираться.
Обернувшись, он протягивает мужчине в сером руку, но тот делает вид, что не замечает. В ответ на это Гектор лишь пожимает плечами и театрально щелкает пальцами в сторону противоположной стены. Обитое бархатом кресло, стоявшее в углу среди груды чемоданов и вороха галстуков, скользит в их направлении; брошенный фрак тенью поднимается с него, чтобы послушно повиснуть в шкафу.
– Прошу садиться, – приглашает Гектор. – Хотя, боюсь, в ложе кресла поудобнее.
– Не могу сказать, что я одобряю подобные представления, – заявляет человек в сером костюме, снимая перчатки и стряхивая пыль с кресла, прежде чем опуститься в него. – Выдаешь истинную магию за фокусы и оптический обман. Да еще берешь за это деньги.
Гектор бросает испачканный платок на стол, заставленный баночками с гримом и кистями.
– Ни одна душа в зале ни на секунду не поверит, что все, что я делал там, – он кивает в сторону сцены, – происходило на самом деле. И это прекрасно. Ты видел, какие хитроумные штуковины создают эти волшебники, чтобы показать самый завалященький фокус? Горстка рыб, покрывающих себя перьями, чтобы убедить публику, что они могут взлететь, а я среди них – настоящая птица. Зритель между нами не видит разницы – с тем лишь исключением, что считает меня лучшим профессионалом, нежели все прочие.
– Это не умаляет твоего сумасбродства.
– Да они же в очередь выстраиваются, чтобы их одурачили, – возражает Гектор. – Просто мне это сделать легче, чем любому другому. Грешно упускать такую возможность. Кстати, я зарабатываю на этом куда больше, чем ты можешь себе представить. Предложить тебе выпить? Здесь где-то было припрятано несколько бутылочек, а вот насчет бокалов не уверен.
Он шарит по столу, отодвигая в сторону кипу газет и пустую птичью клетку.
– Нет, благодарю, – качает головой человек в сером костюме, подаваясь вперед и опираясь руками на набалдашник трости. – Твое представление показалось мне забавным, а вот реакция зала слегка озадачила. Ты был весьма небрежен.
– Не могу же я быть слишком хорош! Мне все-таки нужно, чтобы они думали, что я такой же шарлатан, как все остальные, – усмехается в ответ Гектор. – Спасибо, что пришел и выдержал до конца. Я уже и не ждал, что ты появишься. Начал терять надежду. Эта коробка дожидается тебя целую неделю.
– Я редко отказываюсь от приглашений. Ты писал, что у тебя ко мне дело.
– Так и есть! – энергично хлопает в ладоши Гектор. – Я надеялся, что ты согласишься на партию. Мы давненько не играли. Однако сперва хочу познакомить тебя с моим новым учеником.
– Я думал, ты больше не преподаешь.
– Так и было, но тут особенный случай. Я не смог устоять.
Гектор подходит к двери, которую почти полностью заслоняет высокое зеркало.
– Селия, дорогая! – кричит он в дверной проем и возвращается в кресло.
Спустя мгновение в дверях появляется маленькая девочка. На фоне обшарпанной и неприбранной гримерки ее платье, пестрящее кружевами и бантами, кажется вызывающе нарядным. Она словно кукла, только что сошедшая с витрины магазина, и даже нескольким непослушным кудряшкам, выбившимся из прически, не под силу разрушить это впечатление. Заметив, что отец не один, она растерянно замирает на пороге.
– Все в порядке, дорогая. Входи, входи же! – Гектор жестом приглашает ее подойти поближе. – Это мой коллега, ты не должна смущаться.
Она делает несколько шагов и приседает в безупречном реверансе, кружевные оборки платья с шорохом ложатся на истертый паркет.
– Это Селия, моя дочь, – обращается Гектор к человеку в сером костюме, по-отечески опустив руку на голову девочки. – Селия, это Александр.
– Приятно познакомиться.
Хотя она произносит эти слова почти шепотом, тембр ее голоса оказывается на удивление низким для ребенка ее возраста.
Мужчина в сером костюме вежливо кивает в ответ.
– Я хочу, чтобы ты продемонстрировала этому джентльмену свои умения, – говорит Гектор.
Запустив руку в карман жилета, он вынимает серебряные часы на длинной цепочке и кладет на стол.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Давай.
Глаза девочки округляются.
– Ты просил не делать этого при посторонних, – говорит она. – Ты взял с меня слово.
– Этот человек не посторонний, – усмехается Гектор.
– Ты говорил, никаких исключений, – упорствует Селия.
Ухмылка отца тает. Взяв дочь за плечи, он впивается в нее тяжелым взглядом.
– Это совершенно особенный случай, – говорит он. – Будь так добра, покажи ему все, что ты умеешь. Как на уроке.
Гектор подталкивает девочку к столу, на котором лежат часы.
Кивнув, она переводит взгляд на часы; ее руки сложены за спиной.
Спустя мгновение часы начинают медленно крутиться, описывая на столешнице круги. Цепочка тянется следом, скручиваясь в спираль.
Наконец часы поднимаются с поверхности стола и повисают в воздухе, покачиваясь, как на волнах.
Гектор оборачивается к мужчине в сером костюме, ожидая его реакции.
– Впечатляет, – говорит тот. – Впрочем, это совсем азы.
Глаза Селии темнеют под внезапно нахмурившимися бровями. Часы рассыпаются, пронзая воздух разлетающимися шестеренками.
– Селия, – одергивает ее Гектор.
Уловив упрек в его голосе, она заливается краской и сбивчиво просит прощения. Шестеренки устремляются обратно, собираясь в единый механизм, и вот уже стрелки часов отщелкивают секунды, как прежде, словно ничего и не было.
– А вот это уже посерьезнее, – вынужден признать человек в сером костюме. – Однако она вспыльчива.
– Она еще ребенок, – Гектор треплет Селию по голове, делая вид, что не замечает ее нахмуренных бровей. – Еще и года учебы не прошло, а она уже способна на такое. Когда вырастет, ей не будет равных.
– Я могу любого ребенка с улицы научить подобным вещам. А что касается ее превосходства, так это сугубо твоя точка зрения, и ее легко опровергнуть.
– Ага! – восклицает Гектор. – Так ты, стало быть, согласен поиграть!
После секундного раздумья человек в сером костюме кивает.
– Если это будет сложнее, чем в прошлый раз, я, возможно, заинтересуюсь, – говорит он. – Возможно.
– Конечно, сложнее! – кивает Гектор. – За меня будет играть прирожденный талант. Я не стану растрачиваться на пустяки.
– Талант еще нужно доказать. Способности у нее есть, но настоящий дар встречается крайне редко.
– В ее жилах течет моя кровь. Конечно, у нее есть дар!
– Ты сам сказал, что давал ей уроки, – возражает человек в сером костюме. – Откуда же в тебе уверенность, что это именно дар?
– Селия, когда ты приступила к занятиям? – спрашивает Гектор, даже не обернувшись в ее сторону.
– В марте, – отвечает она.
– Какого года, дорогая? – просит уточнить Гектор.
– Этого года, – говорит она, всем своим видом показывая, что считает вопрос невероятно глупым.
– Восемь месяцев занятий, – подытоживает Гектор. – Шестилетний ребенок. Если я не забыл, ты предпочитаешь брать учеников именно этого возраста или даже чуть младше. Совершенно очевидно, что, не будь у Селии врожденного дара, ей не удалось бы столь быстро достичь таких успехов. Она смогла поднять часы в воздух с первой же попытки.
Человек в сером костюме переводит взгляд на девочку.
– Ты сломала их не намеренно, верно? – спрашивает он, указывая на лежащие на столе часы. По лицу Селии пробегает тень, но она едва заметно кивает головой.
– Для столь юного создания ее способности поразительно развиты, – обращается он к Гектору. – Однако подобная вспыльчивость – неприятный фактор. Она может стать причиной необдуманных поступков.
– Она либо перерастет ее, либо научится контролировать. Не вижу в этом большой проблемы.
Продолжая разговаривать с Гектором, человек в сером костюме пристально смотрит на девочку. Селия слышит звуки, но они никак не складываются в слова. По ее лицу пробегает тень, когда она понимает, что ответов отца ей тоже не разобрать.
– И ты рискнешь собственным ребенком?
– Она не проиграет, – заявляет Гектор. – Так что советую тебе подыскать ученика, утрату которого ты сумеешь пережить, если ты еще не успел обзавестись таковым.
– Полагаю, у ее матери нет права голоса в данном вопросе?
– Совершенно верно.
Человек в сером костюме некоторое время молча разглядывает ребенка, прежде чем продолжить разговор. Селия по-прежнему не может разобрать ни слова.
– Мне понятна твоя уверенность в ее способностях, однако я советую тебе хотя бы задуматься о возможности потерять Селию в случае поражения. Потому что я собираюсь найти для нее достойного соперника. В противном случае мне нет смысла соглашаться на эту партию. У тебя нет гарантий ее победы.
– Я готов рискнуть, – говорит Гектор, даже мельком не взглянув на дочь. – Если хочешь оформить все официально прямо сейчас, давай.
Человек в сером костюме бросает взгляд на Селию, и на сей раз, когда он отвечает Гектору, она уже понимает слова.
– Согласен, – говорит он, утвердительно кивнув головой.
– Он сделал так, что я не могла понять, что вы говорите, – шепчет Селия отцу, когда он наконец оборачивается в ее сторону.
– Я знаю, дорогая, и это было не слишком-то вежливо, – с этими словами Гектор подводит Селию к гостю, и тот впивается в нее своими пронзительными глазами, почти такими же светлыми и серыми, как его костюм.
– Ты всегда умела делать подобные вещи? – спрашивает он, указывая взглядом на часы.
Селия кивает.
– Моя… моя мама говорила, что я сатанинское отродье, – тихо добавляет она.
Слегка подавшись вперед, человек в сером костюме что-то шепчет ей на ухо, так чтобы отец не слышал. Детское личико озаряет робкая улыбка.