― Я думаю, вы должны общаться.
― Спасибо, Рон.
― Но он полное дерьмо.
― Спасибо, Рон.
Это, хотя и было правдой, всё равно не сильно помогало. Ее лучшие друзья, похоже, были последними, у кого стоило спрашивать советов по поводу Малфоя. Гарри предложил дать ему пароль от портрета, чтобы он мог иногда забегать и контролировать ситуацию. Но она не ребенок и может постоять за себя. И с каждой минутой ей все больше хотелось им это доказать.
― Вы думаете, что я не справлюсь, ― сказала она Гарри и Рону. ― Но вы ошибаетесь. Я могу справиться с ним гораздо лучше, чем вы двое.
― Это нечестно, ― ответил Гарри.
― Мы ведь с ним не деремся, правда?
Гарри нахмурился.
― Если он когда-нибудь…
― Да, ― вздохнула Гермиона, ― Я знаю.
― Если тебе надо с ним поговорить, ― пожал плечами Рон, ― Просто сделай это побыстрее.
― Вряд ли я захочу продлить удовольствие.
― Тогда ты в порядке.
― Ты не в порядке. Тебе надо пожаловаться профессору Макгонагалл, ― проворчал Гарри, со звоном бросив нож на тарелку.
― И что сказать? ― засмеялась она, ― Что мы друг другу не нравимся? Это просто детский сад.
Гарри начал закипать и не считал нужным это скрывать. ― Они ни в коем случае не должны были его назначать, ― пробормотал он, ― Очевидно, это его отец подстроил.
― Его отец умер, Гарри, ― вмешался Рон.
― Вряд ли ему это помешало.
Гермиона вытаращила глаза.
― Спасибо, вы мне очень помогли, ― она отодвинула стул. ― Я иду в гриффиндорскую гостиную.
― А что я должен был сказать? ― злобно спросил Гарри. ― Блин, я ненавижу этого урода. Вряд ли я стану поощрять твое общение с ним.
― Брось, дружище, ― пробормотал Рон, чувствуя приближающийся взрыв.
― Отлично! ― воскликнула Гермиона. ― В следующий раз буду знать, что к вам не надо обращаться за советом.
― Не надо, если это касается его!
― А почему бы и нет? ― спросила она, сжимая под столом кулаки. ― Вы лучше всех должны понимать, почему это для меня настолько невыносимо! ― Повернулась и вышла из зала, пока любопытные не поняли, что происходит. Она же Староста девочек. Ей надо сохранять лицо. Староста девочек. К черту.
― Я же сказал, что ненавижу его! ― задыхаясь, проговорил Гарри, догоняя ее.
― Но сейчас речь не о тебе, ― раздраженно ответила Гермиона.
― Я и не пытаюсь делать вид, что речь обо мне! ― огрызнулся Гарри, поднимаясь за ней по лестнице. Он схватил ее за руку, и Гермиона обернулась.
― Я знаю, для тебя это что-то новенькое, ― сказала она. ― Всегда именно вы двое скандалили, дрались, конкурировали, все эти ваши тестостероновые мужские разборки! А сейчас речь обо мне и моих проблемах. Мне надо прожить этот год буквально бок о бок с Малфоем, он все время торчит у меня перед глазами, но каждый раз, когда я прошу у тебя совета, ты орешь или жалуешься. Ты ненавидишь его? Мы все, к чертовой матери, его ненавидим, Гарри! Но как это может помочь?
― Ты хочешь знать, как с ним разговаривать! ― воскликнул он, ― Откуда я, на фиг, знаю, как тебе разговаривать с этим уродом? Я не хочу даже думать о том, что вы должны разговаривать, мне хватает того, что он все время находится в нескольких метрах от тебя…
― Перестань! ― сказала она, закатывая глаза. ― Перестань говорить так, как будто я — твоя собственность!
Гарри посмотрел на нее и нахмурился.
― Я и не говорю.
― Нет, говоришь! Так, как будто я принадлежу тебе и Рону. Вы такие собственники…
― Я защищаю тебя.
― Ты только делаешь хуже!
― Как, к черту, я могу сделать ещё хуже?
― Потому что мне нужна твоя помощь, а я не могу ее получить!
― Мне нечего сказать! Была бы моя воля, ты бы отказалась от должности старосты, потому что это не стоит того.
― Ага, ну, спасибо большое, ты меня очень поддержал.
― Ты просила совета!
― Ох, ради Мерлина, ― простонала она, отворачиваясь. ― Когда ж ты повзрослеешь?
Он жалобно ответил:
― Послушай, если ты действительно хочешь, я…
― Не трудись, ― буркнула она, поворачивая за угол и теряя Гарри из виду. В ответ он сказал что-то резкое, но ей было уже наплевать.
И вообще, что он мог сделать?
* * *
Шесть. Столько он успел за выходные, разумеется, считая секс втроем за два. А этот, последний, был долгим. Ему было не так-то просто кончить, зная, что до завтра еще надо сделать этот долбаный график дежурств. Это отвлекало, черт знает почему. Почему эти идиотские обязанности должны отвлекать его? Во всяком случае, это позволило девчонке из Равенкло кончить дважды. Погодите, он что, опять забыл про заглушающее заклятие? Почти наверняка, и, будем надеяться, сука Грейнджер была дома и все слышала.
― Это было потрясающе, ― задыхаясь, сказала девчонка, едва прикрытая влажными простынями. ― Где, черт возьми, ты этому научился?
Драко пожал плечами.
― Тебе пора, ― он встал с кровати и направился в ванную. ― Надеюсь, ты тут ничего не забудешь. На днях Пэнси нашла пару мокрых равенкловских трусов и совсем съехала с катушек.
― Окей, ― сказала она. Очевидно, ей было наплевать на то, что она была одной из многих. ― Но ты уверен, что я должна уйти прямо сейчас?
― Да.
В ответ на ее «пока», он хлопнул дверью ванной и подошел к раковине.
Драко смотрел на себя в зеркало. Он был чертовым художником, гением в постели. Девчонки так кричали, что он подумывал об использовании заглушающих заклятий, чтобы не оглохнуть. Они отчаянно хотели его, и неудивительно, блин. Он привычно посмотрел вниз, на мускулы и член, и мимолетно задумался об их великолепии и притягательности перед тем, как открыть кран. Что это — чувствовать полную власть, слышать, как девчонка упрашивает о том, чтобы отсосать у него. Слышать, как она стонет от желания, чтобы ее вылизали досуха.
Драко поежился. Это как магазин конфет со вкусом женщины в сезон огромных скидок. Он был избалован выбором. Но не до конца. Через какое-то время, они все начинали казаться одинаковыми на вкус, на запах, на ощупь. Но главное, секс все еще заставлял его улетать. Конечно, можно было бы обойтись без истерик Пэнси Паркинсон. Они знали, что оба трахаются с кем попало. Она была такой же шлюхой, как и те девицы, которых он заставлял извиваться под собой. Но, кажется, Пэнси была конкретно одержима Старостой мальчиков. Он был в курсе. Видит Мерлин, она все время болтала об этом. Стоило ей увидеть его после тренировки по квиддичу, потного, разгоряченного, чтобы промокнуть от желания тут же, не сходя с места. Да, он знал, и ему это определенно нравилось.
Но предпочитал держать ее на расстоянии. Разумеется, никакой любви. Никаких чувств. Его боготворили все, но себя он любил больше кого бы то ни было и не считал нужным это скрывать. Ему… как бы сказать… нравилось проводить ночи внутри девчонок. Пэнси кричала громче всех. Она любила выкрикивать его имя, и ему это нравилось. Но нет, никакой любви, в прямом смысле этого слова. Секс был для него скорее спортом. Или талантом.
Обдумывая свои многочисленные таланты, Драко не сразу услышал тихую музыку. Хотя, если подумать, она была не такой уж тихой, и он пришёл к выводу, что шум ему очень мешает. Или решил, что непривычные звуки портят хороший вечер.
Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы и вылез из ванны в прохладу комнаты. Обернув вокруг бедер полотенце, Драко прошагал через всю ванную и постучал в дверь в противоположной стене. Разумеется, заперто. Как будто фригидная сука Грейнджер когда-нибудь оставит открытой свою дверь в общую ванную.
― Грейнджер! ― злобно крикнул он, колотя в дверь. Вода капала с него, собираясь лужицей у ног. ― Открой эту сраную дверь! ― потребовал он. Если бы только у него была палочка. Одна простая алохомора — и гребаная дверь открылась бы сама.
Дверь щелкнула, и на него упал лучик света.
― Что? ― спросила Гермиона, окружённая оранжевым сиянием.
― Что за мудацкий шум?
― Моя музыка?
― Магловское дерьмо, ― прорычал он, ― Что, грязнокровкина любимая?
Она распахнула дверь и уставилась на него. На ней была пижама. Какие-то слишком короткие шорты и футболка. Драко притворился, что не замечает. Мерлин, разумеется, он заметил, но ведь это Грейнджер. Мерзкая дура Грейнджер, и она его разозлила.
― О Господи, ― она пожала плечами и оперлась на дверной косяк. ― Тебе не нравится?
Он нахмурил брови и понизил голос.
― Не пора ли ее вырубить, Грейнджер?
― Спокойной ночи, Малфой, ― вздохнула она, закрывая дверь. Он уперся рукой в дерево.
― Я не шучу! И не уйду, пока ты не прекратишь эту чертову музыку, какая бы хреновина ее ни играла!
― Она не очень громкая, Малфой. ― Гермиона еще раз попыталась закрыть дверь.
Драко и не подумал убрать руку.
― Если ты закроешь дверь и не заткнешь эту музыку, я…
― Что? ― насмешливо перебила она. ― Что бы ты ни сделал, Гарри тут же вмешается. И сделает это с большим удовольствием.
― Думаешь, я не справлюсь с Поттером? ― фыркнул Драко. ― Наш маленький дрочила еще дождется. Сейчас же попроси прощения и прекрати шум, будь хорошей грязнокровочкой, и я наконец уйду.
― Ты хочешь, чтобы я извинилась? ― рявкнула она. ― Ты что, думал, я буду слушать восхитительные звуки, издаваемые тобой и той девицей, ублажавшей тебя в последнем сеансе твоего ежечасного секса? Мне так не кажется.
― А мне — кажется.
Она помотала головой.
― Я не одна из твоих сук, Малфой. Убирайся и дай мне закрыть дверь.
Драко прищурился.
― Выключи эту магловскую штуку, которую ты протащила в школу, и на твоем месте я бы отдал ее мне для превращения в кучку очень маленьких кусочков.
― Нет.
― Тогда у нас проблема.
― Да что ты говоришь!
― Ты пожалеешь, Грейнджер.
― С чего это?
― Не сомневаюсь, что придумаю тебе какое-нибудь наказание.
― Наказание, мне? ― засмеялась она. ― Как насчет того, чтобы придумать, как лучше составить тот график дежурств?
― Как насчет того, чтобы ты…
Дверь захлопнулась, и его слегка отбросило назад; зеленые искры посыпались с косяка.
Он зарычал. Когда у нее в руке оказалась палочка?
― Ты гребаная шлюха, Грейнджер!
Ответа не последовало, хотя Драко мог себе представить, как возвела глаза к потолку в безмолвном: «Похоже, я единственное вменяемое, зрелое и разумное существо в целом мире».
Драко сжал кулаки и прошагал через ванную назад в свою спальню.
Глупая, глупая сучка. Весь этот хлам, сделанный грязными недоразвитыми магловскими уродами, должен быть запрещен. А грязнокровок, которые протаскивают его в школу, нужно исключать. Драко с минуту помечтал о том, чтобы пригласить Пэнси и жарить ее до бесчувствия прямо на полу в общей гостиной. Разумеется, эта дура прискачет на шум. Или отыметь ее, прижав к двери в спальню этой суки? Какой будет сюрприз, когда Грейнджер откроет ее.
Драко сел и уставился в огонь камина. Насколько легче была бы жизнь без Поттера и его шестерок. В сотый раз он подумал — а вот если бы он спал со старостой девочек. Как роскошно и нелепо: легендарный герой эпохи и безупречная, незапятнанная всезнайка Хогвартса потихоньку трахаются, искусно поддерживая видимость непорочности. Может быть, он и малыш Уизли могли бы делать это по очереди.
А может, Грейнджер — девственница. Драко с трудом мог представить себе, чтобы такая фригидная сука позволила кому-нибудь приблизиться к своей драгоценной дырке. Он встречал парней, которые все бы отдали за это. Даже Забини как-то пошутил, что у него почти встал, когда она наклонилась за карандашом на последнем уроке зелий.