У него даже появилось подозрение, что к нему привели не захваченных беллиорцев, а переодетых арзаков — они только цветом кожи отличались, а так походили друг на друга, как братья.
Ошибка исключалась, операцию выполнял верный генералу Мон-Со.
Однако поразительное сходство беллиорцев и арзаков смутило генерала.
Ментахо чувствовал на себе пристальный взгляд Баан-Ну, но посмотреть сам в ответ почему-то боялся. Он знал: опасности надо глядеть в глаза, лишь тогда она становится менее страшной. И, поборов себя, он поднял голову. Ментахо ошибся, как раз самым страшным оказалось смотреть в глаза. Ткач уже не мог оторвать своего взгляда от лица генерала. Какая-то тайная сила удерживала его, и он помимо воли смотрел и смотрел в глаза инопланетянина, словно ожидая приказа, которому он готов подчиняться.
«Что это со мной? — думал Ментахо. — Что же я такой чудной стал? Уже и не вижу как будто ничего, не слышу, и воли своей нет. Я как сплю, — и она самом деле зевнул. — Так нельзя, так нельзя», — приказывал Ментахо себе, из последних сил борясь со сном. Менвит же не думал повелевать, он просто задумался, и его глаза случайно остановились на лице Ментахо.
Генерал продолжал размышлять о поразительном сходстве между арзаками и пленниками. Уж не перебрались ли в отдаленные времена их предки с одной планеты на другую?
«Надо переходить к действиям, — приказывал себе Баан-Ну. — Надо срочно покорять землян. Не то арзаки увидят в них родственников и не встанут ли на их сторону? Впрочем, этого быть не может. Они рабы и послушные». От досады генерал все же помрачнел. Он холодно приказал Мон-Со увести пленников. Ментахо и Эльвину заперли в помещении вроде сарая, где лежали части машин, и там старики просидели остаток ночи без сна, вздыхая и раздумывая над тем, какая участь им уготована. Там они под утро и заснули.
ГОВОРИЛЬНАЯ МАШИНА
Проснулся Ментахо в маленькой уютной комнате. Там все было приготовлено для удобной жизни: стояли две кровати, посередине стол и несколько стульев, небольшой шкаф с посудой и все. Нет, не все. Повернувшись, Ментахо увидел за собой в углу какой-то диковинный предмет, блестящий, как маленький рояль, из него доносился невнятный шорох и легкое попискивание. Ткач долго не раздумывал, ему хотелось есть, тем более на столе ждал сытный завтрак, Пленники поспешили к еде. Усаживаясь на стуле, Эльвина не утерпела, спросила:
— Где это мы, господи?
— Где это мы, господи? — повторил кто-то, Эльвина и Ментахо оглянулись: в комнате никого, кроме них.
Завтракали в полном молчании. Поев, Ментахо пришел в великолепное расположение духа, в какое всегда приходил после вкусной пищи, особенно после пирогов и взбитых сливок, а именно их сегодня подали к столу. Он откинулся на стуле, удовлетворенно сказал:
— Не робей, старушка, мы с тобой еще поживем!
Вдруг машина, похожая на рояль, мигнула, щелкнула, из нее раздался голос, точь-в-точь голос Ментахо:
— Не робей, старушка, мы с тобой еще поживем!
— Бог мой, да что же это такое? — в испуге вскрикнула Эльвина.
И машина тонким голосом тоже вскрикнула:
— Бог мой, да что же это такое?
Ментахо задумался, и вдруг его осенило:
— Я догадался: это говорильная машина, — сказал он Эльвине.
Машина тотчас скопировала его слова. Ментахо подошел к окну. Оно было затянуто тонкой, но прочной сеткой из металла. Никаких сомнений — они пленники.
А машина, щелкнув и трижды мигнув, заговорила на разные голоса:
— Не робей, мой бог, я догадался, что это такое, старушка.
А машина, щелкнув и трижды мигнув, заговорила на разные голоса:
— Не робей, мой бог, я догадался, что это такое, старушка. Мы с тобой еще поживем, говорильная машина. Господи, где...
Машина строила фразы на языке землян, пользуясь услышанными словами и переставляя их так и сяк, как детские кубики на полу. В некоторых фразах не было никакого прока, другие получались осмысленными, Бывший король и его жена додумались, зачем их похитили. Пришельцы с их помощью хотят изучить язык землян. Сметливому Ментахо стало не по себе. Уж если чужестранцам понадобился язык жителей Волшебной страны, значит, они собираются поселиться надолго. Ментахо вспомнил взгляд того Главного Пришельца, к которому их с Эльвиной приводили. У ткача мурашки пробежали по коже. От такого взгляда никуда не деться.
— Попробую-ка я не глядеть ему в глаза, — решил Ментахо, — должен же я осмотреться, разобраться во всем, не будь я Ментахо.
— Меня не проведешь, — сказал бывший король вслух.
— Меня не проведешь, — опять повторился его голос.
— Ты чего дразнишься? — не вытерпел Ментахо.
— Ты чего дразнишься? — отозвалась машина.
— Ладно, и тебя одолеем, — махнул рукой Ментахо.
Машина проворчала то же самое, и снова наступило молчание.
У говорильной машины в запасе было слишком мало слов землян, и она ждала, когда пленники заговорят снова. Ментахо не хотелось оказывать услугу своим похитителям, он бы охотно молчал все время, но ему волей-неволей приходилось говорить с женой. Инопланетяне хитро сделали, похитив мужа и жену.
Не одна говорильная машина ждала. Ждал сообщений о пленниках генерал Баан-Ну. Он, как всегда, был занят любимым трудом — писал историческую книгу «Завоевание Беллиоры».
«Итак, следую дальше, — начал генерал новую страницу, — с тех пор, как меня посетил дракон...» — тут Баан-Ну задумался. На этот раз известия о работе говорильной машины с пленниками волновали его сильнее, чем собственная фантазия. Но она стала бы неистощимой, знай генерал, как недалек он от истины: в стране Гуррикапа водились настоящие драконы, Машина жадно глотала слова землян, к вечеру их запас достиг нескольких сотен. Но вот в ее работе появилось нечто новое. Она стала разгадывать смысл некоторых слов, говорила, например, слово «хлеб», а вслед за ним слышалось — «нобар», после слова «вода» говорилось «эссор». Ментахо слышал и невольно запоминал.
— Значит, хлеб-нобар, — бормотал он, — а вода — эссор.
Память ткача обогащалась все новыми словами менвитского языка. И он понял, что становится переводчиком.
— Ну уж служить Пришельцам не буду! — сопротивлялся он, а сам продолжал запоминать слова. — А если я трахну по этой говорильне? — Ментахо перевернул стол ножками вверх, собираясь бросить его на машину. Однако бывший король вовремя спохватился. Он как-никак пленник Пришельцев. Если не подчинится, что они надумают тогда? Больше всего Ментахо боялся за Эльвину — он ведь нежно любил свою жену.
— Ладно, коли на то пошло, буду изучать их проклятый язык! — гневно воскликнул ткач. — Может, он мне еще пригодится.
Щелкнул замок, отворилась дверь, и вошел человек. Он поставил на стол прохладительные напитки, бутерброды и, показав на себя, назвался:
— Ильсор.
— Ильсор, — повторила машина в углу. Если бы не очень бледная кожа, Ментахо с Эльвиной приняли бы Ильсора за жителя Волшебной страны: то же открытое лицо, добрые глаза, внушающие доверие.