Геолог-менвит, надзиравший в шахтах за арзаками, в конце дня следил за тем, чтобы рабы не утаили добычу. Он всматривался гипнотическим взглядом в черные и карие глаза арзаков, которые подходили по очереди к шкатулке, и внушал им положить в нее изумруды.
— Повинуйся, повинуйся, мне раб, — раздавалась его команда, — изумруд не твой, расстанься с ним.
И рука арзака сама собой разжималась, в шкатулку из нее медленно выкатывался прозрачный зеленый камень.
И вот так получилось, что однажды надсмотрщик дал команду арзаку, еще не сдавшему свой изумруд.
— Спустись-ка, раб, в шахту и захвати складной стул, — сказал он.
Вместо того чтобы спуститься в шахту, раб внезапно отозвался:
— Стул может подождать и завтрашнего дня.
Слова арзака, осмолившего возразить, свалились на менвита, как снег на голову, он даже не нашелся, что молвить на это. Между тем и некоторые другие арзаки, не сдавшие изумруды, выразили согласие с ответом своего товарища, тогда как остальные смотрели на них в полном смятении.
Прошло время, все арзаки успели сложить изумруды в шкатулку, а менвит-геолог все никак не мог пережить происшедшее. Ему было неприятно смотреть на рабов, которые стали свидетелями его позора. И тогда он с ненавистью взглянул в глаза возмутителю спокойствия и тихо, но отчетливо повторил команду:
— Повинуйся, повинуйся мне, раб. Принеси немедля мой стул.
Арзак вздрогнул, метнулся и быстро скрылся в шахте. Через пять минут он появился со стулом в руках.
Менвит успокоился. Он не был бессилен перед лицом своих рабов.
До заката солнца горняки-арзаки шагали к воротам замка, тихонько обсуждая случившееся. Больше всех от необъяснимой смены поведения недоумевал сам виновник происшествия.
Когда ночью обо всем арзаки поведали Ильсору, он расспросил подробности и, узнав, что в одном случае арзаки отвечали с изумрудами в руках, в другом — без них, сказал:
— Помнится, читал я у древних мудрецов: змея, взглянувшая на изумруд, сначала плачет, потом слепнет. Я думал — все это сказки. Сделаем вот что... Еще раз проверим.
На следующий день все арзаки сложили все добытые изумруды в шкатулку, кроме одного, который спрятал небольшой камень в сапог. Сдавшие изумруды отошли подальше, а тот, кто спрятал талисман у себя, нарочно вертелся на глазах надсмотрщика. Наконец, менвит заметил; у одного арзака не было в руках инструмента.
— Где твой отбойный молоток? — обратился к нему геолог.
— В забое... забыл... — запинаясь, ответил тот и вопросительно взглянул в глаза. Надсмотрщик тоже не отрывал взгляда от глаз раба.
— Ну так поди принеси, — сказал он.
Арзак опустил голову, медленно побрел, затем послушно, со всех ног бросился к шахте. Когда он вернулся и занял место в колонне построившихся горняков, то не удержался и тихо прошептал соседу:
— Здорово! Действует!
— А что же ты так побежал выполнять приказ? — спросил сосед.
— Чтобы господин не догадался о нашем открытии.
Вечером того же дня все арзаки знали о чудесном зеленом камне, который освобождает раба от повиновения избраннику. Чтобы снять колдовские чары менвитов, оставалось добыть по камешку для всех арзаков, Работа в шахтах кипела, к радости геолога.
Баан-Ну не мог нарадоваться, глядя, какими темпами наполняются шкатулки. Но больше всех радовались арзаки: никогда прежде работа не давала им столько отрады, что ни говори, они трудились ради свободы своего народа.
УРФИН В РАНАВИРЕ
Что касается первого похода Урфина в Ранавир, так он был неудачным.
УРФИН В РАНАВИРЕ
Что касается первого похода Урфина в Ранавир, так он был неудачным. Проникнуть на территорию базы инопланетян он сумел. А вот тачку с фруктами и овощами оставил у ограды, так меньше риску.
Стучаться во дворец Гуррикапа Урфин не стал, без фруктов там ему нечего было делать. Но вокруг жилища волшебника Джюс обошел крадущейся походкой, затаиваясь за каждым углом. Он заглядывал в окна, — очень уж хотелось знать, как живут менвиты, — сначала в желтоватое, потом в розовое, голубоватое, но ничего, кроме стекол, рассмотреть не удалось.
Домой огородник, подхватив тачку, возвращался окружным путем, и путь этот пролегал как раз через Изумрудные копи. Урфин затаился за невысоким курганом из отработанной породы. Рабочий день в шахте только что кончился, и он очень близко видел приветливые лица арзаков с задумчивыми глазами.
Проследив, какой дорогой возвращались рабы к замку, Урфин забежал вперед и, вытряхнув из тачки, сложил на пути горняков великолепные плоды.
Арзаки, как завороженные, стояли перед этим чудом, а когда отведали, к ним пришло удивительное настроение, как будто они попали в сказку, где все надежды сбываются.
Урфин зачастил к Изумрудным копям. Больше всего его поражало то обстоятельство, что, выходя из забоя после работы, арзаки выглядели более живыми и веселыми, чем начиная свой труд. Как будто они не уставали, а отдыхали в шахте. Впрочем, отдав добытые изумруды геологу-менвиту, который стоял со шкатулкой у выхода, они опять становились вялыми, шли, не глядя друг на друга.
— А чудеса-то от изумрудов, больше не от чего, — сообразил Урфин.
В другой раз Урфин Джюс с тачкой, полной плодов, открыто приблизился к Ранавиру. Охрана тут же схватила его, и он предстал перед Баан-Ну, Роль переводчика выполнял Ильсор, о котором, как и другие жители Волшебной страны, Джюс знал.
— Отвечай, кто ты такой и зачем пришел к нам? — спросил генерал. Его, он этого не скрывал, интересовал беллиорец, который добровольно пожаловал к менвитам.
— Я огородник, выращиваю фрукты и овощи, каких больше нигде нет, — отвечал Урфин. — И готов возить их каждый день к столу господина генерала. За свои услуги я прошу сущий пустяк. Один изумруд за десять тележек, Для волшебной страны, где изумрудов было столько, сколько звезд на небе, это была действительно скромная плата.
В заключение беседы огородник разложил перед Баан-Ну виноград, дыни, клубнику и еще всякую всячину, которую привез в тачке.
По мере того, как генерал пробовал фрукты, его недоверие к беллиорцу пропадало. Баан-Ну даже согласился расплачиваться изумрудами, решив, однако, отобрать их у огородника, как только завоюет Гудвинию.
С тех пор Джюс каждый день прикатывал менвитам на кухню по нескольку тачек волшебных фруктов, Скоро до Изумрудного города долетела весть о предательстве Урфина, который добровольно согласился поставлять плоды со своего огорода генералу и другим менвитам. Конечно, не бесплатно — за десять тачек он получал великолепный изумруд. Кроме того, Пришельцы обещали не трогать его, когда они завоюют Гудвинию, а может, и всю Беллиору.
ПЕРВАЯ ПОБЕДА АЛЬФРЕДА КАННИНГА
Жители страны Гуррикапа никаких опасений у Баан-Ну не вызывали. Относительно удивительных созданий Волшебной страны — Страшилы, Железного Дровосека, Тилли-Вилли и других — он пребывал в неведении. Его волновали великаны. И еще, если из Большого мира сюда явилась армия с пушками и ружьями, тогда стоило призадуматься. Но генерал твердо верил: многочисленная армия не сможет приблизиться тайком.