— Доля правды в этом есть, — пришлось признать Коделлу. — Но если они могут научиться драться, как солдаты, они могли бы научиться действовать как солдаты и в других обстоятельствах.
— Они дерутся лучше, — добавил Демпси Эйр, — В противном случае, эта идиотская война уже бы прекратилась.
— Это только твое мнение, Демпси, — сказал Коделл. На этот раз никто с Демпси не согласился.
Никто не отрицал, что вопрос о рабстве чернокожих лежал в центре войны между государствами. Север был убежден, что имеет право диктовать югу вопросы отношения к черным; Юг также был убежден, что это его собственное дело. Коделл вообще не хотел в этом участвовать; разве имеет кто-то за сотни миль право говорить ему, что он может или не может делать. С другой стороны, если негры действительно могли отстаивать свои права, как белые люди, возражения юга не выглядят слишком убедительными.
Коделл вдруг подумал, что Америка была бы намного проще, если бы вокруг не было так много этих черных. К прискорбию для Нейта, черный человек давно уже был частью Америки. Так или иначе, Северу и Югу придется решать эти вопросы.
* * *
— Майор Маршалл, я хотел бы, чтобы вы разработали общий приказ по армии Северной Вирджинии, который будет опубликован в ближайшее время сразу после завершения битвы, — сказал Ли.
— Да, сэр. — Чарльз Маршалл взял блокнот и ручку. — Содержание приказа?
— Как вы знаете, майор, враг начал использовать против нас большое количество цветных солдат. Я хочу подготовить наших солдат к тому, что если эти цветные войска будут захвачены в плен — их лечение у нас не будет отличаться от лечения любых других пленных солдат.
— Да, сэр.
За очками Маршалла, его глаза были явно сомнительными. Он наклонил голову и начал писать.
— Вы не одобряете такие действия, майор? — спросил Ли.
Молодой человек оторвал взгляд от раскладного стола, за которым он работал.
— Если вы меня спрашиваете, сэр, то я, вообще, ни в коей мере не одобряю какую-либо защиту негров. Само это понятие мне противно.
Ли подумал, что бы его помощник подумал о предложении генерала Клиберна насчет вербовки и использования негров в борьбе за независимость Конфедерации. Но президент Дэвис приказал пока молчать об этом. Вместо этого он сказал: — Майор, не в последнюю очередь причиной такого приказа является моя обеспокоенность за безопасность тысяч наших пленных в руках северян. Прошлым летом Линкольн издал приказ, пообещав расстрелять каждого солдата Конфедерации за нарушение общепринятых статей соблюдения войны, и отправлять на каторгу по человеку за каждого черного пленника, вновь отданного в рабство. Он приказал, всеми средствами связи, распространить это не только среди военачальников противника, но и среди всех простых людей.
— Сэр, я, конечно, не ни на минуту не сомневаюсь, что вы всегда думаете на шаг дальше, — признался Маршалл. — Если вопрос стоит таким образом, то я хочу, чтобы вы и дальше поправляли меня, если что не так. А то я, честно говоря, чувствую себя полнейшим дураком…
Он снова склонился над своим заданием — на этот раз с видимо большим усердием. Через несколько минут, он уже предлагал Ли проект приказа.
— Слишком много воды, майор. Вообще недурно, но вы не могли бы вставить, к примеру, после «взывая к умелости ваших рук для облегчения страданий пациентов», что-нибудь вроде «вашей патриотической преданности к правосудию и свободе»? Также неплохо было бы закончить, обращаясь к мужскому чувству долга, упоминанием и самоотверженности женщин-санитарок на войне.
Только идиот, естественно, будет спорить с генералом. Маршалл, будучи совсем не таким, тут же поправил все это, и передал назад Ли.
— Ну вот, теперь кое-что у нас есть, сказал Ли. — Приказываю, распространить это немедленно. Я хочу, чтобы приказ огласили в каждом полку к вечеру — или как минимум, завтра.
— Я займусь этим, сэр, — пообещал помощник.
— Хорошо. Теперь вот еще что. — Ли продемонстрировал несколько газет. — Это все прислано мне от тех, кто стоит за федералами, симпатизирующими нашему делу. Грубо говоря, от политической разведки. Здесь, кроме того, что правительство в Вашингтоне и так часто открывает свои намерения в прессе — также даются общие оценки отношения Севера к войне.
— И что? — с нетерпением спросил Маршалл. — Зачем нам их отношение к войне теперь, когда мы сокрущающе отбили еще одно их наступление? Опять вперед на Ричмонд? Опять, до победы?
— Буду рад осветить вам их подробную выборку, майор.
Ли поднес газеты ближе к лицу. Даже с очками, эти крошечные, теснящиеся буквы, было весьма трудно читать.
— Вот Нью-Йорк Таймс. Разгром армии генерала Гранта в Диких Землях вынуждает нас отступить за Рапидан, но вовсе не лишает нас победы!.. Дальше сообщение гласит: К сожалению, результаты сражения, несмотря на великолепную доблесть наших войск, не оправдали наших ожиданий. В результате ожесточенных боев свыше сорока тысяч наших солдат не смогли оказать адекватного сопротивления, хотя они и пытались наступать под огнем их нового оружия, против которого наши хваленые Спрингфилды все равно, что луки и стрелы краснокожих.
— Ну, в общем, так оно и есть, — сказал Маршалл. — Такие настроения, по сути, облегчают задачу, стоящую перед нами, разве нет?
Ли вытащил из стопки еще один документ.
— Что ж, вот выписка из их Министерства обороны. По данным из Вашингтон Ивнинг Стар. Благородный энтузиазм должен реанимировать нашу доблестную армию, которая вот уже так долго борется за сохранение Союза. У нас, правда, в последнее время возникли серьезные проблемы, угрожающие сохранению достигнутого — и мы, поэтому, должны быть готовы приложить гораздо больше усилий в деле, за которое мы боремся. Так давайте же, соотечественники, выполним свой долг… Пусть наши мужество и выносливость встанут против такой грубой силы оружия противника.
На лице Маршалла появилась улыбка человека, осознающего полный, на самом деле, конфуз врага.
— Что ж, это прямо-таки крик боли, сэр.
— Ну да, так оно вообще-то и есть. Секретарь Стэнтон выглядит на этом фоне бледно, — сказал Ли. Он покачал головой. — Это, по сути, почти идеальная глупость. Насколько мне известно, по настроениям в верхах Ричмонда, Соединенные Штаты могут действовать именно так, как они собираются, если только они вдруг не пойдут нам на уступки.
— Разве Стэнтон готов идти настолько далеко?
— Ну, в какой-то мере. — Ли отложил газету в сторону. — Не могу больше сказать ничего определенного, кроме того, что я только что прочитал вам.
Чарльз Венейбл зашел в палатку Ли.
— Корреспонденция из Ричмонда, сэр — и экземпляры вчерашней «Дэйли Диспэтч».
Он взглянул на корреспонденцию с севера, разложенную на столе.
— Подозреваю, что в наших изданиях тон веселее, чем в ихних.
— Я, в свою очередь, подозреваю, что вы правы, майор, — сказал Ли. — Однако, к делу. Давайте корреспонденцию.
Венейбл передал ему стопку бумаг. Прочитав первую, Ли почувствовал, что сбросил с плеч еще одну нагрузку из череды беспокойств.
— Генерал Джонстон хорошо потрепал генерала Шермана у Роки Фэйс Ридж — с большими потерями с федеральной стороны, а затем снова — у Ресака и Снейк Крик Гэп — когда тот попытался обойти их, используя свои элитные отряды. Таким образом, продвижение Шермана сейчас остановлено. По сведениям от пленных, они боятся еще раз сделать попытку обхода, ввиду такого ужасного урона от нашего оружия.
— Прекрасное известие, — воскликнул Венейбл, — правда, майор?
Ли, все же, имел опасения, что только его собственная армия сможет получать максимальную выгоду от использования нового автоматического оружия. И он был рад, что его опасения были напрасными — у других армий южан тоже кое-что получалось. Правда, Джонстон уступил немного территории врагу — в то время как армия Северной Вирджинии продвинулась вперед. Но у противника в Джорджии было больше места для маневра. И Джонстон предпочитал контратаки, а уж в обороне — был просто мастер. Ли не хотел бы оказаться на месте федерального генерала, удерживающего слабые позицию и знающего, что вот-вот будет атакован людьми, вооруженными таким чудовищным оружием, как автоматы АК-47.
— А что там, в другом сообщении, сэр?
— Сейчас узнаем.
Ли вскрыл конверт. Он прочитал бумагу, сложил ее снова и вложил обратно на свое место. Когда он поднял голову, то понял по лицам своих помощников, что они просто сгорают от любопытства. Ли сказал: — В юго-западной Вирджинии, генерал Дженкинс, с войском в 2400 человек, столкнулся с федеральным генералом Джорджем Круком с войском, от шести до семи тысяч, девятого числа этого месяца к югу от горы Клойд.
— Да, сэр, и что? — хором проговорили оба. Неподдельная тревога в их голосе была понятной: соотношение почти три к одному, до этого — почти всегда являлось гарантией победы. Ли еще немного помолчал, нагнетая интригу: — Нашим войскам удалось удержать свои позиции. Федералы откатились на северо-запад по магистрали Дублин-Пирсбург. Среди погибших были сам генерал Крук и полковник Резерфорд Хейс, который командовал бригадой из Огайо. Остается добавить, что и генерал Дженкинс был ранен при атаке, а его правая рука была ампутирована. Но, как добавляет сменивший его генерал МакКосланд, одержанная победа сохранила наш контроль над железными дорогами Вирджинии и Теннесси, без которых связь и сообщение между двумя штатами были бы нарушены.
— Это отличная новость, сэр! — сказал Чарльз Маршалл. — Похоже, удача окончательно отвернулась от северян.
— Можно сказать и так, — сказал Ли. Эти слова, как будто витающие в воздухе, только сейчас, когда он произнес их вслух, обрели надежное пристанище в его сердце. Он так привык к бесконечным сомнениям — даже автоматы из Ривингтона не убеждали его до конца. Он читал дальше в донесении: — Генерал МакКосланд сообщает, что один из пленных признался, что огонь из наших автоматов на поле боя многим северянам кажется настоящим колдовством.
— Дэйли Диспэтч, разумеется, рассуждает, что война, наконец-то, оборачивается, победами.
Чарльз Венейбл начал читать газеты, которые он принес: — По нашей информации, мы уже можем ободрить себя надеждой, что святая земля Вирджинии скоро будет спасена и освобождена от грязных рук захватчиков-янки. Вот великие битвы на прошлой неделе. Битвы в Диких Землях, и поблизости от городка Билетон, привели к разгрому армии федерального правительства, которому, возможно, нет равных в анналах современной войны. Генерал Ли наголову разбил войска Мида и Гранта. Нет никакого сомнения — успех велик.
— Если бы войны протекали только на страницах газет, они они были бы выиграны с обеих сторон — в первые дни после того, как они были объявлены, — улыбался Ли. — С одной стороны — это было бы хорошо: ибо это была бы возможность избежать большой крови, сопровождающей каждую войну. С другой стороны — газетная болтовня может быть опасной. Если кто-то призывает за продолжение войны только из-за презрения к врагу, что, в общем, является типичным газетным штампом, то он в результате может потерпеть фиаско, за которое должен винить только самого себя.
— Но мы на самом деле гоним теперь федералов, — запротестовал Венейбл.
— Я тоже в восторге от того, что они в настоящее время отступают, майор, — сказал Ли. — Но как только мы загоним их в эти укрепления, у Потомака в Вашингтоне, то потеряем самое драгоценное — время — и они смогут использовать его гораздо эффективнее, чем мы. Они уже это делали после многих поражений. Я же хочу преподнести им такой урок, чтобы он оказался и достаточно жестким, и достаточно ощутимым — даже для самых непримиримых и упрямых их лидеров.