– И помешали? – с живым интересом спросил д’Артаньян.
– Увы, нет. Если бы я сама поскакала на поиски дуэлянтов, я бы непременно им помешала!
– Не сомневаюсь, госпожа де Кавуа, – искренне ответил гасконец.
– Ну вот… А эта орава мужчин – мои родные, знакомые и их слуги – без всякой пользы носились по окрестностям. Тем временем поединок давно закончился. Только не де Кавуа был убит, а он сам нанес противнику два удара шпагой, не получив ни одного – у него, знаете ли, легкая рука. Потом только подоспели посланные мною всадники – и доставили де Кавуа ко мне в целости и сохранности, овеянного славой победителя. Я посмотрела на него – и влюбилась. И, не откладывая дела, заявила ему: "Слушайте, господин де Кавуа, если вы меня любите, почему бы вам на мне не жениться?" Подозреваю, сам он так и не решился бы… Но теперь, после моих слов, куда ему было деваться? С тех пор мы так и живем в согласии и любви, и на свете, могу вас заверить, нет человека счастливее де Кавуа. Я взяла на себя решительно все домашние дела и заботы, а ему осталась работенка для ленивых – командование ротой, служба у его высокопреосвященства кардинала… – Тут она замолчала и пытливо воззрилась на д’Артаньяна, причем видно было, что ее только что осенила некая новая идея. – Послушайте, д’Артаньян, а вы ведь не женаты?
– Не женат, госпожа де Кавуа, – признал гасконец очевиднейший факт.
– Но это ведь плохо! В браке есть множество хороших сторон и несомненных радостей…
– Не сомневаюсь, госпожа де Кавуа. Но я, как истый гасконец, невероятно беден…
– Вздор! – энергично сказала госпожа де Кавуа. – Ничего не стоит подыскать вам невесту с состоянием, молодую, красивую и умную… почти так же, как я. У меня в Фуа есть добрая знакомая, очаровательная вдова девятнадцати лет, с ежегодным доходом в девять тысяч пистолей… или вам это покажется ничтожной суммой?
– Это мне кажется сокровищами Голконды, – сказал д’Артаньян.
– Ну вот, и прекрасно! Она в мае будет в Париже, и я непременно вас познакомлю…
Д’Артаньян не то что испугался – всерьез запаниковал. Что-что, а эта склонность замужних дам была ему прекрасно известна еще по Беарну: они обожают "устраивать счастье" всякого холостяка, попавшего в поле зрения, и стремятся устроить его брак с таким пылом и напором, что сопротивляться порой невозможно. Сначала Луиза, откровенно возмечтавшая выйти за него замуж, а теперь еще и молодая вдова из Фуа…
– Ну что же, решено? – продолжала госпожа де Кавуа тоном решительного полководца накануне сражения. – Я напишу в Фуа, расскажу Жюстине, что для нее есть великолепный жених…
– Но простите, госпожа де Кавуа, мое положение пока что не позволяет думать о женитьбе… – робко запротестовал д’Артаньян, не на шутку испуганный этим напором. – Я простой кадет рейтаров…
– Мы вас сделаем гвардейцем кардинала, – непререкаемым тоном прервала госпожа Кавуа. – Верно, Кавуа? Вы зачислите д’Артаньяна в роту – как-никак он уже прекрасно показал себя, в течение нескольких дней изрядно потрепав королевских мушкетеров, и не каких-то незаметных замухрышек из задних шеренг, а отпетых бретёров Атоса, Портоса и Арамиса. Почему вы удивляетесь, д’Артаньян? Обо всем происходящем в Париже я осведомлена не хуже полиции. Итак, де Кавуа?
– Потребуется согласие его высокопреосвященства… – пробормотал де Кавуа.
– В таком случае, я сама отправлюсь к его высокопреосвященству. Благо меня к кардиналу всегда пропускают беспрепятственно – если только он не занят вовсе уж неотложными государственными делами. Де Кавуа, подтвердите д’Артаньяну, что я не преувеличиваю!
– Все так и обстоит, д’Артаньян, – подтвердил де Кавуа. – Господин кардинал питает слабость к моей супруге – в самом высоком и благородном смысле этого слова.
– Господи, какие слова вы выбираете, Луи! Господин кардинал не "питает слабость", как вы неудачно изволили выразиться, а получает подлинное наслаждение от бесед с умной и проницательной женщиной – это его собственные слова. Господин кардинал вовсе не считает, подобно иным глупцам, что женщины уступают мужчинам в остроте ума. Решено! – воскликнула госпожа де Кавуа, вся в плену только что родившихся грандиозных планов. – Я завтра же отправлюсь к кардиналу и скажу ему следующее: "Ваше высокопреосвященство! Коли уж вам угодно называть меня своим другом, то выполните мою маленькую просьбу. Господин д’Артаньян, многообещающий и отважный юноша, что ни день задающий выволочку королевским мушкетерам, безумно влюблен в мою добрую знакомую Жюстину де Эрмонтей…"
– Я?! – воскликнул д’Артаньян.
– Жюстина так красива, умна и домовита, что вы в нее немедленно влюбитесь, как только увидите, – отпарировала госпожа де Кавуа. – Тут и сомнений быть не может! "Господин кардинал! – скажу я. – Только вы способны составить счастье двух любящих сердец!"
– Но позвольте…
– Я не искажаю факты, а всего-навсего предвижу будущее, – еще суровее прервала его госпожа де Кавуа. – Вы молоды, красивы и отважны, и я уверена, что Жюстина сразу вас полюбит… В общем, я объясню кардиналу, что вам просто необходим плащ гвардейца его высокопреосвященства… Вряд ли он мне откажет в таком пустяке.
Д’Артаньян в растерянности воззрился на капитана, роте коего грозило столь неожиданное пополнение, ожидая, что тот укажет супруге на беспочвенность ее планов. Однако, к его унынию, де Кавуа с видом грустной покорности судьбе покивал головой и сказал:
– Должен вам сказать, д’Артаньян, Мирей не преувеличивает. В ее силах все это устроить. Были примеры, знаете ли…
– Ну, а когда вы станете гвардейцем кардинала, – продолжала госпожа де Кавуа, уже не встречая сопротивления со стороны наголову разбитого противника, – и Жюстина приедет в Париж, я приложу все силы, чтобы…
Д’Артаньян был близок к тому, чтобы выкинуть белый флаг, однако в голове у него ослепительной молнией вдруг блеснула великолепнейшая идея. В ужасе от предстоящей женитьбы на неизвестной Жюстине де Эрмонтей его ум невероятно обострился. И он нашел способ одним ударом убить двух зайцев: и увернуться от венца, и, очень может быть, узнать, наконец, имя той красавицы, что снилась ему до сих пор, несмотря на все парижские похождения, невероятно расширившие и углубившие его познания о дочерях Евы.
– Госпожа де Кавуа, – сказал он насколько мог убедительнее и проникновеннее, – я бесконечно благодарен вам за стремление устроить мое счастье, но так уж сложилось, что я влюблен…
– Вы не шутите?
– Слово дворянина. Причем ситуация моя противоположна той, что десять лет назад существовала у вас и господина де Кавуа. Вы не знали, что господин де Кавуа в вас влюблен, вы и не подозревали о его чувствах, вообще о нем самом – а я видел мою избранницу лишь мимолетно и понятия не имею, кто она такая, как ее зовут и где она живет… Вроде бы в Париже, но я не уверен…
Моментально забыв о своих далеко идущих планах, госпожа де Кавуа воскликнула:
– Как же вы с ней встретились?
– Это было в Менге, когда я ехал в Париж, – признался д’Артаньян, – на постоялом дворе. – Кое-что припомнив, он заговорил увереннее: – Она дворянка, француженка, была замужем за англичанином, но овдовела и вернулась во Францию…
– Ну вот видите, как прекрасно все складывается! Она, конечно же, молода?
– Да, буквально двумя-тремя годами старше меня…
– И красива?
Д’Артаньян молча вздохнул.
– Это почти то же самое, что я вам предлагала! – торжествующе заключила госпожа де Кавуа. – Молодая очаровательная вдова… что из того, что это не Жюстина де Эрмонтей? Вы уверены, что не помните ее имени? Или хотя бы имени ее покойного мужа-англичанина?
– Честно признаться, в Менге мне так двинули по голове, что из памяти порой кое-что выскакивает… – признался д’Артаньян. – Хотя… мой слуга, парень оборотистый, что-то выяснил… По крайней мере, ее имя по мужу он узнал… Клабак… Клотик… Кубрик… Ага! Ну да, как же я мог забыть! Ее звали миледи Кларик…
Что-то неуловимо изменилось за столом, в воздухе повисла определенная напряженность. Даже болтливая и беззаботная Мирей де Кавуа вдруг присмирела, не говоря уж о ее супруге – капитан де Кавуа смотрел на д’Артаньяна озабоченно и грустно.
– Вы уверены, друг мой? – спросил он, отводя глаза. – Ее и в самом деле звали миледи Кларик?
– Ну конечно, никаких сомнений! Теперь я припомнил точно! Она там встречалась с графом Рошфором…
– Ни слова больше! – сказал де Кавуа с самым решительным выражением лица. – Мы выбрали неудачный предмет для беседы, д’Артаньян… Верно, Мирей?
К несказанному изумлению д’Артаньяна, г-жа де Кавуа смиренно поддержала:
– Ты совершенно прав, Луи…
– Да в чем же дело? – воскликнул д’Артаньян, видя, что оказался в шаге от цели, но был остановлен самым безжалостным образом. – Что, она вновь вышла замуж?
– Насколько мне известно, нет, – сказала г-жа Кавуа.
– Она кого-то любит?
– Не думаю.
– Так в чем же дело? – вскричал д’Артаньян. – Вокруг нее что, существует какая-нибудь порочная тайна?