Он знает ответы.
- И на наш вопрос?
- Думаю, на все вопросы. Полагаю, что знает.
- Он бог? - спросил Олег недоверчиво.
Дана медленно покачала головой. В ее золотых волосах пробегали искры, волосы пощелкивали, шевелились. От богини устойчиво пахло рыбой и
речной свежестью.
- Вряд ли. Богам дано если не все... то все же больше, чем хотят взять. А этот и сейчас, говорят, носится по свету... Он скорее всего не бог.
Только он знает... или может знать ответы. Да еще сам Бог.
- Бог? - переспросил Мрак быстро. - Какой именно?
- Есть только один Бог, - голос Даны стал почтительным и строгим. - Остальные - просто боги. У него даже имени нет, ибо он - первый. Его
назвать было некому. Мы его зовем Прабогом, иногда - Первобогом. Смертные зовут его Родом. От него пошел на-род, род-ина, род-ить, при-род-а,
род-ники...
Олег ощутил, как волосы зашевелились на затылке.
- Советуешь спросить самого бога богов?
А Мрак спросил удивленно:
- А что, старик еще живой?
Дана произнесла строго:
- Он не вмешивается в дела мира. Испокон веков сидит в личине белого сокола на вершине Прадуба. Когда я родилась, мир был еще юн, по земле
бродили совсем другие звери... Нет, тогда зверей не было, но на вершине Прадуба уже блистала искорка.
Олег зябко передернул плечами. Это ж сколько веков сокол сидит недвижимо? Голова закружилась, словно заглянул в бездну.
- Прадуб, - проворчал Мрак. Он старался держать голос мужественным и чуть насмешливым, но лицо посерело, а губы двигались, как на морозе: -
Мы ж там бывали!.. Таргитай по нему лез, как коза, а Олег вовсе несся, как битый кот... Какая жалость, в прошлый раз самую малость до вершинки
не добежали! Заодно расспросили бы старика.
Дана молчала, ее глаза смотрели поверх голов лесных людей на вход в пещеру, где появились Арпо и Липо. Липо пытался сесть на старшего брата.
Тот увертывался, оба падали в зеленую траву, барахтались, как два веселых медвежонка.
Олег сказал медленно:
- Род породил двух сыновей: Белобога и Чернобога. Это они ответственны за все Добро и Зло на свете. А Род... он только сотворил мир.
- Дана, - сказал Олег просительно, - что делать нам?
- Вы - люди.
- Люди, Дана. Мы знаем очень мало. Ты - много.
- Разве ты спишь в огне, как боги? Или на дне реки? Вмороженным в лед? Можешь ли свою искорку жизни сопоставить с бессмертием и неуязвимостью
богов?
- Понял, - сказал Олег убито. - С нашим-то рылом да дорогой богов? А ежели чего попроще?
Дана покачала головой.
- Ты герой, но ты лишь человек. А я не знаю путей смертных. И никто из богов не знает. Белобог и Чернобог - могучие боги, но и они не ведают
ни добра, ни зла. Это путь людей. Мы не знаем, почему говорите так... Это присуще только вам, людям... Если боги вам и помогут, то случайно.
Повредят - тоже случайно.
- А кто - не случайно? - спросил Олег жалобно.
Мрак одернул:
- Ты же слышал: ежели бог прибьет, то это как лавина с горы! Задавит просто так, не со злости. Или река тебя утопит. Или же деревом
пришибет...
- Да нет, кто может помочь не случайно?
Оба смотрели на Дану выжидающе и требовательно. Ее глаза не отрывались от играющих детей. Арпо и Липо подняли такой визг, что стебли травы в
испуге шарахнулись в стороны.
- Не знаю, - ответила она наконец.
- Не знаю, - ответила она наконец. - Я же сказала, разве что один старый мудрец... Род сотворил его в числе первых людей. Он даже старше
многих богов. Жил столько, что знает пути богов, но он все-таки человек... Побывайте у него.
- Как его найти?
- Я богиня реки, - напомнила она. - Этой реки. Другие края мне неведомы.
Олег смотрел пристально.
- Но тебе неведомы и пути других богов?
Дана кивнула, ничуть не рассердившись, как он втайне боялся.
- Речных - ведомы. Даже морских. А другие зачем? Но я слышала от пролетающих птиц, что живет он в самом старом городе на белом свете.
- Где этот город?
- На Востоке. Знаю еще, что стены того города складывали сами боги. Это единственный нерушимый город на свете...
Она медленно начала входить в речные волны. Вокруг ее сильного тела завертелись бурунчики, замелькали рыбки. По реке показались плывущие
речные девы - дети богов и смертных.
- А он знает? - спросил Олег ей в спину.
Она бросила равнодушно через плечо:
- Вряд ли. А ежели знает, то вряд ли то, что вам нужно. Но если не он, то кто? Все-таки это самый знающий из людей. Зовут его Аристеем.
Еще миг невры видели ее золотые волосы, что веером разошлись по воде, тело в прозрачной воде обретало иной блеск, нестерпимый для глаз. Олег
уже вскинул руку, защищая глаза, но в следующее мгновение богиня исчезла, воссоединилась с великой рекой.
Мрак ухватил Олега за плечо - а то и над этим станет ломать голову, потащил в пещеру.
Едва вошли, Олег рухнул вниз лицом. Мрак потряс его за плечо. Волхв нехотя повернул голову. Сердце Мрака упало. Лицо волхва было смертельно
бледное, а глаза пустые как у мертвеца.
- Я, - сказал он глухим, но твердым голосом, - не иду.
Мрак покачал головой.
- С нами?
- С вами или без вас... Я не иду дальше.
В дальнем углу Таргитай чесал детям спинки. Оба лежали вниз лицом, подставляли свои горбики, выгибались, худые лопатки остро торчали из-под
бледной, нетронутой солнцем кожи. Косточки позвоночников у обоих выступали так, что можно было пересчитать все до единой.
Таргитай спросил тихо, еще не веря, что расслышал верно:
- Богов испугался?
- Тарх... Впрочем, ты ж не ведаешь страха... Мы едва вышли из Леса, так только и вредим миру, в котором живем!
Мрак тяжело сел, обхватил колени руками. Таргитай вскочил, растерянно топтался, как медведь на цепи.
- А что делать? - спросил он горько. - Ведь зло умножается!
- Когда с ним бьемся, - сказал Олег со злостью, - столько ломаем дров, что умножается куда быстрее. Я не хочу больше ломать дров. И вам не
дам.
- Олег, у тебя тоже... предчувствие неудачи?
- Предчувствие? Смеешься? С закрытыми глазами видно. Рвать жилы, захлебываться грязью, драться с лютым зверьем - и все для того, чтобы стало
еще хуже?
Молчали долго. Мрак проговорил сдавленно:
- Может быть, ты и прав. Одной силы мало. Еще бы и то, чего у нас нет...
- Чего? - спросил Таргитай.
Мрак посмотрел на дударя с отвращением.
- Да всего. Что у нас есть, кроме силы? С другой стороны, если не пойдем, тогда что?
- А ничего, - ответил Олег мрачно. - Ты знаешь, что труднее всего человеку сделать? Не знаешь?.. Труднее всего сказать три слова: "Я был не
прав!".