– Ого, – протянул он, сняв противогаз, – нам сказали, что тут парализованная старушка! А здесь молодушка, и на своих ногах.
– Я не могу сдвинуться с места, – пожаловалась я. – Нога застряла в унитазе.
– Оригинально вы проводите вечер! – хохотнул спасатель.
Сначала он попытался вытащить мою ногу из унитаза. Не получилось, при каждом резком движении меня пронзала дикая боль, и я орала, как резаная.
– Будем снимать унитаз, – вынес решение мужчина.
Вместе с напарником они отвинтили унитаз, приподняли и стащили с моей ноги, как носок.
Я так обрадовалась свободе, что мне и в голову не пришло задуматься, как же теперь жить с выдранным унитазом.
– Ой, спасибо большое! Даже не знаю, как вас и благодарить!
– А чего тут знать, – отозвался мой спаситель. Только сейчас я заметила, что волосы у него ярко-рыжего цвета. – Вот вам квитанция за работу, будьте добры, оплатите.
Эксперимент с полосканием ног в унитазе влетел мне в копеечку. К тому же сосед пригрозил, что завтра же оценит ущерб, который я ему нанесла своим заливом, и подаст в суд. В ответ я расцеловала его в обе щеки и пообещала заплатить добровольно.
– Без вас я бы погибла! – искренне сказала я.
Сосед смутился и поспешил ретироваться.
Рыжий спасатель как-то ненавязчиво вытянул из меня имя, номер телефона, сам представился Аликом и зачем-то подчеркнул, что он московский татарин.
– Завтра утром я к вам зайду, – сказал он.
– Зачем? – удивилась я.
– Унитаз надо на место поставить. И замок в двери заменить, старый-то мы срезали. Вы сама не справитесь.
Такая трогательная забота меня умилила. Я даже пустила слезу. Впрочем, не исключено, что это были нервы. Сколько я простояла в холодной воде на одной ноге, словно цапля? Достаточно, чтобы отбить охоту к подобного рода экспериментам.
Напоследок спасатели вдели входную дверь в петли и ушли. Закрыть ее оказалось невозможно. Я была уверена, что не смогу заснуть в таких условиях. Однако едва моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон.
Глава 11
Утро встретило меня в лице голубоглазого мужчины с рыжими волосами. Он стоял на пороге и широко улыбался. В руках визитер держал ящик с инструментами и огнетушитель.
– А вот и я! – бодро сказал он. – Пришел, как и обещал, прямо с утра!
Я с трудом признала в нем вчерашнего спасателя и распахнула дверь.
– Пожалуйста, проходите.
Поставив огнетушитель в угол, Алик ринулся на унитаз. При этом он пустился в пространные рассуждения о том, как тяжело живется мужчине, которого никто не понимает.
Я слушала и кивала, стараясь скрыть зевоту.
Разделавшись с унитазом, мужчина принялся за дверь. Вытащил новый замок, быстро установил его на место старого и, довольный, продемонстрировал, что все отлично работает.
– Спасибо! Сколько я вам должна? – спросила я, доставая кошелек.
– Ничего, – ответил Алик, разглаживая рыжие вихры.
– Нет, – запротестовала я, – это неудобно. Вы купили новый замок, потратили свое время на работу…
Но спасатель решительно отверг деньги.
– Люся, а можно я еще к вам в гости зайду? – спросил он, трогательно смущаясь.
Очевидно, красные трусы все-таки сработали: у меня появился ухажер! А Сандра говорила, что красить их нельзя. Оказывается, даже волшебницы могут томиться в плену предубеждений.
– Заходите, – разрешила я.
Алик двинулся к выходу.
– Вы забыли огнетушитель! – спохватилась я.
– Пусть пока у вас постоит. Пригодится.
Убирая кошелек обратно в сумку, я наткнулась на конверт, который стянула из гроба. Зря я, конечно, так поступила, прощание с покойником – процедура интимная. Мало ли, о чем люди не успели поговорить при жизни. К чему мне чужие тайны? Но, с другой стороны, не выбрасывать же теперь конверт, верно? Нужно хотя бы посмотреть, что в нем.
В конверте обнаружилась черно-белая фотография, довольно старая. Любительский снимок, на котором двое парней улыбаются в объектив. На обратной стороне надпись расплывшимися чернилами: «Карась и Алехин, 1959 год».
Если честно, я была разочарована. Я-то ожидала, что обнаружу запоздалое признание в любви, гневное письмо со словами ненависти или что-нибудь в этом роде. А здесь банальный снимок. Может, он вообще попал в гроб по ошибке? Учитывая, как отвратительно были организованы похороны, я бы этому не удивилась.
Раздумывать над странной фотографией было некогда, меня ждала работа. Но не успела я включить компьютер, как затрезвонил телефон.
– Людмила Анатольевна? С вами говорит старший следователь Руслан Супроткин. Вы можете сейчас подъехать ко мне на Петровку?
– Ты почему так официально обращаешься? – захихикала я. – И с чего такая спешка? Я ведь только вчера давала показания.
– В интересах следствия я не могу разглашать эту информацию, – холодно отозвался Руслан. – Но настоятельно прошу вас приехать. Или вы предпочитаете вызов повесткой?
– Конечно, я приеду. Но ты можешь объяснить, в чем дело?
В ухо мне полетели короткие гудки, Руслан положил трубку.
Обозленная, я прихватила загадочную фотографию. Вот пусть капитан поразмыслит над головоломкой! Если он ведет следствие, ему и вещественные доказательства в руки.
В метро, как обычно, было не протолкнуться. Но Сандра уже научила меня заказывать свободный вагон. Я щелкнула пальцами и громко сказала: «Карету мне, карету! И место под солнцем!» Подкатил поезд, из дверей вышел целый взвод солдат, и вагон остался полупустым. Я спокойно села и с комфортом поехала на Петровку.
В кабинете у Руслана сидел второй сотрудник. Наверное, поэтому капитан говорил со мной таким суровым голосом. И сейчас Супроткин абсолютно не был похож на моего доброго приятеля.
– Прошу, присаживайтесь. Прежде всего я хочу вас предупредить об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
– Вы меня уже в прошлый раз предупреждали, – сказала я.
Капитан кивнул и продолжил:
– Хотите ли вы что-нибудь добавить по делу об убийстве Валерия Ефимовича Крылова? Возможно, за ночь вы припомнили какие-нибудь обстоятельства?
Я удивилась:
– Нет, я ничего не хочу добавить. Вы только ради этого меня вызывали? Делать вам, что ли, нечего?
Капитан бросил на меня холодный взгляд.
– Я прошу вас еще раз ответить на вопрос: бывали ли вы когда-нибудь на даче Крылова? И, в частности, были ли там в день убийства? Не забывайте, что ваши показания фиксируются в протоколе допроса.
– Вчера я была там первый раз, на поминках. Я уже говорила! Со вчерашнего дня ничего не изменилось.
Второй сотрудник вышел из кабинета, я воспользовалась ситуацией и зашипела:
– Ты чего мне мозги пудришь? Говори прямо, что тебя интересует!
– Меня интересует, – зашипел Руслан в ответ, – почему на стакане, из которого отравили Крылова, криминалисты нашли отпечатки твоих пальцев!
Я в ступоре уставилась на него. Наконец выговорила:
– Это шутка?
– Это результаты экспертизы. До стакана, в котором находился яд, дотрагивались только два человека – сам Крылов и Людмила Лютикова. Как ты можешь это объяснить?
– Никак! – закричала я. – Никак я не могу это объяснить! Потому что я никогда не видела Крылова при жизни! И уж точно не подносила ему стакан с ядом!
– Факты говорят обратное, – отчеканил Руслан. – Сначала Крылов пишет завещание на твое имя, потом его травят, и на стакане твои «пальчики». Какие выводы можно сделать?
– Что я убила его из-за наследства. Но я не делала этого, клянусь! Ты мне веришь?
Капитан посмотрел мне в глаза и ответил:
– Не знаю.
– Покажи стакан! – потребовала я. – Имею я право на него посмотреть, раз уж меня обвиняют в убийстве?
– Пожалуйста. – Руслан открыл сейф и достал стакан, упакованный в целлофановый пакет.
Мне хватило одного взгляда, чтобы его узнать.
– Так это же мой стакан! – воскликнула я. – Ну точно, коровка пасется на лугу, рядом летает бабочка! У меня дома есть точно такой же набор стаканов из чешского стекла. Шесть штук, нет, вернее, уже пять, потому что один разбился.
Руслан озадаченно пялился на меня.
– Или, может, у Крылова на даче тоже был такой набор? – выдвинула я версию.
– В деле об этом сведений нет, – пробормотал Супроткин, – надо еще раз осмотреть посуду в доме. Но вряд ли это стакан Крылова, он слишком дешевый и совершенно не вписывается в обстановку загородного дома. Да еще эта глупая корова…
– И вовсе она не глупая, а веселая! – обиделась я. – Там еще продавались свинка, кролик и медвежонок, но мне больше всего понравилась коровка.
– Когда ты купила эти стаканы?
Я напрягла память.
– Месяца три назад, может, чуть больше.
– Значит, ты утверждаешь, что это твой стакан? – нехорошим тоном переспросил Супроткин. – Ты хоть понимаешь, что из этого следует?
– Не думаешь же ты, что я заявилась к Крылову со своим стаканом, отравила мужика и оставила стакан на месте? Я, по-твоему, совсем идиотка? Ясно же, что стакан у меня украли и специально подбросили Крылову! Естественно, что на стакане были мои отпечатки, потому что это мой стакан, я его мыла, брала в руки. Меня хотели подставить!