– Мне должны были передать какой-то пакет, – недовольно вспомнил он, – я совсем забыл им напомнить.
– Ваши пакеты в машине, – пояснил Вадим, – я положил их в багажник. Там три пакета.
Смыкалов кивнул. Он сидел и смотрел по сторонам. Ему казалось, что все прохожие и все пассажиры проезжающих мимо машин смотрят на него, понимая, что именно в этой машине находится новый заместитель генерального директора такого крупного комбината. При одной мысли, что, когда они въедут во двор, все соседи увидят его на этой машине, он готов был запеть от радости.
Примерно через сорок минут они были уже у его дома.
– Давай во двор, – строго приказал Илья Данилович.
Вадим въехал во двор. Несмотря на позднее время, было еще достаточно светло. И хотя во дворе почти никого не было, Смыкалов вышел из машины, чувствуя, как расправляются плечи.
«Жаль, что приехали так поздно, – подумал он с некоторой обидой, – почти никого из соседей нет. Ну ничего. Завтра утром они увидят эту машину».
– Давай мне мои пакеты, – обратился он к водителю.
Тот удивленно посмотрел на него.
– Вы поднимайтесь к себе, а я их вам принесу, – ответил Вадим, – только скажите, какой этаж.
– Пятый, направо. – Он еще не привык, что его вещи таскают за него другие.
Смыкалов забрал портфели. Навстречу ему вышла тетя его супруги. Увидев Смыкалова, она устало кивнула ему:
– Здравствуй, Илья. Сегодня Зина задержалась в школе, но Жанну мы покормили. Ты не беспокойся. Правда, кроме картошки, у нас ничего не было – Зина никак не может получить мясо по талонам. Такое барахло завозят в наши магазины…
– Ничего страшного, Клавдия Ильинична, – ответил Смыкалов, – я думаю, что мы сможем теперь нормально кормить Жанну. Вадим, – обратился он к водителю, – возьми пакеты.
– Ты из центра на машине приехал? – испугалась тетя его супруги. – Это сколько он с тебя денег запросил? Зачем тебе такие траты?
– Я ему ничего не заплатил, – сдержанно пояснил Илья Данилович, – это теперь моя персональная машина и мой водитель…
– Что? – не поверила несчастная женщина. – Что ты говоришь?
– Это моя машина и мой водитель, – повторил Смыкалов, – я стал сегодня заместителем генерального директора нашего комбината. И у меня теперь персональная машина с водителем.
– Да ладно тебе, – со смехом сказала женщина, – не нужно так шутить. Такие машины дают только очень большим начальникам. Сколько ты ему заплатил, скажи честно. Или это твой знакомый?
– Это мой водитель, – терпеливо пояснил Смыкалов, – и моя машина. Поверьте, я вас не обманываю.
Клавдия Ильинична, все еще не веря своим глазам и ушам, посмотрела на водителя. Тот достал из багажника три больших пакета с логотипом валютного магазина «Березка». Из одного торчала большая палка венгерского сервелата.
– Ты стал заместителем генерального директора? – чуть не плача спросила она.
– Я же вам говорю, что стал.
– Господи, – она чуть не плакала, – значит, ты стал таким большим начальником. С машиной. Какая Зина счастливая! А наша дура Света вышла замуж за своего механика, который всю жизнь так механиком и останется.
Света была дочерью Клавдии Ильиничны и троюродной сестрой Зины. Ее мужа всегда ставили в пример всем родственникам. Он работал главным механиком на заводе, где выпускали подшипники, и был самым уважаемым человеком в этой большой семье. И хотя он достаточно часто и сильно злоупотреблял спиртным, все равно считалось, что сестре очень повезло с мужем. На всех семейных торжествах его всегда сажали во главе стола как самого почетного гостя.
Илья Данилович неожиданно понял, почему у Клавдии Ильиничны такое выражение лица. Это были не слезы радости, а слезы зависти. До сегодняшнего дня она считала Зинаиду дурнушкой, которую удалось сплавить подходящему мужчине, тоже не хватающему звезд с неба. Она считала, что они – обычная семья, живущая, как и сама Клавдия Ильинична, в хрущевской пятиэтажке. Муж работает рядовым сотрудником финансового отдела на большом комбинате, а жена – педагогом в школе. Таких семей миллионы по всей стране. И теперь, увидев эту черную «Волгу» и торчавший из фирменного пакета венгерский сервелат, она просто потеряла дар речи. Кто бы мог подумать, что этот незаметный сосед сумеет сделать такую невероятную карьеру и приедет в их дом на такой роскошной машине.
– Ой, какая Зинка счастливая, – повторила сквозь слезы Клавдия Ильинична, – а я здесь с рыбкой иду. Рыбку достала у ребят. Хотела завтра наших побаловать.
– Завтра заходите к нам, – радушно предложил Смыкалов, – и возьмите обязательно Свету с мужем. Отметим мое назначение.
– Да, конечно, обязательно, – забормотала она.
Ей все труднее было скрывать свое разочарование и обиду. Стараясь не смотреть на пакеты, которые нес Вадим, она поспешила в свой подъезд. Смыкалов впервые подумал, что необязательно все должны радоваться его карьерному росту. Он поднялся вместе с водителем, позвонил в дверь. Зинаида открыла, как всегда, не сразу, словно они жили не в небольшой «хрущевке», а в огромных хоромах, где нужно было долго идти до входной двери. Эта ее привычка его особенно раздражала. Увидев незнакомого человека с пакетами, Зинаида вопросительно взглянула на мужа:
– Что случилось, Смыкалов?
– Все в порядке, – ответил он, забрал пакеты у водителя и шагнул в квартиру.
– Илья Данилович, – позвал Вадим.
– Что тебе? – повернулся Смыкалов.
– Когда завтра подавать машину? – поинтересовался водитель.
– В восемь утра, – ответил Илья Данилович, – до свидания.
Он хотел сказать и «спасибо», но решил, что водителю можно не говорить таких слов. Зинаида испуганно посмотрела на уходящего Вадима и закрыла дверь.
– Что происходит, Смыкалов? – поинтересовалась она, когда муж проходил на кухню с пакетами.
– Посмотри во двор, – посоветовал он.
Она подошла к окну, посмотрела вниз. Увидела Вадима, который садился в черную «Волгу».
– Что это за машина? – испугалась она. – У тебя неприятности? Почему тебя привезли на черной «Волге»?
– Это моя машина, – сдержанно объяснил Илья Данилович. – Это теперь моя машина и мой водитель.
Она недоверчиво покачала головой:
– Не нужно так шутить, Смыкалов. Даже у твоего начальника – Самсона Михайловича – не может быть такой машины. Не держи меня за дурочку. Лучше объясни, что случилось.
– Это моя машина и мой водитель, – терпеливо повторил он. Затем поставил пакеты на пол и начал доставать оттуда продукты. Венгерский сервелат, две банки с грибами, рижские шпроты, бутылка пшеничной водки, такая же, которую они сегодня пили. Банка баклажанной икры, пакет с маслом, нарезанный голландский сыр, еще неизвестные баночки с непонятным содержимым и, наконец, банка с красной икрой.
Последняя банка просто добила Зинаиду. Она обессиленно опустилась на стул.
– Что это такое, Смыкалов? – жалобно спросила она. – Откуда такое богатство?
– Ты неправильно все поняла, – терпеливо объяснил Илья Данилович, – я не стал заместителем начальника финансового отдела. С сегодняшнего дня я назначен заместителем генерального директора по финансовым вопросам. Это мой продуктовый пакет, который я теперь буду получать раз в неделю. И внизу была моя персональная машина с моим водителем.
Только теперь она поняла и поверила. Именно эта баночка с красной икрой заставила ее поверить. Она беззвучно заплакала.
– Так не бывает, Смыкалов. Так просто не бывает.
– Зачем ты плачешь? Вместо того чтобы радоваться, ты здесь еще и слезы льешь. Где Жанна?
– Играет в своей комнате, – ответила Зинаида. – Значит, это все правда? И ты действительно стал заместителем генерального директора? Но почему тебе дали столько продуктов?
– Это продуктовый набор, который готовят для руководителей комбината каждую неделю, – пояснил он, – у нас такой порядок. Что ты не понимаешь?
– Нужно все убрать в холодильник, чтобы не испортилось. Оставим для дня рождения Жанночки, порадуем наших гостей, – решила она.
День рождения Жанны был в ноябре, через два с половиной месяца. Он покачал головой:
– Ты опять ничего не поняла. Такие наборы я буду получать теперь каждую неделю. Ты слышишь меня? Каждую неделю. Ничего оставлять не нужно. Это нужно есть.
Она снова изменилась в лице.
– Я боюсь, Смыкалов, – призналась она.
– Чего ты боишься?
– Не знаю. Но я боюсь. Это все так неожиданно, невероятно. Так просто не бывает в жизни.
– Почему не бывает? Все нормально. Кирюхин хотел сделать меня начальником финансового отдела, я тебе об этом говорил. Но за эти несколько дней произошли разные события. Наш бывший заместитель генерального директора Аркадий Николаевич Сидоряк поддержал ГКЧП. Он ведь является членом бюро райкома партии и поэтому посчитал, что обязан их поддержать. А сегодня уже понятно, что они проиграли, и оставить такого ортодокса на комбинате Борис не может да и не хочет. Тот и сам понимает, что ему нельзя оставаться у нас после всего случившегося. Он подал заявление в связи с уходом на пенсию; Кирюхин решил, что я – лучшая кандидатура на это место. И назначил меня. Сегодня он вспоминал, что Гинзбург всегда считал меня лучшим студентом среди будущих финансистов.
– И он просто так взял и назначил тебя? – спросила Зинаида.
– Пока исполняющим обязанности. Но обещал утвердить меня в нашем министерстве. Мы теперь будем подчиняться не союзному, а российскому министерству.
– И тебя утвердят?
– Обязательно утвердят. Теперь наконец успокоилась? А завтра утром за мной придет моя машина и повезет меня на работу. Вечером устроим ужин для твоей тети и ее родных, пригласим их отпраздновать мое назначение. Пусть знают.
Она наконец понимающе кивнула. Он поднялся, вышел в другую комнату, чтобы переодеться. И услышал звонок в дверь. Зинаида пошла открывать. Раздался возбужденный голос Клавдии Ильиничны. Она не выдержала и решила посмотреть, что именно принес в пакете водитель Ильи Смыкалова. Зинаида пригласила ее на кухню, и оттуда послышались громкие восклицания гостьи.
Смыкалов открыл шкаф, посмотрел на свой гардероб. Единственный приличный костюм они купили со скидкой где-то в магазине за городом ровно пять лет назад. Остальные два костюма были еще более старыми. Этот почти «пасхальный» костюм он надевал только на семейные торжества или «на выход». Хотя в последнее время они с Зинаидой почти никуда не ходили. Смыкалов решил, что нужно будет завтра надеть этот костюм. И вообще, перестать появляться в старой одежде. И рубашек у него приличных тоже нет. Все со стертыми воротниками. Про галстуки вообще стыдно вспоминать. Какие-то убогие, бесцветные, немодные, узкие. Придется что-то придумать. Ему нельзя появляться на работе в таких рубашках и галстуках. Да и его «приличный» пошит на фабрике «Заря». Если Борис узнает, то будет просто смеяться. И вообще, ему очень не понравится, что его заместитель ходит в костюмах фабрики «Заря». А еще нужны новые ботинки. Илья Данилович нахмурился. Вся его обувь была не просто старой, она была очень старой – обычно он бережливо носил обувь по шесть-семь лет. Его нынешние ботинки уже два раза были в починке. Нет, так просто невозможно. Нужно будет все обсудить с Халифманом, тот может подсказать, где и как лучше одеваться.