Впрочем, долго думать ему не дали. Видимо, движения коменданта как-то повлияли на ситуацию, так как рука человека резким, неестественным рывком поднялась до уровня, как если бы человек стоял на полу комнаты, а затем пропала. Приблизившись к окну, Инжи сквозь стекло увидел, как вдоль стены, плавно и неторопливо, двигалась фигура незнакомца. Переместившись вдоль окна, фигура развернулась и медленно вошла-вплыла через открытую дверь балкона. Лупаго едва успел рассмотреть и запомнить внешний вид человека, как тот превратился в огромное мохнатое чудовище, поднял руки-лапы и издал злобный рык. Вспоминая на следующий день эти события, Лупаго никак не мог взять в толк, что же его ТАК испугало. Преображения человека в чудище? Вряд ли, хоть зрелище и не для слабонервных. Рык? Ну, рык как рык. Рычание диких животных коменданту приходилось слышать не раз и не два. Однако в тот момент ему резко поплохело: внутренности как-то неприятно завибрировали, сердце сдавила болезненная тяжесть, а в глазах все поплыло. Вокруг появились какие-то непонятные светящиеся пятна, а самое неприятное – возник иррациональный страх, нет, даже не страх – УЖАС! Тем не менее, рефлексы сработали как надо – метнув кинжал в чудовище, комендант выскочил из кабинета и захлопнул дверь. Снизу уже спешила охрана, усиленная ввиду последних событий.
Понятно, что игнорировать произошедшее Инжи уже не стал: одно дело «досужие вымыслы» обывателей – и совершенно другое, когда сам испытаешь нечто подобное. Ворвавшаяся в комнату охрана никого уже не застала. Кинжал нашелся на улице – вылетел в открытую балконную дверь, хотя Лупаго был уверен, что не мог промахнуться. Тут уже вызвали людей из департамента расследований, и после жесткого указания Инжи разобраться с этими чудовищами, несмотря на наступившую ночь, механизм расследования завертелся в другую сторону. Если быть точнее, то приобрел дополнительное направление. Через полчаса в том же кабинете перед комендантом сидел Тристис Имаген – лучший сыщик и дознаватель департамента расследований. И, что немаловажно – искусник.
– Как вы понимаете, – тихо говорил Тристис, выслушав четкий рассказ Лупаго, – я еще не совсем в курсе событий, так как только вчера вернулся из деревни Крохо, где произошло убийство.
– И как, успешно? – не удержался от вопроса комендант, хотя слышал об этом впервые. Мужчина среднего возраста (по крайней мере внешне), одетый щеголевато, ничуть не испытывал пиетета перед высоким начальством, но и не переходил рамки вежливости. Это нравилось Лупаго: хороший специалист может себе позволить такое поведение.
– Все оказалось просто и банально, – слегка улыбнулся Тристис. – Жену кузнеца убил сам кузнец и со страху попытался неумело замести следы. Хотел свалить убийство на залетных бандитов.
Комендант кивнул и вернулся к своим проблемам:
– Однако, вам уже должны были передать выжимки данного дела. Остальные документы находятся у меня на столе. Любые ваши требования будут тут же выполняться приданными помощниками, они же ответят на все возникающие вопросы. – Комендант немного помолчал, глядя на задумавшегося сыщика. – У вас уже есть какие-либо мысли по поводу произошедшего?
Тристис Имаген слегка насмешливо посмотрел на коменданта, встал и подошел к стене, где впервые Инжи увидел руку того чудища.
– В принципе, исходя из всех предложенных мне данных, у меня уже сформировалось мнение, все объясняющее. Но, конечно, надо все проверить, провести повторные опросы свидетелей: может, выплывет какая-нибудь мелочь, способная перевернуть мои выводы с ног на голову.
– И тем не менее, на данный момент мне нужно хоть какое-нибудь объяснение. – Инжи достал из стола бутылку местного вина и два бокала, разлил благоухающую солнечным ветром благодать и предложил искуснику. Тот не стал отказываться и, пригубив вино, снова уселся в кресло, не скрывая удовольствия от угощения. Посидев с закрытыми глазами, Тристис произнес:
– И все-таки, для полной картины мне не хватает одного факта, одного кусочка головоломки. Будьте добры, снова расскажите, как это было с вами. И чтобы вы ничего не упустили, сядьте в то кресло, где вы находились тогда, и распишите все по мгновениям: ваши движения, все, что вы чувствовали, видели и думали.
Инжи Лупаго нахмурился – ему уже надоело в который раз повторяться, но раз уж сам заставил работать людей на ночь глядя, приходится хотя бы не мешать им. Он сел на свое место и, прежде чем начать говорить, пару мгновений вспоминал, как все было.
– Стоп! – Тристис резко вскочил. – Повторите то, что вы сказали только что.
Инжи удивленно посмотрел на Имагена и послушно повторил:
– Когда я двинулся к двери, рука в стене стала смещаться, будто человек, находящийся в стене, наблюдал за мной и поворачивался следом.
– Вот! – Тристис сел и пригубил вино. – Этот момент вы упустили, когда рассказывали в первый раз.
– Это важно?
– Это то, чего мне не хватало, чтобы кое-что понять.
– Слушаю вас.
Комендант облегченно уселся обратно и устало вытянул ноги. Тристис встал и некоторое время ходил по комнате, затем, не останавливаясь, начал говорить:
– То, что это чудовище – иллюзия, вы, несомненно, уже поняли.
– И почти сразу после того, как выскочил из комнаты, – кивнул комендант.
– Предполагаю, что все вопросы, в основном, связаны с поведением иллюзии, отсутствием искусника, управляющего ими, а также странным рыком, способным вогнать в ужас даже такого бывалого солдата, как вы.
– А может, не искусники, а чародеи? Оробосцы? Ведь это они – я уверен в этом – совершили нападение на тюрьму.
– Нет. Чародеи, конечно, могут делать иллюзии, но каждая иллюзия у них – уникальна. Нет двух одинаковых. Тут же ее действия и превращение иллюзии человека в чудовище – абсолютно идентичны во всех зафиксированных случаях. По крайней мере, судя по описаниям – а допросные листки составлены весьма подробно – совпадают все детали иллюзий, вплоть до мелочей.
– Непонятно, откуда они взялись? Кто и с какой целью их создал? – пробормотал Инжи.
– Мы к этому еще подойдем, – кивнул Тристис и продолжил: – Ну, в общем-то, когда есть все данные, все смотрится не так интригующе. Без сомнений, иллюзии создал очень опытный искусник; встроенный в них поведенческий механизм довольно сложен. Иллюзии «нападают» на обычных людей и избегают искусников.
– Откуда вы… – удивился комендант, но тут же замолчал, повинуясь легкому взмаху руки сыщика.
– Все просто: ни один искусник – а их немало побывало на развалинах тюрьмы, да они и сейчас там бродят – не видел эти иллюзии. И в то же время на них постоянно наталкиваются обычные люди. Таким образом, это означает, что иллюзии настроены на обычных людей. Зачем? Очевидно, чтобы вызывать панику, ну или хотя бы напряженность. И избегание искусников понятно: любой искусник с первого взгляда распознает иллюзию и легко ее уничтожит.
– А почему вас так заинтересовало поведение иллюзии, когда я шел к балкону?
– Ну, могли бы и сами догадаться, – немного укоризненно глянул на коменданта сыщик. – Это поведение однозначно указывало на то, что иллюзия наводилась на вас, на человека – то есть, на ауру. Ну, а раз ни один искусник их не видел – значит, в плетение иллюзий встроено распознавание ауры магически одаренных, заставляющее избегать таких встреч.
Инжи кивнул, удовлетворенный объяснением.
– Можно было бы предположить, что иллюзии создал искусник-ученик, который потерял над ними контроль; или даже специально выпустил, чтобы похулиганить… Но это крайне маловероятно, не тот уровень. Остается два объяснения. Первое: иллюзии создал искусник, работающий на оробосцев, чтобы облегчить им нападение на тюрьму. Смело отбрасываем этот вариант. Почему? Судя по высокому профессионализму нападавших, бессмысленных действий, не ведущих к какому-то явному результату, они бы делать не стали. Второе: из тюрьмы, кроме парочки чародеев, пропал еще и неизвестный искусник. Чародеи нас сейчас не интересуют, а вот тот искусник – очень даже. Опять же, судя по показаниям свидетелей и осмотру местности, он схлестнулся с напавшими. А значит, к моменту нападения находился в состоянии, способном противостоять чародеям. Их среди нападавших было минимум двое и они, судя по следам, получили от него такой втык, что предпочли с ним не связываться. Могу предположить, что, очнувшись, он какое-то время приводил себя в порядок и наверняка готовился к побегу. И вот, в качестве разминки, или чтобы насолить тюремщикам… Нет, скорее всего – как элемент отвлечения внимания при побеге, он и создал эти иллюзии. А с другой стороны, если вспомнить про отсутствие нормальных документов на него и приплюсовать способности: сразу после освобождения отбился от двух чародеев… И то, как он добился такого воздействия на человека от обычной иллюзии – это мне вообще непонятно… В общем, вырисовывается оч-чень нехорошая картинка о помещении сюда проигравшего в результате разборок наверху. А такие, если их сразу не убили, имеют нехорошую привычку возвращаться и мстить обидчикам. Тогда это намек или угроза, понятная только тому, кому адресована. Так сказать, оставил после себя сувенирчик. И, кстати, я рад, что это не было что-то посущественней.
Комендант поежился, вспомнив свои ощущения, и, помассировав грудь в области сердца, согласно кивнул. Тристис утомился ходить и сел напротив Инжи.
– В принципе, это все. То, что иллюзия застряла в стене, говорит лишь о небольшом дефекте или недоработке того искусника: у вас в стене проходит защитный контур, включающийся во время боевых действий в городе. Сейчас он хоть и подключен к общей городской системе защиты, но не активирован. Однако его структура, видимо, сбивает с толку «мозг» иллюзии. Она или не знает, как поступать, или просто «вязнет» в подобной защите.
– А как нам избавиться от них?
– Надо подумать, – сыщик расслабился и явно потерял интерес к разговору. – Навскидку могу предложить два варианта. Первый – поработать с подобной защитой, то есть, сделать ее передвижной и просто выловить все иллюзии…
– А второй?
– Сделать амулеты, мешающие иллюзиям «видеть» обычных людей.
– Или наоборот, чтобы иллюзии считали искусников обычными людьми, а те будут вроде приманки и уничтожат их при появлении, – предложил комендант. Сыщик с проснувшимся интересом глянул на Инжи.
– Да, вы правы. Это, пожалуй, даже интересней. Но тут уже решайте сами.
– Согласен, – кивнул комендант. – А вам я предлагаю заняться расследованием нападения на тюрьму. Сдается мне, у вас это выйдет лучше всех. Так что подключайтесь. Про то, чтобы передать работающую группу под ваше непосредственное руководство, с департаментом я договорюсь.
Тристис польщено улыбнулся:
– Хорошо, но если позволите, я приступлю с завтрашнего дня. Вернее, уже сегодняшнего, – он глянул на темный квадрат окна, – но попозже. Посплю немного, чтобы приступить к работе полным сил.
– Не возражаю, – комендант встал, – и не смею вас задерживать. Все необходимые распоряжения я отдам. Так что спокойно работайте.