Глава 13
В Курган Дронго прибыл в шестом часу утра, уставший, невыспавшийся, небритый, помятый. Устроившись в гостинице, он прежде всего принял горячий душ, побрился, позавтракал. Судя по всему, в передвижениях убийцы учитывается и состояние поездов, курсирующих по этому маршруту. Если не заказывать билет заранее, придется ездить с незнакомыми попутчиками, которые иногда бывают достаточно назойливыми. Не говоря уже о том, что спать в подобном купе просто невозможно, хотя бы из опасения за свои личные вещи, ведь никогда не знаешь точно, кто именно окажется рядом с тобой в эту ночь. Сам Дронго почти никогда не спал в присутствии чужих людей. Он мог в лучшем случае дремать, чутко прислушиваясь к звукам вокруг него. Но даже когда засыпал, сон был настолько чутким, что он просыпался от малейшего шума. Мать всегда смеялась, что у него «сон волка». Он реагировал на любой шорох, на любое присутствие постороннего человека, даже когда в комнату входили родители.
Может, поэтому Дронго почти никогда не оставался у незнакомых женщин, не позволяя себе расслабляться, а предпочитал лишь короткие свидания. Даже приезжая к Джил, он ночевал в собственной спальне в одиночестве. Она знала эту его странную особенность, хотя в первые годы обижалась на подобное поведение.
Дронго спустился к завтраку в половине восьмого утра и уже заканчивал есть, когда в ресторане появились Гуртуев и Резунов. Оба прошли к его столу.
– У вас усталый вид, – заметил Казбек Измайлович. – Сложно добирались?
– С пересадками, прямого поезда на Курган не было. Наш интеллектуальный убийца, очевидно, заранее планирует свои маршруты.
– Интеллектуальный убийца, – недовольно повторил Резунов, – это какой-то нонсенс. Убийца не может быть интеллектуалом, он для этого слишком жесток и бессердечен. В следующий раз появится интеллигентный убийца?
– Нет, – возразил Гуртуев. – Интеллигентность не зависит от уровня образования или ума. Это не только воспитание, а образ жизни, внутренние установки. Убийца может быть интеллектуалом, таких примеров сколько угодно. По большому счету, все великие физики, работавшие с ядерными программами, могли считаться убийцами. Во всяком случае, те, чьи бомбы сбросили на Хиросиму и Нагасаки. Сколько людей там погибло! Только не говорите, что была война и американцы защищали свое отечество. Конечно, защищали, и, конечно, была война. Но интеллект ученых был направлен на создание смертоносного оружия.
– Это совсем другое, – отмахнулся Резунов. – Они все-таки не насиловали и не убивали. Чем больше мы ездим по стране, чем больше занимаемся этим делом, тем больше я убеждаюсь, что этот сукин сын просто ненормальный психопат.
– В данном случае вынужден с вами не согласиться, – парировал Казбек Измайлович. – Конечно, у него очень серьезные отклонения в психологическом плане, очень занижена требовательность к себе и завышена самооценка. Возможно, он даже не считает свои преступления ужасными. Но, судя по тому, как он их осуществляет и готовит, мы имеем дело с очень умным и достаточно интеллектуальным убийцей, как бы сильно вас ни шокировало упоминание об интеллекте.
– Книга Камерона, – вспомнил Дронго. – Человек с обычным высшим образованием не мог знать о ее существовании. Возможно, преступник имеет отношение к архитектуре или строительству.
– Верно, – согласился Гуртуев. – Это нужно проверить. Затем – его встречи. Обратите внимание, что он выбирает женщин достаточно независимых, состоявшихся, успешных. Здесь тоже срабатывает его подсознание. Он получает очевидное удовольствие от унижения таких женщин. Иначе он мог бы убивать обычных проституток. Но ему важен социальный статус своих жертв.
– В Челябинске была несколько иная ситуация, – заметил Дронго. – Сотрудники милиции скрыли от нас важный факт – у погибшей были неприятности с мужем, который имел внебрачного сына от одной из своих сотрудниц. Жена даже уходила из дома, но через некоторое время они помирились. Он – типичный карьерист и хорошо понимал, что ему нужны связи его супруги. Может, даже по-своему любил ее.
– Это вряд ли, – покачал головой Резунов. – Если бы любил, не изменял.
– Теперь я не соглашусь с вами, – улыбнулся Дронго, – хотя, если бы в нашей компании оказались женщины, они сейчас разорвали бы меня на куски за мои слова. Дело в том, что мужчина может искренне любить свою женщину и при этом иметь связи на стороне. Вы же знаете, мужчины – особые существа.
– Так можно оправдать любую безнравственность, – строго заметил полковник.
– Не безнравственность, – вмешался Гуртуев. – Есть мужчины, которые даже лечатся от сексуальной зависимости. Это тоже часть устоявшегося образа жизни. Я даже думаю, что наш уважаемый друг и известный эксперт так убежденно говорил об этом именно потому, что имеет в виду и собственный опыт. Разве я не прав?
– Трудно спорить с лучшим психоаналитиком страны, – рассмеялся Дронго. – Полагаю, что вы правы. Я люблю свою семью, но иногда позволяю себе увлечения на стороне. Возможно, я не очень прав, но – простите меня, полковник, – не считаю эти увлечения таким уж ужасным грехом.
– А некоторые считают, – кивнул Гуртуев. – Вот вам разность подходов к одной проблеме. Возможно, наш уважаемый Виктор Андреевич думает несколько иначе. Но вы оба находитесь в нише социальных и правовых требований к индивидууму. Если господин Дронго считает, что мужчина имеет право на подобные шалости, его шкала ценностей несколько отличается от вашей, господин полковник. Кстати, насчет полигамности мужчин он прав. Во всяком случае, я в молодости тоже не был ангелом, хотя живу со своей супругой уже больше сорока лет.
Все трое мужчин улыбнулись.
– Сейчас проведем небольшой эксперимент, – предложил Дронго. – Скажите, господин полковник, только откровенно, сколько лет вы женаты?
– Восемнадцать, – ответил Резунов.
– И вы ни разу не изменяли своей супруге? Только откровенно.
Полковник отвернулся. Дронго терпеливо ждал.
– Два раза, – сильно покраснев, ответил наконец Резунов. – Но это было давно.
– Вот видите? А ваша супруга наверняка вам не изменяла. Это к вопросу о полигамности мужчин, – улыбнулся Дронго.
– Может, мы еще пожалеем нашего убийцу, который просто ищет приключений на стороне? – разозлился Резунов.
– Нет, – возразил Гуртуев, – он не ищет приключений. Он ищет новые жертвы. Вы знаете, о чем я подумал. Судя по всему, тело, найденное в заброшенном цеху, и есть Лилия Сурсанова, которую мы искали. Но предварительная экспертиза показала, что она не была изнасилована, ее только задушили. Если этот невероятный факт подтвердится, значит, мы имеем дело с сексуальными отклонениями нашего «знакомого». Он совершает убийства именно на этой почве, что, собственно, и следовало доказать. И не всегда у него получается. Возможно, здесь, в Кургане, у него как раз не получилось. Повторяю, если это подтвердится, мы получим самые убедительные доказательства его сексуального расстройства.
– А если это вообще не он? – поинтересовался Резунов.
– Женщину нашли раздетой и задушенной, – напомнил профессор. – И не забывайте, что она даже внешне похожа на остальные жертвы: возраст, внешность, манеры, поведение, способ нападения и сокрытия жертвы – все совпадает. Нужно дождаться сегодняшней экспертизы, и тогда мы будем знать наверняка.
– Мы узнаем, что этот подонок страдает сексуальными расстройствами. А это было ясно и до того, как мы сюда приехали, – недовольно произнес Резунов. – Что нам это дает?
– Доказательства его несостоятельности. Нам легче будет искать его. Кроме того, становятся понятны мотивы его преступлений.
В зал ресторана вошел Шатилов. Он был в штатском. Подойдя к их столику, полковник поздоровался и уселся рядом с ними.
– Из Челябинска приедут патологоанатомы, – сообщил он. – Комплексную экспертизу назначили на десять утра. Но сомнений никаких нет – это Сурсанова. Ее опознали по обручальному кольцу, там было даже выгравировано ее имя. Понятно, что это не грабитель – он не снял с нее даже сережки, достаточно дорогие.
– Вот видите, – кивнул Гуртуев. – У него был конкретный интерес, который он не смог реализовать.
– Там вчера был ее муж, – глухо продолжал Шатилов, – на опознании. Ему стало плохо, и его увезли в больницу. Сколько страданий этот убийца причиняет людям! Откуда только такие берутся?
– Из детства, – ответил Гуртуев. – Должен произойти психологический сбой, затем на него накладывается его судьба, и мы имеем вот такого монстра. При этом наш убийца – явление достаточно уникальное. Это не человек из низов, который нападает на случайных, проходящих мимо женщин. Он умеет их очаровать, заставить поверить в себя, прийти на встречу, довериться ему. А это не так просто, как мы думаем. Замужняя женщина не всегда готова пойти на встречу с незнакомым мужчиной, даже если тот пообещает ей редкую книгу Камерона. Он пользуется их слабостями и внушает им доверие. У нас еще не было убийцы подобного типа. Серийного убийцы. Это новый преступник двадцать первого века, который рано или поздно должен был появиться.
– Лучше бы не появлялся, – пробормотал Шатилов. – Мы взяли вам билеты в Астану, только там вы будете завтра утром. Можно было полететь на самолете, но отсюда они в Астану не летают.
– Поедем на поезде, – решил Гуртуев. – Только нам желательно в одном купе, чтобы не было посторонних.
– Мы так и сделали, – ответил Шатилов. – Честно говоря, даже не думали проверять в этих цехах. Все знали, что они заброшены и закрыты. А убийца, оказывается, подобрал ключ от заднего входа. Эксперты там уже поработали. Просто нужно было, чтобы приехали именно вы, не местные. Мы все точно знали, что туда нельзя соваться, а вы этого не знали. И убийца, видимо, не знал, поэтому туда и полез. Там оборудование старое, может сорваться в любую секунду и раздавить человека. Очень опасно.
– И он этого не знал, – кивнул Резунов. – Все правильно. Значит, не местный. Когда у нас поезд?
– Через три часа. Результаты экспертизы будут готовы к двум часам дня. Я позвоню и сообщу вам о них. А потом перешлем все материалы в Москву.
– Хорошо, – согласился Резунов. – С кем остались ее мальчики?
– Дарина Эдуардовна забрала их к себе. – Шатилов отвернулся. – Там вчера такой ор стоял! Все женщины-соседки плакали, когда узнали об убийстве Сурсановой. И нас ругали. Тяжело это все. У нас таких преступлений давно уже не было. Придурков, конечно, хватает, но чтобы такое... – У него от волнения задергалась левая щека.
– Мы его найдем, – пообещал Резунов. – Мы его обязательно найдем, это я тебе обещаю.
– Найдите, – кивнул Шатилов, – а потом позвони мне, чтобы я приехал. Только не забудь позвонить. И тогда я тебе обещаю, что этот гнида до суда не доживет. Я его лично пристрелю как собаку, как тварь, которая не имеет права ходить по нашей земле. Пусть меня потом под суд отдают. После вчерашней сцены мне все равно. Ты бы видел глаза ее мальчиков, – сжал он кулаки.
– Нельзя так, – убежденно проговорил Резунов. – Ты же не новичок, мы с тобой всякого навидались...
– Ты сегодня уедешь, а мне с ними жить, – напомнил Шатилов. – Знаешь, Витя, я ведь всегда гордился своей работой. И сейчас хочу гордиться. Только вчера они не убийцу проклинали, а нас с тобой. За то, что мы ее защитить не смогли. За то, что этого убийцу до сих пор не нашли. И я не знал, что им отвечать. – Он тяжело вздохнул.