.. - Он резко оборвал себя и воскликнул.
- Вы сказали, что это не Бланк? Не Букчич? Не мой старый друг Зелотта?
Вулф проворчал:
- Ни один из них, я думаю.
- Тогда я повторяю - грязная собака. - Берин наклонился вперед и дотронулся до колена Вулфа. - Я скажу вам откровенно. Моя сентенция
совершенно не относится к тому, что он убил Ланцио. Это нужно было сделать давно. Правда, нехорошо закалывать человека в спину, но, когда
приходится торопиться, можно смотреть на некоторые мелочи сквозь пальцы.
Нет, за убийство Ланцио даже таким способом я не назвал бы его собакой. Но стрелять через окно в вас, почетного гостя Общества мастеров!
Только потому, что вы заинтересовались этим случаем! Потому, что вы докопались и установили мою невиновность! Потому, что у вас хватило здравого
смысла понять, что я не мог сделать семь ошибок из девяти соусов.
Да, кстати, вы ужаснетесь, если я вам расскажу, что давали мне есть в этом месте... в этой тюрьме...
Он рассказал, и это звучало ужасно.
Он явился сюда с дочерью, чтобы принести Вулфу свою величайшую благодарность. Было уже четыре часа.
Толман оставался у нас почти до конца ленча, а после того, как мы закончили, явились с соболезнованиями Росси, Мондор и Кейн. Даже Луис
Серван улучил возможность забежать на несколько минут. Около трех часов раздался телефонный звонок из Нью-Йорка. Вулф говорил сам. Я не знал
содержания разговора и понял только, что он беседовал с инспектором Кремером. Но я догадался, что полученные новости были неплохие, потому что
после этого он уселся поудобнее в кресле и почесал кончик носа и вообще выглядел наполовину умиротворенным.
Констанция Берин сидела уже в течение двадцати минут, ерзая в кресле и пытаясь вставить слово в разговор. Наконец она воспользовалась тем,
что ее отец начал раскуривать трубку, и обратилась к Вулфу:
- Мистер Вулф... я... я, наверное, была ужасна сегодня утром.
Он взглянул на нее.
- Безусловно, мисс Берин. Я часто замечал, что большинство хорошеньких женщин, особенно молодых, не всегда способны управлять своими
нервами и делают безрассудные поступки.
Скажите мне, пожалуйста, когда вы чувствуете приближение такого состояния, неужели вас ничто не может остановить?
Она рассмеялась.
- Но это был не припадок. Я вообще не страдаю припадками.
Я просто чуть не сошла с ума, когда они забрали отца в тюрьму, обвинив его в убийстве. Я же знала, что он не делал этого. И это в
незнакомой стране, где я до этого никогда не была... Америка - ужасная страна.
- Ну, кое-кто может не согласиться с вами.
- Я полагаю, что... может быть, люди, живущие здесь... О, простите меня, я не имела в виду вас, мистер Гудвин... Я уверена, что вы очень
любезны и что у вас отличная жена, и ваши многочисленные дети наверняка милы.
- Вот как? - взглянул на меня Вулф. - Кстати, как ваши дети, Арчи? Надеюсь, все в порядке?
- Отлично, сэр. - Я махнул рукой. - Мелинда немного кашляет, но это пройдет.
Берин вынул трубку изо рта и кивнул мне:
- Маленькие все хороши. Так же как и моя дочь... - Он пожал плечами. - Она хорошая девочка, но когда-нибудь доведет меня до сумасшествия.
..
- Он опять наклонился к Вулфу. - Но вернемся к нашему разговору. Это правда, что мне сказали?
Будто эти собаки будут держать нас здесь, сколько им вздумается? И это все из-за того, что Ланцио воткнули нож в спину? Я с дочерью
собирался отправиться завтра в Нью-Йорк, а затем в Канаду. Получается, что я вышел из тюрьмы, но не свободен.
- Боюсь, что так. Вы намереваетесь успеть на ночной поезд в Нью-Йорк?
- Вот именно. А теперь они говорят мне, что никто не сможет покинуть это место, пока они не докопаются, кто убил эту собаку! Если мы будем
ждать, пока этот слабоумный Толман...
- Вам не нужно будет ждать его, - изрек Вулф. - И слава богу. Я думаю, сэр, вы вполне можете собирать чемодан. К счастью, вам не пришлось
ждать, пока Толман раскопал правду относительно этих соусов. Если вы хотите...
- Я мог бы вообще не выйти оттуда. Я знаю это. Я мог дождаться худшего. - Берин очень характерным жестом показал, как отрезают голову. - Я
знаю, что спасен вами, и буду благословлять вас всю жизнь. Я говорил об этом с Серваном. Я сказал ему, что я ваш неоплатный должник, но что я
человек чести и всегда расплачиваюсь с долгами. Я сказал также Сервану, что должен заплатить вам. Но он ответил, что вы не признаете плату. Он
добавил, что вам уже предлагали деньги, и вы отклонили это предложение. Я понимаю и разделяю ваши чувства. И, поскольку вы здесь почетный
гость...
Еще один стук в дверь не дал нам возможности услышать окончание дискуссии. Я так и знал, что в течение нескольких дней мой босс то и дело
будет получать комплименты своей бескорыстности и прочее.
Прибыл Вукчич, и его приход, подобно другой пуле, влетевшей в окне, прервал собеседование о таких вульгарных вещах, как долг, плата и
прочее. Он был нервозен, мрачен и расстроен. Вскоре после его прибытия Берин удалился.
Тогда Вукчич сказал, что посчитал своим долгом во имя старой дружбы зайти сюда несмотря на дерзость, допущенную Вулфом утром, для того,
чтобы выразить... и так далее.
Вулф сказал:
- Да, шесть часов тому назад в меня стреляли. Я мог бы сейчас уже быть мертвым.
- Ну, что ты, Ниро. Конечно, нет. Мне сказали, что это только щека. А теперь я и сам вижу...
- Я потерял кварту крови. Арчи! Ведь ты сказал - кварту?
Я не говорил ничего подобного, но всегда старался быть лояльным.
- Да, сэр. По крайней мере. Может быть, даже больше. Я ведь никак не мог остановить ее. Она текла как река, обрушилась как Ниагарский
водопад, как...
- Вот именно. Благодарю тебя.
Вукчич все еще хмуро смотрел себе под ноги. Он пробормотал:
- Я очень огорчен. Если бы он убил тебя...
Наступило молчание.
- Послушай, Ниро. Кто это был?
- Я не знаю. Вернее, точно не знаю.
- Это был убийца Ланцио.
- Да. Вот что я тебе скажу, Марко. Этот туман, который стоит сейчас между мною и твоими глазами... мы не можем игнорировать его и обсуждать
тоже. Все, что я смогу сказать тебе, - это то, что скоро он рассеется. А сейчас нам не о чем говорить друг с другом. Ты ведь опять попал под
влияние наркотиков, не так ли? Как видишь, нам не договориться, ты будешь нетерпим, и я опять обижу тебя.