В ожидании прибытия содержимого загадочного конверта я направилась в бар отеля. В вестибюле суетились люди. Сотрудники развешивали рождественские украшения, с каждой колонны и балки свешивались гирлянды, уже успели поставить огромную искусственную елку, по всей гостинице разносились рождественские гимны, которые исполняли ребятишки. Однако это не улучшило моего настроения, как и бар. Был мертвый сезон, декабрь, и рождественские приготовления не коснулись бара. Тут было пусто. Я заказала бокал красного вина «Дрэгон Сил». Я думала, вино поможет, но этого не случилось, однако я была уверена, что этим вечером ничто не сможет меня порадовать.
Сидя там во всем своем одиноком великолепии, в то время как персонал перешептывался в углу, время от времени бросая на меня взгляды, я сурово отчитала саму себя. Прежде всего, я велела себе успокоиться. Почему именно я оказалась в Сиане? Чего я надеялась добиться? Почему позволила себе попасться на удочку Бертона Холдиманда? Да, он был подлецом, лживым, мерзким подлецом, который только и думал, как бы побыстрее заполучить серебряную шкатулку для себя. Тогда почему я тоже попала в эту ловушку, помешавшись так же, как и он? Роб говорит, что иногда я похожа на собачку с костью. Это он так вежливо дает мне понять, что порой я бываю упряма, своевольна и даже одержима. Мне казалось, что так и произошло в случае с Бертоном Холдимандом и серебряной шкатулкой. Я велела себе сделать несколько глубоких вдохов и обо всем забыть.
Я уже достигла пусть и минимального, но все же прогресса, убеждая себя, как здорово мы проведем время на Тайване с Робом и Дженнифер, когда ко мне подошли два человека. Меня удивило, что в Сиане у меня нашлись знакомые кроме Бертона.
— Лара! — воскликнул, увидев меня, доктор Се. — Какой приятный сюрприз! Вы, конечно, знакомы с Майрой Тетфорд. Можем мы к вам присоединиться?
— Здравствуйте, доктор Се, Майра. Прошу вас. Я тоже не ожидала вас встретить.
— Я оставила в вашем пекинском отеле сообщение, прежде чем прилететь сюда. Мне сказали, что номер пока еще за вами. Вы получили мое сообщение? — спросила Майра. — И что привело вас в Сиань?
— Терракотовые воины, конечно же, — ответила я не моргнув глазом. — Я подумала, что не смогу уехать из Китая, не посмотрев на них. Все говорят, что они великолепны, и это сущая правда.
Вообще-то я уже видела этих воинов много лет назад во время моей первой поездки в страну, но зачем упоминать такую незначительную подробность?
— Это одно из чудес света, — согласился доктор Се.
— А вы тут как оказались? — спросила я.
— У меня здесь производство, — ответил доктор Се. — Я часто приезжаю в Сиань. Вообще-то в городе у меня есть квартира. А Майра помогает мне приобрести компанию в этом регионе. Завтра мы встречаемся с представителями компании, и сегодня весь день разрабатывали деловую стратегию. Я обещал Майре, что отведу ее в одно из наших знаменитых кафе, где подают пельмени. Предлагаю присоединиться. Водитель ждет в машине снаружи.
И я согласилась пойти с ними. Трудно представить кафе, где меню состоит из двадцати с лишним видов китайских пельменей, но и правда было вкусно. Я старалась не думать о Бертоне и серебряной шкатулке, но в кафе как раз шло представление со сценами из танской эпохи, и, несмотря на то что оно было довольно интересным, в данных обстоятельствах я бы с радостью улизнула оттуда.
На обратном пути случилось кое-что интересное. Мой ремень безопасности соскользнул за сиденье. Когда я попыталась его достать, моя рука коснулась чего-то неприятного. Я держала хирургическую перчатку.
— Бертона Холдиманда случайно не было в этой машине? — осведомилась я, потрясая перчаткой.
— Трудно представить кого-то еще, — с улыбкой ответил доктор Се. — Сегодня днем я попросил водителя показать Бертону достопримечательности. Он хотел увидеть императорские гробницы к западу от города, а в это время года туда почти нет экскурсий. Правда, Бертон не похож на обычного туриста, — добавил он.
— Я думала, мы там встретимся, — слегка выдала я себя. — Но его, похоже, уже нет в отеле.
Доктор Се заговорил с водителем, чье английское имя было Джеки, очевидно, в честь его героя Джеки Чана.
— Джеки говорит, что после поездки высадил Бертона на вокзале.
— На вокзале? Думаю, в Пекин он не собирается.
— Да, это не самый лучший способ туда добраться.
Доктор Се снова обратился к водителю. Мужчина сначала пожал плечами, и доктор Се уже собирался сказать, что Джеки ничего не знает, когда тот опять заговорил.
— Водителю Бертон показался немного странным, — объяснил доктор Се.
— Не могу представить почему, — пробормотала я.
— Бертон ему сказал, что поездка к гробницам была очень занимательной, но что теперь он хочет посмотреть Нефритовых Женщин, встретиться там с кем-то. О вкусах не спорят, но Бертон взрослый человек и волен делать то, что хочет. Я с радостью попрошу Джеки отвезти вас завтра к императорским гробницам. Их стоит увидеть, и я уверен, они вам понравятся не меньше, чем Бертону.
— Спасибо, но не могу принять ваше любезное предложение. Вам понадобится машина.
На самом деле я решила, что больше не желаю видеть то, что может напомнить мне о серебряной шкатулке, к тому же я считала, что то, что понравилось Бертону, вряд ли понравится мне.
— Глупости. Я настаиваю. Вот мой телефон в Сиане, а вот номер мобильного. Завтра утром Джеки отвезет нас с Майрой на встречу, а остаток дня будет показывать вам достопримечательности.
— Благодарю. — Было бы невежливо отказываться от столь милостивого предложения.
Когда я вошла в отель, попрощавшись с доктором Се и Майрой, меня окликнула сотрудница.
— Пришел факс из Пекина.
А я про него совершенно позабыла.
Я развернула бумагу в своем номере. После случайной встречи с доктором Се и Майрой я решила, что сообщение будет именно от нее: она просто хотела сказать, что отправляется на пару дней в Сиань. Однако это было сообщение от Бертона....
Лара, надеюсь, ты не слишком долго ждала меня на базаре Паньцзяюань. Приношу свои извинения. Вне всякого сомнения, ты стояла на холоде, проклиная меня. Но у меня есть хорошие новости. Я узнал кое-какую информацию о местонахождении серебряной шкатулки. Было уже слишком поздно звонить тебе, потому что ты уехала на базар, так что вместо этого пишу. Сегодня же вылетаю в Сиань, если удастся вовремя добраться до аэропорта, и позвоню оттуда.
Насчет проклятий он был прав, но все остальное привело меня в замешательство. Я перечитала письмо трижды, чтобы убедиться, что все правильно поняла. Решив, что всему этому может быть лишь одно логичное объяснение, я сделала для себя два очевидных вывода. Во-первых, Бертон не собирался лгать мне насчет базара Паньцзиюань, а во-вторых, в этом случае подлецом оказался не Бертон, а некий антиквар.
Я снова позвонила в пекинский отель и попросила дать мне прослушать голосовую почту. Бертон сказал, что позвонит. Может, он уже это сделал?
Да, сделал, и Майра тоже. Как я и ожидала, она звонила, чтобы сообщить, что уедет из города на пару дней, но если мне что-нибудь понадобится, я могу без колебаний обращаться к Руби. От Бертона было три сообщения. В первом он сказал, что надеется на мое прощение за Паньцзиюань, и что он перезвонит позже. Судя по второму, он делал успехи и выяснил, где находится серебряная шкатулка. Третье сообщение было самым тревожным. Как только я его услышала, я тут же направилась в бизнес-центр, чтобы посмотреть на Нефритовых Женщин. Очевидно, это были бессмертные, защищавшие алхимические тексты и, вероятно, самих алхимиков, и одаривавшие достойных чашами с эликсиром бессмертия. Прибытия адептов они ожидали на вершине Западной горы, одной из пяти священных гор, поддерживавших небо. Время от времени они спускались на землю. По-видимому, узнать их можно было по крошечной крупице желтого нефрита на переносице.
Итак, где же эта священная Западная гора? Теперь ее называют Хуашань, или Цветочная гора, и находится она в семидесяти пяти милях к востоку от Сианя. Я позвонила доктору Се. Примерно через полчаса мы с ним в его «мерседесе» неслись сквозь ночь к Хуашань.
Поезд из Сианя пришел и отбыл. Было темно, и я пребывала в уверенности, что Бертон не успел подняться на гору. В деревне Хуашань было несколько не самых лучших гостиниц. В одной из них он и остановился.
Конечно, в гостинице не скажут, останавливался ли у них человек по имени Бертон Холдиманд, но доктор Се — очень настойчивый и представительный мужчина. Только в третьей дешевой гостинице, откуда начиналось восхождение на гору, мы нашли Бертона. В номере не было телефона. Доктор Се резко заговорил с регистратором.
— Я сказал ему, что это мой пациент, обратившийся за помощью. Мы пройдем в номер, как только придет еще один сотрудник гостиницы, чтобы сопровождать нас.
Бертон не ответил на стук в дверь. Наличные убедили сотрудника открыть. Мы очутились в крошечной комнатке, где были лишь треснутая раковина и две маленьких кровати. Было очень странно встретить Бертона в такой комнатушке без туалета — он находился в конце коридора, — комнатушке, которая никак не отвечает его требованиям гигиены. Но все оказалось намного хуже. Бертон был мертв, он лежал, свернувшись в позе эмбриона на маленькой кушетке. Если он и встречался с кем-то, ничто на это не указывало. Видел ли он Нефритовых Женщин, уходя в небытие, об этом мы тоже никогда не узнаем. Но самое жуткое — это то, что его лицо было ужасного темного сине-серого цвета.
Глава 6
Кроме прислуживания Линфэй я занимался накоплением богатства. Меня так напугало откровение У Пэна о вероломстве моего отца, который продал меня, чтобы оплатить свои карточные долги, что я совершенно не заметил, что евнух поведал мне кое-что еще. Он рассказал, что его положение в императорском дворце, которое я могу унаследовать после его смерти, если окажусь достойным, дает много возможностей разбогатеть и что доступ евнухов к императору является очень ценным достоянием, которое нужно бережно использовать. Я решил, что не буду ждать смерти У Пэна, чтобы использовать свой шанс.
Евнухи, пожелавшие обогатиться, могли легко осуществить свое желание по той простой причине, что в императорском дворце дела обстояли не так хорошо, как казалось. Сына Неба боготворили как мудрого и справедливого правителя. В начале царствования он наладил поставку продовольствия во всей империи, таким образом положив конец ужасному голоду. Милостивый властелин своего народа, он раздавал императорские земли простым гражданам и отменил налогообложение беднейших жителей империи. Он строго придерживался закона и порядка, сделав империю безопасным местом обитания для своих подданных, однако оставался милосердным, карая смертной казнью лишь самых злостных преступников, а потом и вовсе отменив смертную казнь. Он был покровителем искусств и одновременно очень талантливым человеком, одаренным музыкантом, искусным поэтом и каллиграфом, добился выдающихся успехов на спортивном поприще. Он был правителем-космополитом, привнеся в Чанань музыку, костюмы и традиции народов, следующих по Шелковому Пути.