– Ишь, детективы-то – в одноместных комнатах живут! С телевизором, с креслами! Крутя-ак!
– Осмотрелся? – спокойно спросила Варя. – Теперь – проваливай.
– Что значит «проваливай»? – запетушился Смеян. – Я к тебе по делу пришел! По бизнесу! Говорю же: хочу тебя нанять. Чтоб ты мое дело расследовала. Заплачу нормально – лишь бы результат был.
– Много для храбрости выпил? А, бизнесмен?
Визуальным осмотром и по запаху Варя определила: выпито изрядно. Бутылки полторы Саня в себя за ночь влил. Странно, что на ногах еще держится.
– Обещал же, – досадливо проговорила она. – Обещал, что пить больше не будешь. Я думала: ты выспишься, протрезвеешь – тогда и поговорим.
Саша покачнулся, не удержал равновесие, опустился в кресло.
– А при чем тут я? Зачем тебе – я? Моя задача – деньги башлять. А ты – ты мое дело будешь расследовать!
– Идиот, ой, идиот, – прошептала Варя.
Смеян, будто не услышав реплики, продолжил:
– Сделаем так. У меня в Твери – два магазина. Оба – в собственности, оборудование выкуплено. Тысяч в триста каждый оценивается. Не долларов, рублисов – но тоже немало. Я один магазин Динке хотел подарить – на свадьбу. А теперь – тебе отдам. Только отомсти за мою Динку…
Он хлюпнул носом.
Варя смотрела на Саню – и самой себе удивлялась. Обычно к алкоголикам отношение у нее однозначное: ненависть и презрение. Но несчастного Сашу презирать не получалось. А ненавидеть – тем более.
– Долго думал? – устало спросила Варя.
– Н-над чем?
– Над своим супервыгодным предложением.
– Всю ночь! – гордо откликнулся Саша.
– Совсем не спал?
– Совсем. Не могу… – Он вытащил из кармана джинсов видавший виды платок, яростно смахнул слезы. Продолжил: – Закрываю глаза – вижу Динку. Все время – одно и то же. Я подъезжаю в эту их Падь, сигналю, а она, видно, ждет – бросается мне навстречу, загорелая… Пахнет солнцем…
Варя почувствовала, как к горлу подступает противный комок. Чтобы скрыть свою слабость, она отвернулась к шкафу, достала из своих вещей чистый носовой платок. Протянула его Сане:
– Держи. А грязь свою давай сюда, я постираю.
И удивилась сама себе: «Сроду я никому не стирала платки!»
– Спасибо, – слабо улыбнулся Саня. И виновато сказал: – Значит, говоришь, я придумал глупость? Не пойдешь в мои личные детективы?
– Не пойду, Саня. Да и подумай: зачем мне твой магазин? Управлять им я не сумею, а продавать – жалко.
– Жалко, – кивнул головой Смеян.
– Знаешь, Сашуль, что мы сделаем? Я тебе сейчас таблеточку одну дам. Снотворную.
– Динка говорила – снотворное на алкоголь нельзя, – запротестовал Саша. – Она врач, знает…
– А это лекарство – нового поколения. Можно пить в любом состоянии. Хоть после литра водки. Выпиваешь, ложишься – и начинаешь считать слонов. На сто первом слоне – засыпаешь как убитый.
– У меня в номере – три соседа. Все равно поспать не дадут, – вздохнул Саня.
– А ты здесь оставайся. Я сейчас по делам уеду, а ты таблеточку выпьешь – и спи сколько влезет.
«Ой, дура, и чего ж я с ним ношусь?»
– Варь, Варечка… а ты ничего пока не узнала?
– Пока нет. Но узнаю – тебе скажу первому.
Она вытащила из косметички облатку валериановых таблеток, незаметно, чтобы Саня не увидел название лекарства, вытряхнула три штуки.
– Вот тебе чудо-лекарство.
Она сбегала в ванную, принесла Саше воды.
– На, запей. И смотри: я вернусь часов через шесть. Чтобы был как стекло. Начнем наконец работать. А то ишь придумал – нанимать он меня решил, а сам будет бездельничать. Водку глушит литрами, людей в чертову рань будит…
– Спасибо, Варя, – просто сказал Саня. – Спасибо, что возишься со мной, дураком…
«Ничего вроде особенного не сказал, дежурная фраза – отчего ж на душе так легко, будто я подвиг какой совершила?»
– Ладно, иди пока на балкон, покури. Я оденусь, умоюсь и смоюсь.
– У тебя стих получился, – улыбнулся Саша.
– Ну а ты – ты поспишь и мозги протрезвишь, – улыбаясь, закончила стихотворение Варя.
***
«Весь день мне, дурачок, скомкал», – сердито думала Кононова. В голове с недосыпа слегка гудело, она без конца зевала. «Еще и партизанщиной из-за него занимайся! В этой гостинице – порядки-то, похоже, советские. Драконовские».
Варя спустилась на первый этаж, но выходить в лобби не спешила: вдруг бдительная администраторша на посту? Начнется тогда бодяга: «Сдавайте ключи! Как это не сдаете? У вас в номере гости? Какие такие гости?»
Но, к счастью, персонал «Черноморской» себя работой не утруждал. Стойка администраторши оказалась пустой, и Варя, никем не замеченная, с облегчением покинула гостиницу и сразу погрузилась в прелестную дымку утра.
Ослепительно бликовало море. Шуршали метлами сонные дворники. В кафешке с табличкой «Работаем круглые сутки!» зевала усталая официантка.
– Сварить чашку кофе сил у вас хватит? – улыбнулась ей Варя.
– Могу даже рогалик согреть, – буркнула девушка.
– Согрейте… парочку. И кофе, если можно, двойной.
– В такую рань – и тройной не поможет, – вздохнула официантка. Но порошку в автомат засыпала щедро. Положила в микроволновку рогалики, выставила на стойку чашку, спросила: – Вот интересно мне – что вам не спится? Я – понятно, я на работе, а курортникам-то зачем вставать в такую рань?
– Люблю раннее утро, – соврала Варя. – Море чистое, тишина, воздух свежий.
«Эх, подремать бы еще минуток триста-четыреста!»
Она быстро расправилась с рогаликами и кофе. Полчаса потратила на купанье. Пока плавала, прикинула планы на день: с утра – Абрикосово, осмотр места происшествия и разговоры с аборигенами. Потом – вернуться в Суджук и подробно поговорить с Саней (если, конечно, он не подведет, протрезвеет). А вечером – морг. График хороший, плотный.
Тремя часами ранее
«Газель» подкатила прямо к зданию морга. Человек выскочил из фургона и подбежал к оцинкованным дверям прозекторской.
Человек был в военной форме, лицо его скрывала черная маска. Он забарабанил прикладом автомата в двери покойницкой.
В этот момент из фургона выскочили еще двое, одетые так же, как первый, и заняли позицию по обе стороны от дверей – автоматы на изготовку.
Водитель «Газели» оставался на месте.
Мотор не глушили.
Дверь отворил заспанный сторож.
– Фули ты бараба…? – начал он.
Сторож не успел закончить свою фразу – удар прикладом пришелся ему точно в лоб. Тело тяжело упало вовнутрь помещения.
Первый нападавший перешагнул сторожа, словно неодушевленный предмет. Двое других последовали за ним. На секунду они остановились, чтобы втащить крепыша сторожа поглубже в покойницкую и затворить за собой дверь.
Первый уже достиг места, где помещались трупы.
– Свет! – приказал он.
Один из помощников послушно щелкнул выключателем. Тусклая лампочка услужливо осветила мрачное помещение. Главный равнодушно оглядел ряды мраморных столов. Его глаза скользили по рядам тел: мужчины, женщины, молодые, старые, еще не тронутые тлением и полуразложившиеся… Тела его не интересовали. Нужно забрать фрагменты.
– Туда, – махнул он рукой в дальний угол.
Месивоиз Соленой Пади лежало вместе.
– Мешки, – махнул рукой командир. – Шевелиться, рожи не кривить!
Заложив руки за спину, он наблюдал, как в черные пластиковые пакеты летит то, что еще два дня назад было людьми. Паковку закончили в четыре минуты.
– Несите в машину, – велел командир. – Я еще задержусь.
Он покинул покойницкую, прошел по коридору, остановился у кабинета. Отмычка сделала свое дело за четыре секунды. Сейф, расположенный в кабинете, и вовсе не был заперт. Заключение судебно-медицинской экспертизы, датированное прошедшим днем, лежало сверху.
Главный быстро проглядел листки. Оно. То, что нужно. Засунул заключение во внутренний карман. Теперь – компьютер. По его данным, выдачей заключений по таким делам занимался лично главный патологоанатом.
Включаем. Введите пароль… Вставляем дискету-дешифровщик. Пароль принят, спасибо. Поиск файла… Вот он, Соленая Падь.Создан сегодня, в 20.42. Вряд ли с ним успел ознакомиться кто-то еще. Отправить файл в корзину? Да. Очистить корзину? Да. По трупам – доктор, может быть, и специалист. А скопировать файл на дискету у него наверняка мозгов не хватило. Но если и так: от одного заключения, без трупов,толку немного.
***
Шерри стояла грустная, запотевшая от утренней росы.
– Привет, девочка! Соскучилась? – ласково поздоровалась с машиной Варя. Она нажала кнопку брелка-сигнализации. Шерри в ответ мигнула фарами и пискнула – тоже, значит, поздоровалась в ответ.
Варя с удовольствием погрузилась в водительское кресло. Сиденья в машине – не заводские, сделаны на заказ, руль любовно оплетен кожаным чехольчиком. Даже странно, что в аренду сдают такие «продвинутые» тачки.
– Давай, малышка, не подведи! – напутствовала Варя машину. – Сегодня учиться с тобой будем: как в повороты на скорости входить.
Варя аккуратно выехала со стоянки, не спеша порулила к выезду из города, к трассе на Абрикосово. Торопиться ей некуда, да и Суджук – городок для гаишников «хлебный», повсюду развешаны знаки: скорость – сорок. «Интересно, неужели гибэдэдэшники в такую рань за лихачами охотятся?» На этот вопрос ей ответила встречная машина: отчаянно замигала фарами. Стоят, значит, гаишники. Шакалят.
«Придется пристегиваться, а то еще придерутся. Черт, надо было ремень отрегулировать. Ну и тугой!» – Варя с трудом щелкнула замочком.
Она чинно миновала гаишную засаду. Ментяра с радаром наперевес проводил примерную машину печальным взглядом.
– Лучше бы убийц ловили, чем с водителей сотни сшибать! – пробормотала Кононова. И тут же себя осадила: – Дура ты, Варька! Будто и не в России живешь. За убийства-то ментам платят зарплату . А на зарплату не проживешь…
Ремень безопасности жал нещадно. «На мои габариты, видно, не рассчитан, – самокритично подумала Кононова. – Но здоровье, черт возьми, дороже. Все-таки горы. Здесь если ДТП – так с тяжелым исходом. А то и со смертельным… Тьфу-тьфу-тьфу, не накликать бы».
Варя слегка прибавила скорость. «Интересно, – все пыталась вспомнить она, – где кончается действие знака «сорок»? На следующем перекрестке? Или на границе города?» Она попыталась вызвать в уме соответствующую главу из Правил дорожного движения. Несмотря на фотографическую память, сделать этого не сумела. Слишком давно учила. И слишком часто ей говорили, что правила нужно сдать и забыть. Но на всякий случай поехала не спеша.
Вот и выезд из города. Новая гаишная машина. Еще пара скучающих ментов. Варю опять не остановили. «Ну, наконец-то, выехали», – обрадовалась она и плавно прижала педаль газа.
С двух сторон дорогу обступали горы. Справа угадывалось море. Щебетали птицы. «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка», – вспомнился Варе Лермонтов. Она нащупала кнопки стеклоподъемников и пошире распахнула окна. В машину ворвались цветочные запахи и теплый ветер. Не отрываясь от руля, Варя покопалась в горке магнитофонных кассет. Выбрала задумчивого Эннио Морриконе. «Жизнь – хороша, – вдруг подумалось ей. – Хороша, когда есть и молодость, и здоровье, и любимое дело, и просто – жизнь!»
В такое прекрасное утро невозможно было думать о маньяках и трупах, и Варя решила на время отбросить все мысли об убийстве. Точнее, об убийствах… Или утро, как поцелуй ребенка, тут ни при чем – а на нее вчерашняя встреча со Смоляковым так подействовала? Обаяла ее красивая жизнь, лимузины-рестораны, никакие дела в голову не лезут… Ладно, к черту глупые мысли. Варя сделала громче музыку, принялась подпевать мелодии из любимого «Профессионала», поддала Шерри газку… Мотор послушно взревел, машина легко разогналась до девяноста. «Так, знак «Крутой поворот». Как бишь учили? Разгоняемся по максимуму и тормозим непосредственно перед поворотом. Передачу – на пониженную, на вторую. А в самом повороте – снова начинаем набирать скорость».