И Гвенда рассказала ему все. О том, как с первого же взгляда этот дом показался ей знакомым; как выяснилось, что, будучи ребенком, она жила в нем; как сохранила воспоминания об обоях в детской и о двери между гостиной и столовой; как, наконец, она чувствовала, что перед французским окном гостиной должна была находиться лестница, спускающаяся к лужайке.
Инспектор Праймер кивнул. Он не сказал, что воспоминания детства представляются ему малоинтересными, но Гвенда почувствовала, что думает он именно так.
Ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость, чтобы довести рассказ до конца и сообщить ему, что, сидя в театре, она вспомнила, как ребенком стояла наверху лестницы в Хиллсайде и сквозь перила видела лежащую в холле мертвую женщину.
— Задушенную женщину с посиневшим лицом и золотыми волосами… Это была Хелен… Но самое абсурдное — это то, что я не знала, кто такая эта Хелен.
— Мы думаем, что… — начал Джайлз, но инспектор Праймер неожиданно властно поднял руку:
— Позвольте миссис Рид все рассказать мне по-своему.
Покраснев и запинаясь, Гвенда продолжала свое повествование, а инспектор Праймер любезно помогал ей, проявляя при этом недюжинное умение, в котором нельзя было даже заподозрить профессионализм первоклассного полицейского.
— Уэбстер? — задумчиво переспросил он. — Гм… «Герцогиня Амальфи». Обезьяньи лапы?
— Это, наверное, был просто кошмар, — опять вмешался Джайлз.
— Я прошу вас, мистер Рид.
— Да, все это могло быть кошмаром, — сказала Гвенда.
— Я так не думаю, — возразил инспектор Праймер. — Если мы исключим возможность того, что в этом доме когда-то действительно была убита женщина, нам будет чрезвычайно трудно найти объяснение убийству Лили Кимбл.
Слова инспектора показались Гвенде такими разумными и ободряющими, что она поторопилась заявить:
— Мой отец не убивал Хелен. Этого не может быть! Даже доктор Пенроуз считает, что он этого не делал и что он вообще был неспособен кого бы то ни было убить. Доктор Кеннеди тоже убежден в том, что мой отец ее не убивал. Следовательно, кто-то хотел, чтобы подозрение пало на моего отца, и мы думаем, что знаем, кто это сделал. У нас на подозрении есть два человека…
— Гвенда, — запротестовал Джайлз, — мы не можем…
— Мистер Рид, — обратился к нему инспектор, не угодно ли вам сходить в сад посмотреть, как идут дела у моих подчиненных? Скажите им, что это я послал вас.
Когда Джайлз ушел, он закрыл французские окна на шпингалет и вернулся к Гвенде.
— А теперь выскажите мне все ваши соображения, миссис Рид. Даже если они кажутся вам лишенными логики.
Гвенда перечислила все умозаключения и догадки, которые пришли им с Джайлзом в голову. Она рассказала о том, что они предприняли, чтобы выяснить все о троих мужчинах, существовавших в жизни Хелен, и о выводах, к которым они пришли, и о том, что Уолтеру Фейну и Дж. Дж. Аффлику позвонил кто-то, выдавший себя за Джайлза, и попросил их приехать в Хиллсайд вчера во второй половине дня.
— Вы же понимаете, инспектор, что один из них лжет?
— В этом и состоит одна из главных трудностей моей работы, — мягко и немного устало ответил ее собеседник. — Вокруг нас столько людей, способных лгать, что они обычно и делают… А есть и такие, что лгут, сами того не зная.
— Вам кажется, я отношусь к их числу? — обеспокоенно спросила Гвенда.
Инспектор с улыбкой ответил:
— Наоборот, я считаю вас хорошим свидетелем.
— Значит, вы думаете, что я не ошиблась в установлении личности убийцы?
Инспектор вздохнул.
— В моей профессии нужно не думать, а проверять — кто и где был, кто и что в тот или иной момент делал… Мы знаем с точностью до десяти минут, в котором часу была убита Лили Кимбл. Это произошло между двумя двадцатью и двумя сорока пятью. Любой из подозреваемых вами мог задушить ее, а затем приехать сюда. Лично мне не ясна причина этих телефонных звонков. Ни одному из упомянутых вами людей они алиби не обеспечивают.
— Но вы сможете установить, что они в это время делали, не так ли? Чем они занимались в промежуток времени между двадцатью минутами третьего и без четверти три. Спросите их об этом.
Инспектор Праймер опять улыбнулся.
— Мы зададим им все необходимые вопросы, миссис Рид. Вы можете быть в этом уверены. Всему свое время. Спешка к добру никогда не приводит. Вам придется немного подождать.
Гвенда внезапно четко осознала всю кропотливую, монотонную и будничную работу полицейских. Спокойную, методичную…
— Да… я понимаю, — сказала она. — Вы ведь профессионал, а мы с Джайлзом всего лишь любители. Нам могло повезти, но воспользоваться своим везением мы бы не сумели.
— До какой-то степени вы правы, миссис Рид, — снова улыбнулся инспектор.
Он встал и открыл дверь на террасу. Он уже занес ногу над порогом, как вдруг застыл на месте. Совсем как пойнтер, подумала Гвенда.
— Извините меня, миссис Рид, — сказал он, — эта леди, случайно, не мисс Марпл?
Гвенда подошла и встала рядом с ним. В глубине сада мисс Марпл продолжала вести свою заранее обреченную на поражение войну с вьюнками.
— Да, это мисс Марпл. Она так любезна, что помогает нам по саду.
— Мисс Марпл… — повторил инспектор. — Понимаю.
Вопросительно взглянув на него, Гвенда добавила:
— Она очаровательная женщина.
— О, эта леди весьма знаменита. Она уже дала фору начальникам полиции по меньшей мере трех графств. Начальника нашей полиции она еще не обошла, но смею утверждать, что это вопрос времени. Итак, мисс Марпл занимается этим делом.
— Она очень помогла нам своими советами, — призналась Гвенда.
— Я в этом не сомневаюсь. Это она подсказала вам, где нужно искать труп миссис Халлидей?
— Она просто сказала, что мы с Джайлзом должны знать, где его искать. Потом мы сами удивлялись, как мы об этом раньше не подумали.
Инспектор коротко засмеялся и направился к старой даме.
— Я не думаю, что мы знакомы, мисс Марпл, — начал он. — Полковник Мелроуз мне однажды говорил о вас.
Мисс Марпл, держа в руке пучок липких стеблей, выпрямилась и покраснела.
— А, дорогой полковник Мелроуз… Он всегда был чрезвычайно добр ко мне. С тех самых пор, как…
— С тех самых пор, как церковного старосту нашли застреленным в кабинете викария, не так ли? Это давняя история. Но после этого вы добились и других успехов. В том числе в деле с анонимными письмами, в Лимстоке.
— Я вижу, вы многое обо мне знаете, инспектор…
— Праймер. Надо полагать, вы здесь тоже по делу.
— Боже мой, я стараюсь в меру своих сил помочь в саду. Он ужасно запущен. Вьюнки, например, — это такое бедствие. Их корни… — мисс Марпл серьезно посмотрела на инспектора, — глубоко уходят в землю. Очень глубоко.
— Я думаю, вы правы, — ответил ее собеседник. — Очень глубоко. А теперь нужно совершить обратный путь… я имею в виду это убийство. Ведь с тех пор прошло восемнадцать лет.
— А может быть, и больше, — сказала мисс Марпл. — Корни часто уходят глубоко в землю… Сорвать только что начавший распускаться цветок — это преступление, инспектор.
На тропинке показался один из констеблей, вспотевший и перепачканный землей.
— Мы нашли, сэр… Похоже, это она и есть.
II
Вот тогда-то и начался кошмар. Вернувшийся из сада побледневший Джайлз пробормотал:
— Она… она там, Гвенда.
Затем приехал невысокий суетливый полицейский врач, которого вызвал по телефону один из констеблей.
Миссис Кокер, как всегда, спокойная и невозмутимая, вышла в сад сорвать несколько листьев пряных растений для блюда, которое она готовила на обед. Узнав об убийстве, она впала в негодование и забеспокоилась, как это отразится на здоровье Гвенды. Когда она вышла в сад и неожиданно оказалась перед страшной находкой, ей стало очень плохо.
— Какой ужас, мадам! — воскликнула она. — Я совершенно не переношу вида скелетов. Да еще в саду, там… рядом с мятой… У меня так колотится сердце, я еле дышу. Не дадите ли вы мне глоточек бренди?..
Напуганная ужасным видом миссис Кокер, Гвенда бросилась к буфету, плеснула в стакан немного бренди и дала ей выпить.
— Это быстро поставит меня на ноги, мадам, — сказала экономка.
Вдруг ее голос сорвался, а лицо так изменилось, что Гвенда в испуге позвала Джайлза, а тот позвал полицейского врача.
— Это просто везение, что я оказался на месте, — заявил он позднее. — Она была в критическом состоянии. Без медицинской помощи она бы умерла.
Инспектор Праймер обратил внимание на графин с бренди. Они с доктором посовещались, а потом он поинтересовался, когда из него пили последний раз.
Гвенда ответила, что они уже несколько дней не прикасались к нему, они пили только джин.
— Но вчера я чуть было не выпила бренди, — добавила она. — Но, передумав, попросила налить виски.
— Вам повезло, миссис Рид. Если б вы выпили вчера этого бренди, сегодня вас уже не было бы в живых.
— Подумать только, Джайлз вчера чуть было не выпил его, — потрясенно произнесла она.
Даже сейчас, когда она одна сидела перед остатками легкого обеда — Джайлз уехал вместе с инспектором, а миссис Кокер увезли в госпиталь, — ей было трудно поверить в невероятные события, случившиеся утром.
Ясно было одно: вчера в доме побывали Джекки Аффлик и Уолтер Фейн. Отравить бренди мог любой из них, а телефонные звонки послужили лишь предлогом, чтобы прийти в их дом и подсыпать яда в графин. Гвенда и Джайлз слишком близко подошли к правде. А может быть, кто-то третий проник в дом через открытую дверь гостиной, пока они сидели у доктора Кеннеди в ожидании прихода Лили Кимбл? И этот же третий позвонил по телефону Аффлику и Фейну, чтобы подозрения пали на них?
«Моя гипотеза о третьем участнике совершенно бессмысленна, — подумала Гвенда. — Третий позвонил бы только одному из них, так как ему нужен был один подозреваемый, а не два. Да и кто это может быть? В том, что Эрскин находился в это время у себя дома, нет ни малейшего сомнения. Нет, или же Уолтер Фейн позвонил Аффлику и сделал вид, что ему тоже звонили, или же Аффлик с той же целью позвонил Фейну, а потом притворился, что тоже получил приглашение зайти к ним. Да, виновен один из них, и полиция, располагающая большими возможностями и опытом, чем мы, выяснит, кто именно. А пока за обоими наверняка следят, и нового… новой попытки не будет».
Гвенда опять вздрогнула. Свыкнуться с мыслью, что кто-то хотел убить тебя, не так-то просто. Мисс Марпл с самого начала предупреждала их, что они затеяли опасную игру. Но ни она, ни Джайлз не приняли ее доводы всерьез. Даже после убийства Лили Кимбл им не пришло в голову, что кто-то посягнет на их жизнь только потому, что им стала открываться правда о событиях, которые произошли восемнадцать лет назад.
Уолтер Фейн и Джекки Аффлик… Кто из них?
Гвенда закрыла глаза и постаралась представить каждого из них.
Сидящий в своем кабинете невозмутимый Уолтер Фейн — бледный паук в центре своей паутины. Внешне такой спокойный, такой безобидный. Дом со спущенными шторами. А в доме кто-то мертвый. Умерший восемнадцать лет назад, но все еще находящийся в доме. Каким зловещим кажется ей теперь этот тихий Уолтер Фейн, набросившийся когда-то на своего брата и чуть не убивший его! Уолтер Фейн, за которого Хелен отказалась выйти замуж, сначала в Диллмуте, затем в Индии. Двойной отказ, двойное унижение. И Уолтер Фейн — такой миролюбивый, такой невозмутимый — проявил свои истинные чувства, только поддавшись неистовому желанию убить, как, может быть, это когда-то случилось с Лиззи Борден…
Гвенда открыла глаза. Похоже, она пришла к выводу: виновным был Уолтер Фейн.
Но может быть, стоило задуматься и об Аффлике? И взглянуть на него, но не закрытыми глазами, а открытыми.
Со своими броскими костюмами и властными манерами он был полной противоположностью Уолтеру Фейну. Вот уж в ком не было ни спокойствия, ни сдержанности. Но это могло служить лишь прикрытием его комплекса неполноценности. Специалисты утверждают, что такое случается очень часто. Тот, кто не уверен в себе, чрезмерно хвастается своими успехами, выставляет себя напоказ и всячески доказывает свое превосходство. Когда Хелен пренебрегла им из-за его низкого социального происхождения, она нанесла ему незаживающую рану, и он не забыл этой обиды.
Он решил пробиться наверх. Его начинают преследовать. Все объединяются против него. Он теряет работу из-за того, что его «враг» оклеветал его. Это ясно свидетельствует о том, что Аффлик ненормален. Такому человеку совершенное им убийство дает ощущение могущества! Его добродушное, жизнерадостное лицо — на самом деле лицо жестокого человека. Да, он жестокий человек, и его худая бледная жена знает об этом и боится его. Лили Кимбл могла раскрыть преступление, которое он когда-то совершил, и он убил ее. Гвенда и Джайлз вмешались в его дела, следовательно, они тоже должны умереть, а вина за это падет на Уолтера Фейна, который когда-то уволил его с работы. Действительно, все выстраивается в стройную схему.
Гвенда встряхнулась и с трудом вернулась к реальности. Вскоре приедет Джайлз и, конечно же, захочет выпить чаю. Надо убрать со стола и помыть посуду. Она взяла поднос и унесла все на кухню, где царил образцовый порядок. Миссис Кокер была воистину незаменимой служанкой.
Рядом с мойкой лежала пара резиновых перчаток. Миссис Кокер всегда надевала их, когда мыла посуду. Ее племянница, работающая в госпитале, доставала ей их по сходной цене. Гвенда натянула перчатки и принялась мыть посуду.
Она вымыла тарелки, поставила их сушиться и расставила по местам все остальное.
Затем, по-прежнему пребывая в состоянии глубокой задумчивости, она поднялась на второй этаж. Раз на ней все еще надеты перчатки, она постирает свои чулки и пару джемперов. Эти мелкие домашние заботы всегда были для нее на первом плане. И все же какая-то мысль не давала ей покоя.
Итак, Уолтер Фейн и Джекки Аффлик. Один из них. А она нашла достаточно оснований, чтобы обвинить их обоих. Может быть, именно это и смущает ее. Ведь, честно говоря, если бы удалось установить виновность одного из них, это принесло бы ей намного больше удовлетворения.
Если только в деле был замешан кто-то еще… Но больше никого и не могло быть, потому что Ричард Эрскин вышел из игры. В момент убийства Лили Кимбл, как и в случае с ядом в графине, он находился в Нортумберленде. Да, Ричард Эрскин был, без всяких сомнений, невиновен.
Она радовалась этому, потому что он ей нравился. Он был на редкость привлекательным мужчиной. Как, наверное, ужасно быть женатым на такой особе, как его жена, с подозрительным взглядом и глубоким низким голосом!
Низким, как у мужчины…
Неожиданная мысль подобно молнии мелькнула у Гвенды в голове.
Низкий, как у мужчины, голос… А вдруг на их вчерашний звонок вместо мистера Эрскина ответила его жена?
Нет… нет, это невозможно. Нет, конечно же, нет. Они бы с Джайлзом заметили это. Да и как миссис Эрскин могла знать, кто им звонит? Нет, разговаривал с ними Эрскин, а жены его, как он им и сказал, не было дома.
Его жены не было дома…
А вдруг убийцей была миссис Эрскин, доведенная ревностью до безумия? Не ей ли написала Лили Кимбл? А что, если Леони, выглянувшая в ту ночь в окно, увидела женщину?
Внезапно стукнула входная дверь.
Гвенда вышла из ванной на лестничную площадку и посмотрела вниз. Увидев доктора Кеннеди, она облегченно вздохнула и окликнула его:
— Я здесь!
Она стояла, держа перед собой мокрые блестящие руки странного серо-розового цвета… Они что-то напоминали ей… Кеннеди посмотрел вверх и прищурился.
— Это вы, Гвенни? Я не вижу вашего лица… После улицы слепит глаза…
Гвенда отчаянно закричала.
Она смотрела на свои руки — мягкие обезьяньи лапы — и слышала доносящийся из холла голос…
— Это были вы! — выдохнула она. — Это вы убили ее… Вы убили Хелен… Теперь я знаю. Это были вы… вы, с самого начала…
Он медленно поднимался по лестнице, не сводя с нее глаз.