– Понятно. Подкупили прислугу. И я полагаю, что вы этой графине – как там ее? – ничего не сказали.
Слабая улыбка тронула Эльвирины губы.
– Нет. Конечно, не рассказали. В общем, мы открыли коробку, а там были прекрасные шоколадные конфеты. Самые разные, знаете? И там были мои любимые, у которых сверху засахаренный цветок фиалки. Ну и, конечно, я первым делом съела одну или две. А потом, ночью, мне стало очень плохо. Я не подумала о шоколаде, просто решила, что съела что-нибудь не то за обедом.
– А кто-нибудь еще заболел?
– Нет. Только я. Меня тошнило и все такое, но к концу дня стало легче. Потом, дня через два, я снова съела такую же конфету – и снова мне стало плохо. Я поговорила об этом с Бриджет. Бриджет – моя лучшая подруга. Мы с ней осмотрели конфеты и обнаружили, что у этих, с фиалками, снизу дырки, которые потом опять залеплены, и мы поняли, что кто-то положил туда яд, причем только в фиалковые, чтобы именно я их съела.
– И никто больше так и не заболел?
– Нет.
– Значит, никто больше этих фиалковых не ел?
– Нет, да они и не стали бы. Видите ли, подарок был все-таки мне, а все знали, что это мои любимые конфеты, и они оставили их мне.
– Этот человек рисковал. Ведь могли отравиться все, – сказал Папаша.
– Какой абсурд! – резко воскликнула леди Седжвик. – Полная чепуха! Никогда о такой нелепости не слышала!
Старший инспектор Дэви сделал успокаивающий жест и снова обратился к Эльвире:
– Мне это кажется чрезвычайно интересным, мисс Блейк. А вы так и не сказали об этом вашей графине?
– Нет, что вы! Она подняла бы такой шум!
– А что вы сделали с конфетами?
– Мы их выбросили, – сказала Эльвира. – А такие хорошие были конфеты. – В ее голосе прозвучало огорчение.
– Вы не попытались выяснить, кто их прислал?
Эльвира смутилась:
– Видите ли, это мог быть Гвидо.
– Вот как? – оживился старший инспектор Дэви. – Кто такой Гвидо?
– О, Гвидо… – Эльвира запнулась и посмотрела на мать.
– Не глупи, – сказала Бесс Седжвик. – Расскажи старшему инспектору Дэви о Гвидо, кем бы он там ни был. У каждой девушки твоего возраста есть свой Гвидо. Ты с ним познакомилась в Италии?
– Да. Когда нас водили в оперу. Он там со мной заговорил. Он был очень мил. Очень привлекателен. Я его иногда встречала, когда мы ходили на занятия. Он мне записочки передавал.
– И я полагаю, – сказала леди Седжвик, – что ты все время врала и строила планы с подружками, как выбраться и встретиться с ним?
Эльвира с облегчением восприняла этот краткий путь к признанию:
– Да. Мы с Бриджет иногда выходили вместе, и Гвидо удавалось…
– Как фамилия этого Гвидо?
– Не знаю, – ответила Эльвира. – Он не говорил.
Старший инспектор Дэви улыбнулся ей:
– Вы хотите сказать, что не откроете нам его имени? Ничего. Если нам это будет действительно нужно, мы сами узнаем. Но почему вы думали, что этот молодой человек, который так очевидно увлекся вами, захотел вас убить?
– О, да потому, что он грозился это сделать. Я хочу сказать, что мы с ним иногда ссорились. Он приводил с собой друзей, а я делала вид, что они мне больше нравятся, чем он, и он тогда бесился. Он мне говорил, чтобы я была поосторожнее. Что мне так просто от него не отвертеться! Что если я не буду ему верна, то он меня убьет! Мне-то просто казалось, что он устраивает представления и разыгрывает драму. – Эльвира неожиданно улыбнулась.
– Эльвира неожиданно улыбнулась. – Но все это было довольно забавно. Я никак не думала, что это может быть всерьез.
– Да-а, – протянул старший инспектор Дэви, – по тому, как вы рассказываете, не похоже, чтобы этот молодой человек мог отравить конфеты и послать вам.
– Мне тоже так не кажется, на самом-то деле, – призналась Эльвира. – Но кто еще мог это сделать? Это меня беспокоило. А потом, когда я сюда приехала, мне пришла записка… – Она запнулась.
– Какая записка?
– Ее принесли в конверте, и она была напечатана на машинке. Там было сказано:
Папаша кивнул.
– И я сказала, что останусь на ночь. Она ответила, что это очень разумно.
– И что было дальше? – спросил Папаша.
– Туман вдруг стал рассеиваться. Вы знаете, как это бывает. И тогда я решила, что все-таки поеду в Кент. Я попрощалась с Бриджет и поехала. Но туман снова усилился. И мне это не понравилось. Я заблудилась и не знала, где я. Потом, через некоторое время, я поняла, что я на углу Гайд-парка, и подумала: «Нельзя в такой туман ехать в Кент». Сначала я хотела вернуться к Бриджет, но вспомнила, что уже заблудилась. И тут я сообразила, что рядом этот отель, куда меня возил дядя Дерек, когда я вернулась из Италии. Я поехала к отелю – здесь, как я считала, наверняка найдется номер.