-Хрен? - нежный девичий голосок приобрел дразнящие нотки на манер
завлекающегомурлыканья.-Вообще-тоинтереснаялогическаяцепочка
начинаетвыстраиваться... Сказать ее целиком, или современныеадмиралы
должны и так быть сообразительными?
-Дачегоужтамцеликом, - проворчал Мазур,судовольствием
подставляяголуюгрудьструепрохладноговоздуха,проникшейв
приоткрытоеокно.Окно,конечно, согласно незыблемойжелезнодорожной
традициибылоизначально заперто на века, но К.С.Мазур,насовесть
ученыймногимхитрымремеслам, и не с такимизапорамисправлялсяв
странствиях своих вокруг глобуса. Он и тут не оплошал. Он и сдевушкой,
надонадеяться,неособенно и оплошал, судя поеедовольномутону.
Избавитьсябыещеот тягостного ощущения, будтоочереднаякрасотка,
оказавшаясяв твоей постели - последняя, уж точно последняя,адальше
хренвам,товарищ адмирал, а не амурные похождения... Воттолькокак
избавишься, если этот комплекс преследует уже добрых несколько лет, ис
нимничегоне может поделать даже крупнейший специалистпоневедомым
большей части человечества заскокам, доктор Лымарь?
-Избушка, избушка, - промурлыкала Света, - оборотись, светик мой,
клесузадом,комнепередом... А то твоямогучаяспинакаким-то
неведомым образом выражает нешуточные душевные терзания.
- Ерунда.
- Ничего не ерунда. Выражает. Спина у тебя философская, исполненная
глубокого внутреннего подтекста... Я ведь не дура, а?
- Да нет, - честно сказал он. - Чего-чего, а глупости за тобой что-
то не замечаю...
-Вотвидишь.А потому у меня, серьезно, создаетсявпечатление,
будтотыоткровенномаешьсясложными душевнымителодвижениями,как
русскиеклассикизаповедали. Интересно, это еще откуда?Тыжунас
профессиональныйубивец с личным кладбищем, я, честноеслово,думала,
что у тебя и емоций-то никаких быть не должно...
- Это я старею, - хмуро сказал Мазур.
-Дабросьты,-фыркнула она. - Нашелсядедушка,меняиные
накачанные молодцы так не устряпывали... Эй, а у тебя спина покраснела!
- Врешь.
-Нуивру.Так интереснее. Кирилл, кончай ты,всамомделе.
Смешно. Я же не пионерочка, которую старый педофил развратил коварно.Я
- современная молодая женщина с некоторым сексуальным опытом...
- Я заметил, знаешь ли...
-Таквчемжедело?Ладнобыутебяначалисьстарческие
недомогания,ато, насколько мне отсюда видно, делообстоиткакраз
наоборот... Ну, повернись!
Мазурповернулся,загоняятягостные раздумьякуда-товтемные
глубиныподсознания, на абиссаль. Когда на узкой вагоннойкойкележит
красиваямолодаяблондинка,маняще,продуманноприкрывшиськуцей
простынкой,давдобавок еще поощряет к любым действиям,какиетолько
тебепридутвголову,мыслилюбогонормальногомужикастановятся
незатейливыми и скудными, концентрируясь ниже ватерлинии.
Когда на узкой вагоннойкойкележит
красиваямолодаяблондинка,маняще,продуманноприкрывшиськуцей
простынкой,давдобавок еще поощряет к любым действиям,какиетолько
тебепридутвголову,мыслилюбогонормальногомужикастановятся
незатейливыми и скудными, концентрируясь ниже ватерлинии.
Апосемувскоре на узкой койке, под стукоток колес ипокачивание
вагонапродолжалосьто, что началось позавчера,где-тонаУрале,а
может,иблиз Тюмени, он не помнил точно. Вроде бы и непозавчера,а
сутокдвоеназад...но какая, к черту, разница?Еслиужвлип,так
влип...
Потом, когда сигаретный дымок уплывал в приоткрытое окно, а опытные
женскиепальцы лениво баловали все там же, пониже ватерлинии, кМазуру
неведомовкоторыйразвернулисьслабыеугрызениясовести:хорош
надежныйспутники защитник, очень уж вольно трактовавшийобязанности
телохранителя...
Застенкой,в соседнем купе, все так же орал пущенныйнаполную
cpnljnqr| магнитофон с очередной порцией якобы блатной лирики, иничего
тутбыло не поделать, поскольку стоял белый день, и до законногочаса,
послекоегозапрещаетсянарушатьпокойсоседей,ещечертовауйма
времени. Слышно было, как с грохотом упала бутылка, определенно пустая -
этидваобормота,ссамого начала Мазуру непонравившиеся,взялись
предаватьсянехитрым радостям жизни, едва сев в поезд.Чтож,каждый
воленразвлекатьсянасвойманер...Усамогорыльцевпушку.
Телохранитель и защитник, япона мать...
И самое печальное - что Мазур влез в это дело отнюдь не из каких-то
тамдружескихчувств. С Нечаевым они отроду не былинидрузьями,ни
приятелями,да и знакомы-то года три, с тех пор, как Мазуразанеслов
адмиралы...
Онидажебыливодном звании, у каждого напогонахпоодной-
единственной "мохнатой" звезде. Правда, была принципиальнейшаяразница,
понятнаятолько посвященным. Нечаев в главном штабе был свой, давнишний
его обитатель, прижившийся и прочно обустроившийся там еще в те времена,
когдаМазурс одним просветом на погонах (звезд, правда,имелосьуже
четыре) мотался по глобусу, где с превеликим шумом, где совершеннодаже
бесшумновыполнялотсих и до сих задания, способныепривестиособо
нервных интеллигентов в состояние стойкой шизофрении. Нечаев был штабной
-аведьширокоизвестно в узких кругах, что в этомслучаеобычная
табельорангахдействоватьперестает,иноймичманвеситмалость
поболее, нежели парочка каперангов... Особенно когда речь идет о Главном
штабеВМФ,томсамомволшебном замке, где на полочкахвстеклянных
банках аккуратненькими рядами хранятся бессмертные души всех, ктоносит
форму черного цвета.
ПрямымначальствомМазураон небыл-ноотНечаевамногое
зависело,он в волшебном замке имел вес.