Не успел он поднять трубку, как дверь гостиной открылась и на пороге появилась его жена.
— Ты еще дома?
— Проспал… Вот хотел Наде позвонить… Предупредить.
— Давно ли ты перед секретаршей стал оправдываться?
Луговой осторожно опустил трубку на рычаг, словно она была сделана из венецианского стекла.
— Я заеду за тобой в час дня, покажешь, что сделано в новом цеху.
— Не выдумывай. На следующей неделе еду отбирать станки для отгрузки. В конце месяца цех будет работать.
Луговой бросился к машине. Столько стараний могли пойти кошке под хвост. Он не может спугнуть шантажиста. Все его указания должны быть выполнены в срок, иначе он насторожится.
Никита мчался по пустынным улицам города и молил Бога только об одном — как бы не опоздать. Не поднимаясь к себе, он вызвал главбуха вниз и попросил принести ключи от ее машины. Пока она спускалась. Луговой позвонил в гараж Антону и заплетающимся языком сказал, что ждет его на городском кладбище. Бросив трубку, перезвонил секретарше и велел сказать жене, если та появится, что он задержится с обедом. Можно было придумать что-нибудь поубедительнее, но сейчас голова туго соображала. Уж лучше потерпеть хамство и оскорбления лишний раз, чем предоставить ей возможность полюбоваться порнографией с его участием.
Леля вышла на улицу. Увидев малиновое взмокшее лицо директора, она тут же все поняла.
— Он дал о себе знать?
— Давай ключи от машины. Поеду на твоей. Деньги на месте?
— В мешке возле запаски. Ты подготовился?
— Черта с два. Я думал, он все устроит вечером, когда проще затеряться, а не утром. Но он от меня не уйдет. Теперь уж точно не уйдет.
Стрелки часов перевалили за цифру одиннадцать, когда он, всклокоченный, спотыкаясь, подбежал к могиле. Он мог бы ее искать еще очень долго, если бы не заметил долговязую фигуру Бартеньева между деревьями.
— Ты уже здесь? Молодец! Ну, Антоша, теперь держись, мы этого гада прищучим. Он сам напросился! Сучий потрох! Я его сожру с костями и не поперхнусь.
Никита отбросил венок с могилы. Под ним лежал конверт и целлофановый мешок желтого цвета с ярко-красной надписью: «Суперлотерея года! Играй и выиграешь!» Над надписью красовалась рука с воздетым кверху большим пальцем.
— Что дальше? — спросил Бартеньев. — Могила-то при чем?
— Сейчас узнаем.
Луговой схватил конверт и достал из него следующую записку: «Положи деньги в этот пакет и езжай на угол Девятой и Четырнадцатой улиц. На водосточной трубе у цветочного магазина висит листок с объявлением. Читай и выполняй! Это твой последний шанс. В одиннадцать пятнадцать будь там».
— Он гонит нас в самый центр города. Вот сволочь! Что он задумал? — Глянув на часы, Луговой вздрогнул. — У нас осталось пять минут.
Он побежал к воротам кладбища как ошпаренный. Антон помчался за ним. На стоянке возле кладбища Бартеньев увидел машину своей жены. Именно к ней Луговой и ринулся.
— Это же Лелькина машина!
— Взял для конспирации. Она ведь у меня работает, если ты еще не забыл. Садись в свою тачку и езжай за мной. Живо, Антон, живо!
Они запрыгнули в машины и, поднимая пыль, рванулись с места, как по отмашке флажка стартового судьи на ралли. На место прибыли с опозданием в десять минут. Крошечный клочок бумаги был приклеен к водосточной трубе. Надпись гласила: «Прямо по улице дом двенадцать. Брось мешок в мусорный контейнер и убирайся! Не вздумай хитрить, гнида!»
Луговой скрипнул зубами. Он открыл рот, но достойных слов так и не подобрал.
— Что дальше? — спросил Антон.
— Сядь в забегаловке напротив и не спускай глаз с помойного контейнера. Я вернусь и проверю округу.
Я вернусь и проверю округу. Понял?
— Так тут ясно все сказано.
Антон уехал первым. Луговой открыл багажник, достал холщовый мешок, сунул его в тот, что взял на кладбище, и медленно поехал вдоль домов по правой стороне.
Длинная улица просматривалась чуть ли не до конца. Прохожих — единицы: пожилые домработницы с авоськами выползли за продуктами. Ни одного мужчины. Две-три встречные машины, и все.
Он затормозил у двенадцатого дома. Мусорный контейнер, железный ящик размером с кубический метр был выкрашен в зеленый цвет, крышка уже поржавела. Трясущимися руками Луговой опустил полмиллиона долларов в наполовину заполненный вонючий гроб. Подумав секунду, захлопнул крышку, едва держащуюся на ржавых петлях. На крышке и на самом ящике имелись ушки для висячего замка. Луговому в голову пришла идея. Он сорвал цепочку с карманных часов и скрепил ею крышку с ящиком. Чтобы ее снять, шантажисту понадобится время. Любая задержка возле ящика давала лишний шанс схватить его с поличным.
Тяжело вздохнув, он сел в машину и поехал. Нет, так просто он уехать не мог. Не сумасшедший же! Свернув на соседнюю улицу, остановился и пошел назад пешком, но по другой стороне. Он не торопился, стараясь не привлекать к себе внимания. Глупо, конечно. Его солидную тушу за три квартала можно увидеть. Никита шарил глазами по всем витринам и заглядывал в каждую лавочку, пока не увидел Антона, сидящего за столиком пельменной прямо напротив мусорного ящика. Он зашел и сел рядом.
— Нет, уехать я не могу. В этой гнилой железяке лежит целое состояние. У меня не хватит силы воли отойти от нее. Будь что будет.
— Как же он собирается взять мешок? — равнодушно спросил Антон.
— Я догадываюсь. Мусоровозка. Они объезжают центральные улицы по два раза в день.
— И что?
— А то. Обратил внимание, какой он нам яркий пакет подсунул для денег? Мусорщики не могут его не заметить. Он их нанял. Они и станут курьерами. Все просто.
Антон промолчал. Луговой не отрывал взгляда от контейнера и вздрагивал каждый раз, когда мимо ящика проходил какой-то человек. Ожидание было мучительно, ему казалось, будто его перемалывают жернова гигантской мельницы. У Никиты задергалось левое веко. Минуты шли. Но ничего не происходило.
— Может, ты его спугнул?
— Как?
— Сидит где-то рядом, притаившись, и ждет. Наверняка раньше нас пришел и видел, как ты вернулся.
— Сидеть у меня под носом? Не считай его идиотом. Он знает, что я ему не дам залезть в контейнер. Проще было устроить обмен на кладбище, где он записку оставил. Там ничего не стоит спрятаться, лес кругом. Нет. Тут есть какая-то хитрость.
— Мотоцикл? Мы его не догоним.
— Пуля догонит. У меня с собой пистолет. Стрелять еще в Афгане научился. Не промахнусь. Тут всего-то метров десять. И целиться не надо.
— Выстрел в центре города?
Луговой заткнулся. Оба замолкли и опять ждали и ждали.
— Пожалуй, с мусорщиками ты угадал, Никита. Только вряд ли кто-то доверит большие деньги работягам. Хотя… Здесь они им применения не найдут. А еще он может ждать мусорную машину на свалке за чертой города, яркий мешок легко найти в огромной куче мусора. Долго копаться не придется.
— Точно. А не такой ты дурачок, Антон, каким прикидываешься. Значит, его здесь нет. И никто за нами не следит. Он встречает машины на свалке, вокруг простор, бери мешок и сваливай. До шоссе семь километров. Там и машину оставить можно, медведи ее на запчасти не разберут.
Внезапно Луговой подпрыгнул на месте, словно гвоздь ему вонзили в седалище. Антон глянул в окно. К контейнеру подъезжал мусоровоз. Один из рабочих стоял на подножке.
— Нет, деньги я им не отдам. Шиш с маслом. Мешок мы сами заберем и полным ходом на свалку. Он там, где ему еще быть?! Возьмем его тепленьким.