– Понятно. А тетя Лавиния?
– Она жуткая соня. Может проспать полдня. Иногда она даже завтракает в обед.
– О, в этом мы с ней похожи, – улыбнулась Триш. – Я тоже люблю поспать.
Сьюлен любезно предложила Триш стаканчик морковного сока, и Триш, не менее любезно поблагодарив Сьюлен, взяла стакан, наполненный оранжевой жидкостью, и принялась рассматривать портреты, висящие на стенах.
– Это потомки той самой Кэтлин О’Шей? – спросила она у Сьюлен, которая возилась с салфетками, сворачивая их в аккуратные трубочки.
– Да, – кивнула Сьюлен. – Беднягам, к сожалению, не везло. Все умирали какой-то странной смертью. Вот этот, – кивнула она на бородача с веселыми глазами, – погиб на охоте. Его загрызли собственные собаки. А эта красивая леди в алом бархатном платье покончила с собой, когда узнала, что ей изменил муж. Видишь усатого красавца со шрамом на левой щеке? Это покойный муж тети Лукреции.
– А он отчего умер?
– Увы, бедняга сошел с ума. Совсем еще молодой – ему было около сорока. В припадке безумия он бросился с крыши дома… Высота была невелика, но бедный дядя ударился виском о карниз и погиб, даже не долетев до земли…
– Ужасно… – пробормотала Триш, впечатленная жуткими историями. – А муж тети Лавинии? Он тоже здесь есть?
– Конечно. Вон тот улыбчивый юноша с ласковым взглядом.
– С ним тоже случилось что-то ужасное?
– К сожалению, да. Он оказался горьким пьяницей, имевшим к тому же больное сердце. Алкоголь доконал его…
Семейка! – подумала Триш. Что О’Шей, что Мэлвик… Они стоят друг друга, хотя и не родственники… Для книги Пита это настоящий клад. Надо будет рассказать ему. Если, конечно, меня не опередит Сьюлен…
– Ну где же они? – обеспокоенно спросила Сьюлен. Триш заметила, что девушка, заслышав шорох, вздрагивала и оборачивалась в сторону холла. Интересно, кого она ждет больше: тетю Лукрецию или Пита? – А вот и тетя Лавиния!
Триш обернулась и увидела Лавинию, которая, позевывая, спускалась по лестнице. На ней был бледно-лиловый пеньюар, открывавший морщинистую грудь. Тросточки в руках тети не было, и Триш поняла, что тетя в ней не нуждается. Господи, до чего же странные у нее родственники! Все с какими-то причудами. Неудивительно, что она сама такая странная…
– Доброе утро, тетя Лавиния, – поздоровалась Триш.
– Скорее, добрый день, – мягко поправила ее Сьюлен.
– Лично для меня утро начинается тогда, когда я проснулась, – огрызнулась Триш. – Думаю, тетя Лавиния, которая тоже любит поспать, меня поймет.
– Конечно, дорогая! – обрадованно согласилась Лавиния. – Наконец-то я нашла родственную душу. Лукреция и Сьюлен встают ни свет ни заря. И только я во всем этом огромном доме сплю, сколько мне заблагорассудится…
– Едва ли это полезно для вашего здоровья… – мягко укорила тетю Сьюлен и тут же вздрогнула, заслышав голоса. – Это тетя и Пит! – воскликнула она. Ее щеки вновь предательски заалели.
Теперь уже Триш не сомневалась, что белокурый ангел за один вечер успел по уши втрескаться в ее мужа.
Это были действительно Пит и Лукреция. Триш заметила, что на Пите благотворно сказалась утренняя прогулка. Он как будто светился изнутри, а его обычно бледные щеки покрывал румянец, почти такой же, как у вечно краснеющей Сьюлен.
Триш почувствовала досаду. Неужели это все из-за хорошенькой Сьюлен? Раньше он не поднимался в такую рань. Спал столько, сколько ему хотелось. Тем более Пит часто работал ночами, объясняя это тем, что ночью к нему приходит муза. Триш его понимала, ей и самой было приятней писать статьи ночью. Чашка дымящегося кофе, тусклый свет лампочки и синяя мгла за окном – все это создавало воистину творческую атмосферу.
– Привет, Триш, – улыбнулся Пит, увидев жену. – А я сегодня – ранняя пташка. Наши тетушки развели здесь бурную деятельность. Думаю, такими темпами они смогут открыть ресторан и гостиницу уже через пару месяцев.
– Это здорово, – кисло улыбнулась Триш. На самом деле никакой радости она не чувствовала. Проведя чудовищную ночь в одинокой постели, она наказала только саму себя. И это вызывало в ней еще большее раздражение.
За завтраком Пит снова ел, как голодный зверь. Он накинулся на фруктовый хлеб «брам брак» так, словно это было самое вкусное блюдо в мире. Триш не понимала, откуда у умеренного в еде Пита такой волчий аппетит. И опять эти взгляды в сторону Сьюлен, которые доводили Триш до исступления!
– Может быть, ты хочешь как следует осмотреть замок? – спросила Сьюлен, подкладывая Питу в тарелку очередной лакомый кусочек. – Ты и Триш… – поправилась она, заливаясь дурацким румянцем, который Триш уже тихо ненавидела.
– С удовольствием, – кивнул Пит. – Мне это просто необходимо для творчества. Надеюсь, я проникнусь атмосферой средневекового замка и начну писать как одержимый, выдавая по тридцать страниц в день!
Ну конечно, с такой-то музой, усмехнулась про себя Триш.
– А ты, Триш? – поинтересовалась Сьюлен.
Триш чувствовала, что это предложение – не более чем дань приличиям. На этой прогулке она станет третьей лишней.
– Спасибо, пока нет. Я люблю самостоятельно знакомиться с новыми местами. И начну, пожалуй, с города, – выдавила улыбку Триш.
– Жаль, – притворно вздохнула Сьюлен. – Я могла бы рассказать много интересного.
– У тебя будет возможность блеснуть талантом рассказчицы перед Питом, – не удержавшись, съязвила Триш.
Но Сьюлен, по всей видимости, не поняла намека, потому что в этот раз ее нежные щечки не налились румянцем.
– Если хочешь, милая, тебя отвезет Патрик, – предложила тетя Лукреция.
Ну уж нет, подумала Триш. В таком поганом настроении любоваться этой мрачной физиономией – увольте.
– Спасибо, тетя. Я прогуляюсь. Это полезно.
– Но до города целый час ходьбы…
– Уверяю, это будет мне только на пользу.
– Она права, Лукреция, – поддержала Триш тетя Лавиния. – Заодно нагуляет аппетит. Триш почти ничего не ест, как я успела заметить…
Конечно, я не ем, тетя Лавиния, мысленно ответила ей Триш. Сами подумайте, разве я могу есть, когда ваша племянница, или кто она там, уводит мужа прямо у меня из-под носа?! Но самое смешное, что я из-за своей глупой гордости даже не могу ей помешать. Какой уж там аппетит, тетя!
Триш не стала дожидаться, когда Сьюлен и Пит отправятся на свою романтическую прогулку. Сразу после завтрака она надела коротенькую черную куртку, схватила сумку и буквально выскочила в холл.
– Ты уже? – кинул ей вдогонку Пит. – А попрощаться?!
– Всем пока! – крикнула Триш и выбежала из замка.
По дороге к воротам она наткнулась на Циклопа-Патрика. Хорошо бы он не предложил подвезти меня, холодея, подумала Триш. Но, слава богу, Циклоп ничего подобного предлагать не собирался.
– Здрасте, миссис Макаути, – это было все, что Триш от него услышала.
Покинув стены замка, Триш испытала настоящее облегчение. Как будто тяжесть свалилась с плеч. Походке вернулась привычная уверенность. И даже воспоминание о Сьюлен с ее нелепым румянцем уже не так раздражало Триш.
Стоял чудесный осенний денек. Воздух казался хрустально-чистым, застывшим, как заледеневшая озерная вода. Небо укуталось в какую-то удивительную теплую синеву. Деревья, опаленные осенью, робко шелестели рыже-золотой листвой, словно приветствуя Триш на своем языке.
Она даже не заметила, как добралась до города. Прогулка была легкой и приятной. Правда, в голову постоянно лезли мысли о Сьюлен и Пите, но Триш старалась не слишком усердствовать в своей ревности. Как бы Пит ни смотрел на Сьюлен, Триш ему доверяла. И знала, что он не позволит себе обмануть ее доверие.
Блэклейк оказался небольшим и не очень шумным городком. Триш дошла до центральной площади, полюбовалась маленькой церквушкой и отдала дань чистенькой, выложенной брусчаткой мостовой. В Блэклейке, кажется, очень любили клены, потому что возле каждого административного здания, возле каждого более-менее крупного магазина и большого дома красовались эти деревья. Повинуясь какому-то детскому порыву, Триш потянулась и сорвала один желто-красный листочек. Она засушит его и оставит на память об Ирландии.
В витрине одного из магазинов Триш увидела стеклянный шар. Она зашла в магазин просто потому, что вспомнила о тете. Шар был один, весь остальной ассортимент представлял собой стеклянные сувениры в виде зверушек, деревьев и прочей дребедени. Триш решила, что возьмет шар. Он казался ей одиноким среди этого стеклянного зоопарка.
Триш пошла к прилавку, но ее опередил какой-то мужчина с черными усами.
– Пожалуйста, вон тот шар, – попросил он продавщицу.
– Вот дьявол, – не сдержавшись, пробормотала Триш.
Мужчина обернулся.
– Вы что-то сказали? – вежливо поинтересовался он у Триш.
– Выругалась, – честно созналась она. – Просто я тоже хотела взять именно этот шар.
– Пустяки, – улыбнулся мужчина. – Я вам уступлю. У вас в глазах железная решимость человека, который всегда добивается того, к чему стремится.
– Вы действительно так думаете? – Триш удивила его откровенность.
– Я всегда говорю то, что думаю, – серьезно кивнул мужчина.