— Паяц! — бросил Ален. — Он рассчитывает, что я и дальше стану оплачивать его развлечения. — Он вздохнул. — Да, но он прав в одном. Хотел бы я узнать, кто на самом деле лишил меня самой лучшей птицы.
— Говорю тебе, сокол, — настаивала Синди.
— Но у этого сокола наверняка есть хозяин.
— Конечно, — согласилась Синди. — Охранник что-то говорил о машине…
— Он запомнил номер?
— Нет, он слышал шум мотора.
— Жаль, я не могу этим заняться сам. Я завтра улетаю в Нью-Йорк. Новые сертификаты меня скоро достанут… — Ален почувствовал, как зубы стиснулись сами собой.
— Ты о правилах на ввоз куриного мяса?
— Восточные европейцы сами не знают, чего хотят. Иногда мне кажется, что дешевле будет, как прежде, выбрасывать окорочка, а не выполнять их условия от первой и до последней буквы.
— Ты ведь покрываешь все затраты и получаешь прибыль от продажи одних грудок, — усмехнулась Синди. — Поэтому…
— Но тогда вы, мои работники, не будете купаться в роскоши, как сейчас. Бонус, который я вам даю вдобавок к зарплате, усохнет, причем весьма заметно.
— Спасибо, Ален, — нарочито проникновенным голосом сказала Синди. — Ты наш кормилец… Но я…
— Ты на самом деле хочешь открыть свое дело? С этими собачьими ароматами?
— Не с собачьими ароматами, — поправила его Синди, — а с духами для собак. Я хочу… я, между прочим, уже почти дилер французской фирмы здесь, в Калифорнии.
Ален поморщился. Потом усмехнулся.
— Почти, гм… звучит многообещающе. Я всегда видел, что ты ветеринар от рождения. Даже когда мы с тобой забавлялись вон в том лесочке после уроков.
— А я всегда видела в тебе обыкновенного петуха. — Синди повернулась и пошла по гравиевой дорожке к офису.
Глава пятнадцатая
Сладкий запах победы
— Теперь ты понимаешь, что меня волнует? — Шейла пододвинула гостье блюдо с салатом. — Попробуй-ка вот этот. Мое последнее увлечение — салаты.
— И что в нем? — Норма сосредоточенно смотрела, как салатной ложкой Шейла кладет ей на тарелку порцию.
— О, здесь нежнейший сырой тунец, семга, помидоры, авокадо и…
— …Соус йогурт, — закончила за нее Норма. — Я уже догадалась.
Шейла кивнула.
— Верно. Ну как?
— Превосходно.
— А теперь вот это. — Шейла подцепила ложкой содержимое другой тарелки. — Цуккини, запеченные с миндалем и черносливом.
Норма покачала головой.
— Откуда такие изыски? Ты своих соколов кормишь вот так же?
— Нет, гораздо интереснее. Перед тем, как отправиться на сегодняшние полеты, я угостила Сокола Эдвина крапивой и иссопом.
— Звучит заманчиво. Если бы я была строгой вегетарианкой, я бы попросила…
— Ты перестала быть строгой?
— Да, с тех пор, как поняла, что стану совсем лысой.
— То есть? — удивилась Шейла.
— Очень просто. Я села на грейпфрутовую диету на две недели, и очень скоро мои роскошные волосы начали оставаться на расческе. — Она скривилась. — Я не могла понять, в чем дело, но потом доктор объяснил: недостаток протеинов.
— Тебе не хватало животного белка, понимаю. Я много узнала нового, изучая кормление птиц. Если не хватает белка, то клюв становится мягким, и тогда… Ох, Норма, что-то мне не спокойно после сегодняшнего успеха моего Сокола Эдвина.
— Расскажи.
Норма подняла бокал с итальянским белым вином — шардоне 1999 года и откинулась на спинку плетеного ивового стула. Женщины сидели в беседке, увитой смесью дикого винограда и хмеля.
— Какое оригинальное сочетание, — заметила Норма, кивком указав на шишечки хмеля рядом с зелеными пока еще гроздьями. — Мне нравится и это. — Она указала на цветок хмеля, который улегся на пятипалый лист винограда, как на ладонь.
Шейла согласилась и принялась рассказывать о том, какого петушка добыл Сокол Эдвин.
— Что ж, ты должна его похвалить, — сказала Норма.
— Я так и сделала. Но… Я не знаю, чей петушок и что у него за хозяин.
— Полагаю, тебе не стоит думать об этом. — Норма отпила глоток вина.
— Пустить на самотек?
— Вот именно.
— А если…
— Тогда и станешь об этом думать.
— Как приятно получить подтверждение собственным тайным желаниям. — Шейла засмеялась, отпивая из бокала глоток свежевыжатого морковного сока. — Так что же, теперь твои волосы в полном порядке?
— Я думаю, — кивнула Норма. — Доктор научил меня, как можно проверить.
— Как? Говори! — Шейла провела рукой по своим густым волосам. Сейчас они спускались до плеч, обтянутых желтым топиком из тонкого хлопка.
— А вот как. — Норма схватила прядь волос и сильно дернула. — Если у тебя в руке осталось не больше шести волосков, то все в порядке. Ты не облысеешь, сказал мне доктор.
— А если семь?
— Тогда готовься к долгой и упорной борьбе за свою шевелюру.
— Но твои, как я вижу, держатся крепко. Ты не выдернула ни одного!
— Чтобы они держались еще крепче, я не стану отказываться от горячего, — засмеялась Норма. — Что у тебя приготовлено? Уж не тот ли самый петушок?
— Н-ет, — простонала Шейла. — Тот петушок избавил меня от необходимости готовить ужин Соколу Эдвину.
— Вот видишь, положительные эмоции без конца, — заметила Норма.
— Ты думаешь, у меня на ранчо водятся только соколы? Не-ет. Наш Питер завел уток.
— Ты участница утиного праздника? — Лицо Нормы стало серьезным, как будто она ожидала ответа от Шейлы. — Скажи мне честно и без утайки.
— Утиный праздник? — повторила Шейла, как-то сразу подобравшись от серьезного тона Нормы. — А… я не знаю ничего о нем.
Она смущенно смотрела на Норму секунду-другую, потом заметила, как вокруг ее глаз собираются морщинки и большие карие глаза готовятся спрятаться в них. Шейла догадалась, что Норма шутит, но… может быть, на самом деле она что-то упустила?
— Ты ничего не упустила. Ты сама не понимаешь, как правильно ты выбрала блюдо! — Норма захлопала в ладоши.
— Но откуда ты знаешь об утином празднике? — не отступала Шейла.
— Много читаю, — фыркнула Норма. — Перед отъездом к тебе мне попалась на глаза газета, где написано, что в эти дни августа проходит утиный праздник в штате Луизиана.
— Луизиана! — воскликнула Шейла. — Но мы с тобой сейчас обедаем в Калифорнии!
— Я думала, что штат Луизиана для нас обеих кое-что значит, — заметила Норма.
Шейла на секунду замерла, потом энергично закивала.
— Да. Я помню. Тот шкаф с деньгами приехал из Луизианы. Тот самый, который нас с тобой окончательно подружил.
— Значит, в глубине твоей души память об этом штате сохранилась, и она подтолкнула тебя к тому, чтобы в праздничный для Луизианы день мы с тобой вспомнили о ней с помощью утки! Тащи скорее! — потребовала Норма.
Шейла подскочила и метнулась в дом, в кухню.
— Я поджарила ее с инжиром и в яблочном соусе! — вернувшись, объявила она, опуская на стол большое блюдо.
— Какие крупные у тебя на ранчо утки, — похвалила Норма.
Шейла засмеялась.
— Если не смотреть на тебя, а только слушать, можно подумать, что за столом сидит прожорливый гигант, а не миниатюрная женщина. Куда в тебя входит?
— Все сгорает, Шейла, — фыркнула Норма. — О-ох! — протянула она, попробовав кусочек мяса. — Как замечательно иметь ранчо.
— А как хорошо на нем жи-ить! — подхватила Шейла.
— Знаешь, я не прочь как-нибудь прокатиться вместе с тобой в Луизиану, — сказала Норма, отодвигая от себя тарелку.
— Давай, — согласилась Шейла. — Мы можем взять с собой Сокола Эдвина.
— Да, чтобы уж точно остаться с добычей, — согласилась Норма. — Отличная мысль…
Десерт гостье тоже пришелся по душе, особенно она оценила то, что он был не менее интересным, чем все остальные блюда, которые приготовила Шейла. Для Нормы это особый знак — обычно женщина вдохновенно стоит у плиты, когда у нее на душе легко и спокойно. Разве стала бы прежняя Шейла печь воздушные профитроли и начинять их домашним мороженым? Никогда в жизни.
— Шейла, я просто любуюсь тобой, — сказала Норма, и в ее голосе было что-то такое, отчего Шейла вздрогнула.
— Любуешься? — Она слегка нахмурилась.
— Да. Как своим удачным произведением.
Шейла тихо засмеялась.
— Я понимаю. Ведь ты…
— В какой-то мере — я. Но все главное сделала ты сама. Я рада. — Норма улыбнулась. Ее глаза были томными от сытости, ее взгляд медленно прошелся по лицу Шейлы. — Я буду приезжать к тебе почаще, — пообещала она.
— Всегда рада, — поспешила ответить Шейла.
— И очень скоро, — продолжала Норма все тем же ленивым тоном, — я приеду к тебе по очень важному случаю.
Шейла подобралась, как кошка, готовая к прыжку. Норме показалось, что даже золотистые волоски на руках вздыбились. Она тихо засмеялась.
— О, не напрягайся. Это будет очень важное событие, Шейла.
— Ты думаешь, меня все-таки ждет судебный процесс из-за петушка, которого добыл Сокол Эдвин?
— Я не о том, — все тем же тихим голосом говорила Норма. — Я о другом важном событии в твоей жизни, Шейла.
— Но что еще может произойти? — Глаза Шейлы заблестели. — Ты думаешь, мой Эдвин победит в состязаниях, которые наш клуб собирается устроить для молодых соколов?
— Ах нет. — Норма покачала головой, ей доставляло удовольствие поддразнивать Шейлу.
— Тогда — что?
Норма засмеялась.
— Скажу, когда ты принесешь кофе.
— Я сделаю это сейчас же. — Шейла вскочила.
Шейла принесла кофе и бутылку французского бренди «Три бочки».
— Никогда не пробовала такого.
— Еще бы. Это подарок, — сказала Шейла. — Подарок самого настоящего французского мужчины. — Она засмеялась, и ее щеки порозовели.
— Вот как? И ты до сих пор хранила ее?
— Для меня это как воспоминание о том дне, когда… — Шейла посмотрела на Норму, — когда мне снова было приятно говорить с мужчиной.
— Хорош собой? — спросила Норма.
— Очень.
— Молод?
— Очень. Но не годами, — засмеялась Шейла. Заметив легкое недоумение на лице Нормы, она добавила: — Я к нему летала за соколятами. И знаешь, что он мне сказал? — Шейла чувствовала, как ей вдруг стало необыкновенно весело. — Он сказал, что скоро в моей жизни появится мужчина, которого в своих когтях принесет мне сокол. — Шейла засмеялась и замахала руками.
— Так почему ты смеешься над словами мудрого французского мужчины?
— Мудрого? С чего ты взяла?
— Да потому что я пытаюсь намекнуть тебе на то же самое. Я же сказала, что приеду к тебе по очень важному случаю, и довольно скоро?
— Н-на что ты намекаешь?
Рука Шейлы с чашечкой кофе замерла в воздухе. Она чувствовала, как ее сердце бьется, но не с опаской, а… с удивлением. Разве… разве ей нужен кто-то?
— На то, что скоро в твоей жизни появится мужчина, вот на что. — Норма поставила на стол чашку.
— Но почему и Жерар Бертье, и ты говорите мне об этом? Говорите так, как будто знаете то, о чем не знаю я?
— Потому что мы оба очень мудрые. — Норма довольно улыбнулась. — Мы видим, что ты готова к этому. Ты ведь сама знаешь, что человек получает то, к чему он готов?
— А если не готов и получает…