Они стали перебирать пачки нераспечатанной корреспонденции, прошения и другие бумаги. Кеннет выбирал из пачки какой-нибудь документ, и она показывала ему, в какую папку его положить. Письма, на которые нужно было ответить, помечались номером и вносились в специальную тетрадь. Всю бесполезную информацию они выбрасывали в мусорный ящик.
Кеннет удивлялся, что им удалось так быстро расчистить его стол. В одной стопке бумаг он неожиданно наткнулся на белый конверт, похожий на личное послание.
— А вот приглашение на вечеринку в доме Эдварда, — вздохнув, проговорил он.
— Отметь его в тетради, — посоветовала Эллен, — а затем сделай какую-нибудь памятку, чтобы не забыть.
— Эта вечеринка состоится сегодня вечером.
— Тогда поторопись взять напрокат смокинг.
— У меня есть смокинг.
— Значит, все в порядке.
— Не совсем, — сказал он и посмотрел на нее.
Этот взгляд длился несколько секунд, и наконец он произнес те слова, которых Эллен ждала все эти долгие четыре года.
— Ты бы хотела составить мне компанию?
4
Считая это приглашение тем явным доказательством, которого она искала, она даже не спросила, есть ли среди приглашенных другие сотрудники компании. Но теперь это не заботило ее. Они пойдут на вечеринку как пара. Она победила. Наконец-то он пригласил ее, и она хотела, чтобы ее коллеги видели это.
— Конечно, — не сдерживая радости, ответила она.
— Вот и прекрасно, потому что я чувствовал бы себя ужасно, если бы ты осталась в доме одна.
— Прости? — переспросила она.
— Я говорю, что мне было бы неприятно оставлять тебя одну дома, потому что это я уговорил тебя остаться на выходные и тебе некуда больше пойти.
Эллен нервно замигала, отчаянно пытаясь вникнуть в реальный смысл его слов и разогнать иллюзии, так некстати охватившие ее. В этот момент она была склонна поверить, что в каждом человеке заложено стремление к убийству, потому что никогда в жизни она не испытывала такого яростного желания кого-нибудь задушить.
Но не он был тому виной. Это была ее ошибка, потому что это она неправильно истолковала его приглашение. Ее сбил с толку его взгляд. И все же, чем больше она размышляла над его поведением, тем больше понимала, что он увлекся ею, но только почему-то сопротивляется своим чувствам.
У него могла быть и другая причина не заводить с ней отношений. Его могла смущать разница их возрастов. Для нее это не было проблемой, но это могло быть проблемой для консервативного Кеннета. Задумавшись об этом, Эллен поняла, что из-за пресловутой разницы в возрасте он, возможно, и не замечал в ней женщину все эти годы. Если он считал, что не должен завязывать отношений с женщиной, которая намного моложе его, он не мог позволить себе смотреть на нее, как на потенциальную любовницу.
Однако это не значит, что она должна покорно согласиться с подобными взглядами. По крайней мере, она имеет полное право показать ему, чего он пытается лишить себя. И если он упускал ее из-за простого упрямства, она считала, что должна подтолкнуть его.
Приняв такое решение, она спустилась к своей машине и достала из одного из чемоданов красное вечернее платье. Если она нравится ему и он не знает, как сделать первый шаг, это платье поможет ему признать свои чувства к ней. А если она нравится ему, но он трусливо цепляется за какую-нибудь глупую причину, чтобы не связывать себя, это платье просто убьет его! В любом случае она получит удовлетворительный ответ.
Она вернулась в дом и на цыпочках пробралась в свою комнату. Приняв душ и уложив волосы, она подкрасилась и надела платье. Теперь ей оставалось только дождаться, когда он пройдет мимо ее двери. Она подсчитала, сколько времени у него уйдет на то, чтобы спуститься по лестнице. Когда он будет внизу, она выйдет. Услышав ее шаги, он обернется и оторопеет от удивления.
Все произошло так, как она рассчитала. Он был на нижней ступеньке лестницы, когда она появилась. Он оглянулся, и его глаза вспыхнули и широко раскрылись от изумления. Он посмотрел сначала на ее лицо, а потом невольно перевел взгляд на короткое и открытое красное платье, облегавшее ее прекрасное тело. Его взгляд скользнул по ее полуобнаженным плечам, потом — по груди, по тонкой талии и бедрам, по стройным обнаженным ногам, обутым в изящные красные туфельки.
— Боже мой, Эллен, ты что, собираешься устроить революцию? Ты хочешь, чтобы у бедного Эдварда случился припадок? — едва дыша, пролепетал он.
Она грациозно стала спускаться по лестнице.
— Ты же сказал, что это вечеринка с коктейлем. Вот я и надела соответствующее платье.
Кеннет продолжал смотреть на нее, вытаращив глаза.
— А ты не могла бы поверх этого платья надеть жакет?
Она улыбнулась и потрепала его по щеке.
— Мне уже двадцать пять, и я сама решаю, когда надевать жакет.
— Да, но это убийственное платье. Впрочем, если тебя это не смущает, то меня — тем более.
Эллен разочарованно вздохнула. Он был непробиваем. А она-то считала, что толковые люди должны понимать все гораздо быстрее остальных, чтобы не упустить возможностей.
Что ж, он, похоже, просто не испытывал к ней интереса. Но и с этим она могла справиться. Она справлялась с этим четыре года. Только на этот раз она не будет торчать рядом с ним весь вечер, пытаясь его развлечь.
Сегодня она будет вращаться в обществе.
Поравнявшись с Кеннетом у входной двери, Эллен придержала его за руку.
— А на вечеринке будут другие наши сотрудники?
Он заглянул ей в лицо и был настолько поражен ее красотой, что не сразу заметил на нем выражение тревоги.
— Ты не хочешь, чтобы твои коллеги знали, что ты осталась, чтобы помочь мне? — догадался он.
— Да, не хочу.
От тона, с каким она произнесла эти слова, ему стало не по себе. Можно было подумать, что она ненавидит его и ей невыносимо находиться в его обществе. Но он не мог упрекать ее в этом. Она всем объявила, что уезжает, и ей не хотелось, чтобы они решили, что он манипулирует ею. Это он понимал. Но он не понимал, что она пыталась доказать, надев это безумное красное платье.
Неужели она не чувствует, что сводит его с ума? Весь день он подавал ей знаки, и в конце концов она могла догадаться, что не безразлична ему. Но ей следовало помнить об их возрастной разнице и о том, что она уезжает. Отношения между ними были невозможны, и поэтому с ее стороны было нечестно так издеваться над ним.
А может, она преднамеренно это делала? Хотя думать, что она надела это платье только для того, чтобы помучить его, было глупо с его стороны. Она могла надеть его, чтобы хорошо выглядеть и приятно провести время.
— Не волнуйся, — сказал он низким голосом, — там не будет людей из нашей компании. Эта вечеринка затеяна в честь клуба садоводов.
Его слова прозвучали намного резче, чем он ожидал.
— А ты тоже член клуба садоводов?
— Ты смеешься? Я не могу отличить астру от гиацинта.
На этот раз его глупая шутка не рассмешила ее, и Кеннет сначала огорчился, а потом даже разозлился. Мало того, что она вырядилась в это безумное платье, чтобы подразнить его, так теперь она даже не смеется над его шутками! Похоже, она всеми силами пытается показать ему, что он не нравится ей.
— Тогда почему тебя пригласили? — продолжала расспрашивать Эллен.
Он глянул на нее, приподняв брови.
— Потому что я — член семьи.
— Понятно, мистер Петунья, а то я никак не запомню, что ты — член семьи.
Это было прямым оскорблением.
Глядя на ее улыбающееся, дерзкое лицо, он растерялся. Эта женщина с дивными изумрудными глазами и алыми губами могла перекрыть движение. Он отдал бы все, что имел, за один-единственный поцелуй.
А почему нет? Неужели поцелуй — что-то неуместное?
Нет, он так не думал. Если учитывать то, что она больше не работала с ним, из-за одного поцелуя ничего страшного не случится. И даже возраст тут не помеха. Он посмотрел на ее губы, затем заглянул в глаза. Казалось, она бросала ему вызов, читая его мысли.
— Кеннет, Эллен! — услышали они голос за спиной и обернулись: на пороге стоял Эдвард Мейер.
— Чем вы там занимаетесь, что не услышали моего звонка?
Эдвард вошел в комнату и обвел ее глазами. В своем белом смокинге он был похож на бравого полковника больше, чем, возможно, ему хотелось этого. Его склонность отличаться от других делала его ярким образцом южноамериканского джентльмена.
— У нас тут возникли некоторые разногласия, — недовольно пробурчал Кеннет.
Но Эллен в это время уже вышла вперед и протянула Эдварду руку.
— Надеюсь, мистер Мейер, вы не против, если я буду сегодня на вашей вечеринке, — с притворной застенчивостью проговорила она, — Кеннет пригласил меня пойти с ним, потому что я помогаю ему ознакомиться с моей работой. Он решил, что это будет лучшим способом отблагодарить меня.
Кеннет наблюдал, как его дядя Эдвард — миллиардер и негоциант, перед которым бизнесмены трепетали, начал таять и едва не превратился в лужу у ее ног.
— Конечно же, нет, — сказал он. — И я не солгу и не преувеличу, если скажу, что твое присутствие в моем доме доставит мне огромное удовольствие.
Он галантно поцеловал ее руку. Кеннет наблюдал за происходящим, широко раскрыв глаза, и начинал понимать, что Эдвард был первым из всех тех мужчин, которые будут сегодня вечером увиваться за нею и, как болваны, таращиться на нее. Ему нужно было привыкать к этому.
Но это оказалось не так-то просто. Когда они вошли в фойе дядиного дома и все, кто находился там, почти разом обернулись и уставились на Эллен, внутри у Кеннета все опустилось и он почувствовал, как каждый мускул на его теле напрягся, будто он готовился к смертельной схватке.
Потом они прошли в просторную белую гостиную, и взгляды всех присутствующих также устремились на них. Ни у кого не хватило скромности отвести глаза.
— Ты уверена, что не хочешь надеть мой пиджак? — прошептал он ей на ухо, не сомневаясь, что его робкая, консервативная секретарша чувствует себя крайне неловко под этими сверлящими взглядами.
Но она повернула к нему голову и усмехнулась.
— Ты шутишь? Посмотри, какой я имею успех. Если бы я знала, что это платье способно произвести такой фурор, я надела бы его еще в прошлом году на рождественскую вечеринку.
В это время Кеннет услышал за своей спиной мужской голос:
— Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Он резко обернулся, бессознательно готовый отшить нетерпеливого нахала, который даже из простого приличия не стал ждать, чтобы выяснить, одна ли здесь эта женщина или, может быть, с мужем или любовником. Но, к счастью, перед ним стоял официант.
— Я не думаю, что нам следует пить сегодня, — вяло проговорил он.
— Но ведь это же вечеринка, Кеннет! — возмутилась она и, повернувшись к официанту, заказала джин с тоником.
— К вашим услугам, мэм, — сказал официант.
— К вашим услугам, мэм, — передразнил его Кеннет, когда молодой человек отошел.
— Кеннет, если тебе душно в кухне, выйди из нее!
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что я приехала сюда, чтобы хорошо провести время, и, если другие мужчины подумают, что ты мой парень, меня никто не пригласит танцевать.