Уилл нахмурился:
– Кажется, говорила. А я сказал что-то вроде того, что это глупая идея, и все, кто с ней связан, идиоты. Больше она про это не упоминала.
– Интересно, почему? – съязвил Келби.
Губы Уилла вытянулись в тонкую линию.
– Мне не нравится эта затея.
– К счастью для тебя, мне плевать на твое мнение. Это ее работа.
Правильно.
– Где они снимаются?
– В спортзале. – Келби поднялся, когда Уилл резко развернулся и бросился к двери. – Слышишь, не смей даже заходить туда! Не усложняй!
Уилл его не послушал, и Келби опустился в кресло. Друзья? Конечно, как же! Может, стоит все же прогуляться до зала. Так, немного поразвлечься.
Ей нужен вентилятор. Или холодильная камера. Нельзя краснеть, когда пятнадцать регбистов, мускулистых и сексуальных, вошли в спортзал в нижнем белье. Уилл стоял чуть в стороне, полностью одетый, с лицом чернее грозовой тучи.
Он еще не сказал ей ни слова.
Нижнее белье всех фасонов. Боже, Лу, тебе нельзя туда смотреть! Тут вообще работает кондиционер? Члены команды разгуливали без одежды, нисколько не смущаясь. Болтали, шутили и поддразнивали друг друга.
– А пусть Лу скажет! – закричал Мэтт.
Лу изогнула брови:
– Что я должна сказать?
– Какие трусы нравятся женщинам?
Ее лицо не выражало никаких эмоций, она понимала, спортсмены хотят посмотреть на ее реакцию. Лу воспитала двух мальчиков, друзья которых приходили к ним, как к себе домой, и это не прошло даром, теперь она знала мужчин и понимала: они будут давить до тех пор, пока не получат желаемое.
Мэтт щелкнул пальцами у нее перед носом.
– Лу! Сконцентрируйся! Здесь проходит важное исследование.
Она погладила его по щеке.
– Милый мой, поверь, если бы ты нравился мне настолько, что хотелось сорвать с тебя одежду, мне было бы наплевать, какие там у тебя трусы. Правда, если бы на тебе оказались красные стринги с черным кружевом, я бы сначала подумала. Это все-таки вульгарно.
Мэтт тоже погладил ее по щеке, его глаза искрились весельем.
– Но леопардовые стринги тебе бы понравились, да?
Рассмеявшись, Лу подыграла:
– Ну конечно! Кто устоит перед мужчиной в леопардовых стрингах?
Мэтт заложил большие пальцы за край черных трусов и, стянув их, остался только в ужасно пошлых стрингах с леопардовым узором. Лу залилась хохотом, Мэтт стал ей позировать, выставляя бедро в типичной модельной позе. Лу зааплодировала, а потом изобразила, как падает в обморок. Зал взревел. Мэтт и Лу ударили по рукам.
Лу все еще смеялась, когда Уилл, прочистив горло, отошел от стены. От его ледяного взгляда ее смех замер в груди, в зале повисла неловкая тишина. Он кивком указал на дверь зала:
– Выйди.
– Что? – Лу нахмурилась.
– Я хочу поговорить с тобой. Выйди, – повторил Уилл, его резкий голос дрожал от злости.
– У Лу пра-а-а-аблемы! – пропел Мэтт.
К нему тут же подскочил Уилл и толкнул в грудь. Мэтт сделал два шага назад.
– Если ты сам себе не враг, сейчас же заткнешься, – спокойно сказал Уилл, сверкая глазами.
Мэтт поднял руки вверх:
– Да, босс!
– Ты выйди.
Уилл бросил на Лу сердитый взгляд, и она вышла из зала. Когда за спиной хлопнула дверь, она обернулась. Уилл был чернее тучи. Да в чем дело?
– Прекрати флиртовать с Мэттом! – процедил он сквозь зубы.
Что-о-о?
– Боже, Уилл, да он просто пытался разрядить атмосферу! – смущенно оправдывалась Лу. Уилл ведь не воспринимает этот обмен шутками всерьез, не так ли? – В чем проблема?
Он сделал шаг вперед, прижал ее к стене и, поставив руку рядом с ее головой, наклонился.
– В чем проблема? Сейчас перед тобой разденутся пятнадцать мужиков, а я хочу, чтобы ты видела голым только меня. Вот в чем проблема. А еще я ужасно расстроен и сильно возбужден. Это вторая проблема. И плевать, что это твоя работа. Мне не нравится.
Впервые Лу видела Уилла без маски самоконтроля, которую он постоянно носил. Его взгляд был несчастным и грустным, тело напряжено. Он казался ненормальным.
И это все из-за того, что она оказалась в окружении привлекательных мускулистых мужчин.
Ей ужасно хотелось прижаться губами к губам Уилла и заполучить поцелуй от вышедшего из-под контроля человека, но есть работа, которой она дорожит. Другие команды, как сказал Келби, приглашали фотографов с именем, он же верил в Лу и считал, что она не подведет.
Она и не собиралась, однако с Уиллом, рыскающим по залу, как торнадо, работать не могла. Он заставил бы игроков нервничать, они не смогли бы расслабиться под его взглядом. Нужно избавиться от него.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, скользнув кончиком языка в рот. Поцелуй вышел легким, не мог свести Уилла с ума. Как раз то, что нужно Лу. Она призвала на помощь силу воли и отступила до того, как он успел схватить ее.
Быстро отходя назад, она отсалютовала, проскользнула в дверь зала и заперла замок. Уилл яростно стучал кулаками в дверь, но Лу, не обращая внимания, прошла вглубь к коробке, которую принесла туда раньше, и достала из нее айпад и колонки.
– Кто хочет музыку? – громко спросила она.
– Неплохо было бы выпить, – ответил Мэтт, перекрикивая свист и гул радостного одобрения.
Лу с улыбкой вытащила из коробки две бутылки текилы и помахала ими в воздухе.
– Мне тоже кажется, дела пойдут лучше после пары рюмочек! Здесь совсем немного, так что налетайте, пока есть. Нам нужно накидаться до того, как мистер Недовольство выломает дверь!
Лу, одетая в короткие велосипедки, топ, открывавший живот, и кроссовки, стояла перед боксерской грушей в пустом спортзале «Стингрэйз» и смотрела на маленькие перчатки, которые Уилл затягивал у нее на руках.
– Я пытался записать тебя на индивидуальное занятие в школу кикбоксинга к одному инструктору, с которым дружит Келби, но там намечается несколько боев, и свободного времени у тренера нет, – сказал Уилл, отпустив ее руки.
Прошла неделя с тех пор, как она оказалась в его объятиях, он понимал, что теперь не сможет смотреть на море, не вспоминая о том, как она отвечала на его прикосновения. В последние годы у Уилла было много секса, но даже одна мысль о Лу была привлекательнее самых жарких и безумных эпизодов.
Она нарушила ход его мыслей:
– Так, перчатки надеты, груша ждет.
Ее маленькая ручка врезалась в грушу, а груша едва шевельнулась.
– Плохо получилось. – Лу расстроилась. – Когда бьешь ты, она раскачивается из стороны в сторону!
Уилл улыбнулся:
– Я сильнее тебя, да и ты бьешь как девчонка.
– Кулак попал в грушу, удар засчитан! – запротестовала Лу.
– Девчачий удар. Тебе надо бить всей массой тела, – объяснил он. – Поставь ноги на ширине плеч, согни колени. Так, хорошо. Слегка сожми ладони, локти в стороны. Вот. Теперь отталкивайся ногой и разворачивай плечо и кисть, когда наносишь удар. – Уилл посмотрел, как ее кулак врезался в грушу. – Уже лучше.
– Это непросто, – пробормотала Лу, пробуя снова.
– Не сгибай запястье, толкайся опорной ногой.
Удар был по-прежнему девчачьим, но по сосредоточенному выражению на лице Лу Уилл понял: она сможет все сделать правильно, если очень захочет. Ему все чаще казалось, что она обладала трудолюбием жука-скарабея и упорством мула.
– А когда ты научишь меня наносить удары ногой? – отдуваясь, спросила она.
– Когда ты научишься бить рукой. Подними вторую руку, чтобы защитить лицо. Не оставляй его открытым для атаки.
– А кто меня ударит? – удивилась Лу.
– Хочешь научиться, делай все как следует.
Лу показала ему язык и ударила кулаком в грушу, заставив ее раскачиваться сильнее, чем прежде.
Спустя двадцать минут она уперлась руками в бедра и посмотрела на грушу.
– Это могло бы помочь мне пережить смерть родителей.
Впервые она сама упомянула это. Уилл заставил себя не реагировать, просто ждал, пока она продолжит говорить.
– Бывали дни, когда я от злости и грусти била кровать. Груша лучше.
Уилл подошел к холодильнику рядом с матом, достал бутылку воды, открыл крышку и помог Лу напиться. Она села на мат, скрестив ноги. Уилл присоединился к ней.
Некоторое время сидели молча. Потом он задал вопрос, который тоже не давал ему покоя:
– Кто сказал тебе? Ну, об аварии.
– Мак. Он тогда жил в соседнем доме.
– И как ты с этим справилась? – спросил Уилл.
– Что ты имеешь в виду? – Лу удивленно посмотрела на него.
– Ты была подростком, и на тебя вдруг свалилась необходимость заботиться о братьях. Как ты справилась с гибелью родителей? Твою жизнь ведь просто размазало по стене.
Лу немного помолчала, глядя на свои кроссовки.
– Странно. Раньше меня об этом никто не спрашивал.
– Ты шутишь?
Она закусила нижнюю губу.
– Нет. Люди спрашивали, как у меня дела, и, не дождавшись ответа, тут же интересовались тем, справляются ли братья, получают ли помощь психолога, а потом сокрушались из-за того, что они так рано осиротели.
У Уилла сердце разрывалось от боли, которой были окутаны слова Лу.
– Ты ведь тоже осиротела.
Я не была хорошеньким светловолосым восьмилетним ребенком.
– Как ты справилась? – Уилл повторил вопрос.
Лу пожала плечами:
– Даже не знаю, если честно. Первые шесть месяцев прошли как в тумане. Мы часто плакали, я это помню. А еще я много занималась с мальчиками, играла с ними в футбол, водила на пляж, старалась сделать так, чтобы они как можно сильнее устали и мы все уснули без сновидений и кошмаров.
– Мальчикам снились кошмары?
– Редко.
– А тебе?
– Постоянно.
Уилл провел большим пальцем по высокой скуле Лу. У нее под глазами пролегли фиолетовые круги.
– Кошмары вернулись, Лу?
Нет.
– Но ты не спишь, так? – Он видел, что она хотела солгать, найти какой-то предлог, но потом передумала и решила сказать правду.
– Сплю, но очень мало.
Она что-то задумала, он не сомневался. Во всем, что касается женщин, он разбирался хорошо и знал это. Лу, в отличие от него, не умела прятать мысли. Он видел, как ее взгляд скользит по его губам, и чувствовал ее дрожь, когда проходил мимо. Наверняка она тоже лежит ночами без сна и вспоминает прикосновения к обнаженной коже, тепло губ и рук.
Опасные мысли.
Уилл вскочил на ноги, протянул руку Лу и помог ей подняться.
– Поработай с грушей еще двадцать минут, и будешь спать как убитая, обещаю.
Я не хочу спать. – Лу не заметила, как слова сорвались с губ. Возможно, причина крылась в том, что ей очень легко с ним. Они связаны. – Одна ночь. И все. Утром мы снова станем друзьями и сделаем вид, что ничего не случилось.
У Уилла от удивления увеличились глаза. Он не верил своим ушам.
– Что?!
– Ты, я, кровать. Утром все будет как прежде. Что думаешь?
Взгляд Уилла загорелся.
– Я должен отказаться.
Глаза Лу засверкали.
– Клянусь, если откажешься, я тебя так ударю, в себя не придешь.
Он поднял руки:
– Тише! Я уже испугался! И не могу придумать ничего другого, кроме положительного ответа.
– Так-то лучше. – Лу попыталась стянуть зубами перчатки. – Сними это с меня, чтобы я могла к тебе прикоснуться.
Уилл замер на недостижимом расстоянии.
– Не прикасайся ко мне, Лу.
– Что? Почему? – Она уставилась на него.
– Если дотронешься, мы отсюда не выйдем. – Он принялся развязывать перчатки. – Так что, серьезно, не прикасайся ко мне. Пока.