— С каждым может случиться. — Он бросил на Холли быстрый взгляд. — Куда это должно отправиться?
— Внизу сказали, что офис в конце коридора. Они для какого-то человека по фамилии Армор, — обратилась она к его спине.
Мужчина по имени Рамон торопливо последовал за ним.
— Но ведь не могут же они продержать нас здесь еще двое суток? — сказал он таким тоном, как будто готов был вот-вот расплакаться.
— Могут попытаться.
Джек подошел к массивным двойным дверям в конце коридора и, толкнув их, без стука вошел. Секретаршу, отметила Холли, он тоже не удостоил объяснений. Бухнув коробки на ближайший стол, он спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Сюда?
Поднявшись со своего места, элегантно одетая дама поспешила к столу.
— О, мистер Армор. Я не поняла… Да, конечно, сюда…
Холли знала, кто это такая. Сеньора Мартинес уже делала заказы в «Ше Пьер». Она говорила на множестве языков, была сверхэлегантна, и смутить ее было практически невозможно.
Сейчас она, впрочем, сильно смутилась. Достаточно было одного небрежного взгляда черных глаз, и она затрепетала, словно школьница.
— Здесь сообщения… Директор спрашивал… Но я надеюсь, вы останетесь в Комитете…
Холли с интересом следила за происходящим. Видимо, Джек Великолепный — действительно фигура, подумала она.
Он весело объявил:
— Комитет, нас выкинул, Елена. — И улыбнулся.
Улыбка сработала. Сеньора Мартинес рассмеялась, порозовела и укоризненно покачала головой.
— Мистер Армор, я уверена, что ничего подобного они сделать не могли. Мне известно, что предложение вашей компании их очень впечатлило.
Холли не понравилось, что ее присутствия не замечают. А этот человек не удостоил ее ни единым взглядом с тех пор, как вошел в кабинет.
— Значит, это вы Армор? — сказала она, подходя к нему. — Обед на десятерых.
— Что?
Она молча протянула ему бланк заказа с адресом.
Он наконец поглядел на нее с досадливым нетерпением.
— Да?
Хуже всего было то, что Холли понимала: зрелище, которое видит перед собой Джек, не впечатляет. Белый жакет разносчика пиццы, не очень чистый после целого дня работы в самом центре Парижа. Бейсболка, прикрывающая взлохмаченные волосы.
— Мне нужна подпись получателя, — сказала Холли как можно спокойнее и добавила: — Сэр.
— Дитя мое, — возмущенно пророкотал он, — что я, по-вашему, буду делать с обедом на десятерых?
Холли начала терять терпение.
— Меня не волнует, что вы сделаете с этим обедом. Можете скормить его по кусочку голубям на площади. Но мне нужна моя подпись.
— Напротив. Вам нужна моя подпись. Ни один человек не получает ее, не потрудившись для этого как следует.
Сеньора Мартинес поспешила вмешаться.
— Произошло маленькое недоразумение. — Ее английский был безупречен. — Обед предназначался членам Комитета, с которыми встречался мистер Армор. Это я сделала заказ. — Она взяла листок и расписалась.
Холли едва взглянула на нее.
— Встреча с мистером Армором? — Она окинула его высокую фигуру оценивающим взглядом. — Боже, благослови Америку.
Сеньора Мартинес и Рамон обменялись встревоженными взглядами. Джек же, напротив, взглянул на нее с явным любопытством.
— Это почему же?
— Единственная нация в мире, — процитировала Холли слова своего хозяина, Пьера, — которая превращает еду во время переговоров в моральную обязанность.
Она лукавила: этот мужчина с внешностью греческого бога не выглядел человеком, для которого обед во время переговоров был обязательным.
Он пожал плечами:
— Получается, я — король заказов. Полагаю, вам лично пицца не нравится, — ехидно продолжал он. — Вы ее только доставляете клиентам.
Он был так уверен в себе, так спокоен, так самодоволен! Как ее брат, управляющий компанией отца. Такой же уверенный в своей правоте, в превосходстве над окружающими.
Холли в ярости вспыхнула. На одну крошечную долю секунды ею овладело желание запустить в него каким-нибудь тяжелым предметом, заставить его обернуться и посмотреть на нее, посмотреть как на человека, а не как на машину для доставки пиццы.
Но практичность пересилила. Холли усилием воли подавила в себе раздражение. Пьер никогда не простит ей потерю клиента. Он может даже уволить ее, а работа Холли нужна была позарез. Пора было выбираться из этого офиса, пока еще оставалось хоть немного терпения и выдержки.
Она почти вырвала из рук сеньоры Мартинес бланк с подписью и сунула его в свою холщовую сумку. Там уже валялась толстая пачка рекламных листовок клуба, где она работала по вечерам. Листовки надо было раздавать прохожим. Холли успела полностью забыть о них. Виновато вздохнув, она взглянула на часы, прижала к груди сумку и выбежала вон.
— Вам сообщение от Шер, мистер Армор. — Сеньора Мартинес протянула Джеку листок бумаги.
Он развернул листок и быстро пробежал глазами текст.
— У нас с тобой, — сухо обратился он к Рамону, — вечер свободен. Они не хотят, чтобы мы возвращались.
— Но вы в любом случае можете… — Елена растерянно указала рукой на принесенные Холли коробки.
Джек внезапно улыбнулся.
— Нет, благодарю. Для пикника сейчас нет настроения. Думаю, нашу порцию мы можем пожертвовать членам Комитета. — Он мягко похлопал Рамона по спине. — Не надо. Зато теперь мы можем пойти в клуб, поиграть…
— А как же Комитет, контракт?.. — слабо возразил Рамон.
Джек громко расхохотался.
— У Комитета имеется номер моего мобильного телефона, а контракт лежит у них на столе. Они могут позвонить в любой момент, когда пожелают его подписать. — С этими словами он вытеснил Рамона из кабинета и направился к лифтам. — Я три месяца провел за бумажной работой. Теперь хочу погулять, и как следует!
— В каком смысле — «погулять»? — поежился Рамон.
— Поесть, выпить, послушать музыку.
— Значит, званый ужин в «Комбайн Эдженсиз» ты хочешь пропустить? — сумрачно предрек Рамон. — Имей в виду, я тебе не компания.
На Джека это не произвело должного впечатления:
— Сходи на свидание.
— Разве я с кем-нибудь знаком здесь, в Париже?
— Ты очень впечатлил председательницу Комитета.
— Ну уж нет… — всерьез встревожился Рамон. Потом увидел улыбку Джека и расслабился: — Можешь сам назначить ей свидание.
Улыбка в какой-то момент исчезла из глаз Джека.
Черт возьми, подумал Рамон. Второй раз за полчаса так опростоволоситься! Чтобы скрыть смущение, он небрежно добавил:
— Та девчонка, что принесла пиццу, — ты бы мог взять у нее номер телефона. Тогда было бы с кем провести вечер.
Джек отрицательно качнул головой:
— Слишком воинственно настроенная. — Однако улыбнулся более живо. — Интересно, кто она такая на самом деле?
Они как раз выходили из лифта. Рамон с внезапным беспокойством обернулся на камеру наблюдения.
— Ты думаешь, ее специально подослали?
Джек расхохотался.
— Ну, ну. Остынь. Никто не станет подсылать соглядатая к людям, занимающимся охраной природы.
Джек с мрачной улыбкой обвел взглядом роскошный холл. Листья деревьев в огромных кадках слегка шевелились под ветерком из кондиционеров. В небольшом фонтанчике, стилизованном под барокко, журчала вода. Мраморные стены мягко блестели. Куда-то спешили люди, стуча каблуками но полу, их голоса терялись под высокими потолками холла.
Рамон передернул плечами:
— У меня всегда здесь голова идет кругом.
Тут он заметил, что Джек его не слушает: отбросив в сторону кейс, тот уже мчался через сияющий роскошный холл. В изумлении Рамон подобрал кейс и последовал за Джеком. Наконец он увидел, в чем дело.
Это была та самая разносчица пиццы. Она стояла, прижавшись спиной к мраморной стене. Бейсболки на ней уже не было. Над ней возвышался мужчина, что-то кричавший ей. Казалось, девушка не слышит его крика. Ее глаза были полны ужаса.
Рамону нередко приходилось сталкиваться с таким выражением лица. Джеку тоже. И у Рамона не возникло сомнений насчет того, как Джек отреагирует на это.
— О господи, — простонал Рамон. Сунув кейс Джека под мышку, он подошел ближе.
Джек был высокого роста, а последние три месяца постоянной физической работы сделали его настоящим атлетом. Но и обидчик девушки был сложен, как настоящий чемпион по боксу, — с широкими плечами и бычьей шеей. Джек явно не годился ему в противники, однако он уже держал его крепким захватом.
Рамон хорошо представлял, на что способен разгневанный Джек.
— Достаточно, — сказал он, беря Джека за плечо.
Джек глянул на него сверху вниз, как будто не понимая, где он оказался. Слегка тряхнул головой. Потом перевел взгляд на мужчину, которого держал за горло.
— Кто вы такой?
Тот пробурчал что-то неразборчивое. Потом поднял руку, пытаясь освободиться из мертвой хватки Джека. Джек слегка ослабил руки.
— Кто вам позволил нападать на женщину?
Мужчина тяжело дышал. Он был вне себя от злости.
Девушка, прижатая к стене, медленно выпрямилась. Черный ужас исчез из ее глаз, но лицо ее по-прежнему было бледным и испуганным. Золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам. Она залепетала:
— Он не имеет права. Он вообще мне никто. — Ее голос был очень звонким и юным.
Мужчина обернулся к девушке, и его лицо исказила отвратительная гримаса.
— Неужели? А у меня есть документ, согласно которому я — твой опекун.
Она поморщилась. Но не возразила.
— Чудесно, — пробормотал Рамон сквозь зубы. Потом, стараясь говорить убедительно, сказал громче: — Видишь, Джек, люди не хотят, чтобы мы вмешивались в их личные отношения…
Джек даже глазом не моргнул. Он посмотрел на девушку:
— Итак?
— Он женат на… на одной моей родственнице, — торопливо затараторила она. — Я у них ничего не просила и не хочу иметь с ними ничего общего.
Мужчина испустил яростный задушенный рык, который наконец привлек внимание охранников.
— Ты многим обязана Донне. И ты это знаешь. И я знаю.
Это звучало угрожающе даже для посторонних ушей. Девушка побелела. На носу ярче проступили золотые веснушки.
В их сторону направился охранник. Джек продолжал держать собеседника крепким захватом. Девушка посмотрела на Джека и умоляюще сжала руки:
— Нет. Я никому ничем не обязана. Я никогда ни у кого ничего не просила… Пожалуйста… — ее голос зазвенел на весь холл.
— Это ваш опекун? — спросил Джек.
Она посмотрела прямо на мужчину, хотя легко могла бы отвести глаза:
— Бренден, прошу тебя, не делай этого. — Она изо всех сил старалась придать своему голосу мягкие интонации. — Я ничего не хочу от вас. И никогда не хотела. Я хочу просто быть свободной.
Лицо Джека застыло, словно гипсовая маска. Он раздельно проговорил:
— Сколько вам лет?
— Д-двадцать два.
Он посмотрел на своего пленника.
— Ни у кого не бывает опекунов в двадцать два года.
— Если вы…
Охранник наконец подошел к ним. Все разом повернулись к нему, и узкое кольцо, сжавшееся вокруг девушки, на мгновение раздвинулось. Упускать момент она не собиралась. Протиснувшись между Рамоном и Джеком, она через секунду оказалась в широких дверях холла.
Бренден громко выругался. Если бы не Джек, он бы пустился вдогонку за девушкой, но сильные руки крепко прижали его к стене.