Франческа прерывисто вздохнула.
— О нет… — простонала она. — Боже мой, что я наделала!
Констанция не отдавала себе отчета в том, что ее лицо сияет, а взгляд Доминика неотрывно прикован к ней. Она знала только, что безгранично, абсолютно счастлива. Может быть, у них с Домиником нет будущего, но сегодня вечером это не имело значения. Констанция хотела жить только этой минутой и сохранить ее в памяти, как самое драгоценное воспоминание. Для того чтобы подумать об остальном, у нее будет завтрашний день и еще много-много дней впереди. Потом она вспомнит все причины, по которым ей нельзя влюбляться в него, все потом.
Сейчас она всецело отдавалась танцу, испытывала наслаждение, глядя на Доминика, прикасаясь к нему. В танце их тела сближались, и Констанция ощущала исходящие от его тела жар и аромат.
Музыка стихла, и Констанция присела в реверансе, потом взяла Доминика под руку, но он повел ее не к Франческе, а к открытой двери, ведущей на террасу. Констанция улыбнулась. Другие пары тоже прогуливались по террасе, вдыхая свежий вечерний воздух, напоенный ароматами цветов, некоторые спускались в сад. Доминик и Констанция медленно пошли по террасе подальше от освещенных окон бального зала. В воздухе стоял пьянящий аромат роз. Они остановились у края террасы и посмотрели на сад, залитый лунным светом. Констанция подняла глаза и увидела на черном бархате неба яркий диск луны.
Вечерний ветерок ласкал обнаженную кожу ее шеи и плеч, развевал волосы. Констанция повернулась и посмотрела на Доминика.
Он стоял совсем рядом, и даже в неверном свете луны она видела желание в его глазах. Она вспомнила об их поцелуе в саду, о том, как его руки ласкали ее тело, пробуждая в ней неведомые доселе чувства. Неужели она начинала влюбляться в Доминика? Или уже влюбилась?
Констанции захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она снова хотела испытать ту страсть, что охватила ее тогда в саду. И еще она невольно подумала о жизни, которая ждала ее. Через несколько дней она покинет Рэдфилд, а потом, совсем скоро — ведь время бежит быстро, — закончится сезон балов. Ее сезон. Сколько еще встреч суждено им с Домиником после того, как она покинет Рэдфилд? Уехав из Лондона, она никогда больше не увидит его.
Неужели ей суждено прожить жизнь и больше никогда не ощутить вкус его губ? Неужели она так и состарится, не изведав страсти? Будет смотреть, как другие влюбляются, женятся, растят детей, лишенная этих радостей жизни? В эту минуту такая перспектива показалась ей ужасной.
Так не лучше ли хотя бы раз отдаться на волю страсти, испить эту чашу до дна? Если уж она решила копить воспоминания, неужели откажется от самого светлого из них?
Констанция снова вспомнила их поцелуй и крепкие объятия Доминика, захотела изведать все, на что способно ее тело. Наверное, это дурно с ее стороны, подумала Констанция, но она действительно хотела знать, что это такое — быть с мужчиной. Нет, не просто с мужчиной — с Домиником. Она затрепетала от страстного желания. Что, если, отказав себе сейчас в удовольствии, она будет жалеть об этом до конца жизни?
Наверное, мысли Констанции отчетливо отразились на ее лице, потому что Доминик чуть слышно застонал и прижал девушку к себе. Его поцелуй был долгим и нежным, становясь все более страстным по мере того, как напряжение между ними возрастало. Его язык проник в ее рот, жадный, настойчивый, руки крепко обхватили талию Констанции.
Ярость его поцелуя не испугала ее. В ней поднялась ответная волна возбуждения, она крепко прижалась к Доминику, словно стараясь раствориться в нем.
На другом конце террасы послышались голоса. Доминик поспешно отстранился и увлек Констанцию в густую тень. По террасе медленно шла пара. Доминик сжал руку Констанции. Она стояла рядом, глубоко и часто дыша, и, не отрываясь, смотрела на приближающуюся пару.
Мужчина и женщина подошли ближе и остановились почти на границе лунного света и тени, помедлили мгновение, потом повернулись и медленно пошли обратно.
Доминик посмотрел на Констанцию, его глаза сверкали в темноте. Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Мы должны вернуться, — хрипло прошептал он.
Констанция кивнула. Она не хотела возвращаться, но у нее не было выбора. Оставаться здесь было бы неразумно. Их исчезновение и так уже, наверное, вызвало интерес. Она пригладила волосы.
Констанция взяла Доминика под руку, и они медленно пошли по террасе. В мягком свете, льющемся из окон зала, Констанция подняла глаза и увидела, что Доминик улыбается. Она смущенно улыбнулась в ответ и отвела взгляд.
— Я бы хотел показать вам поместье, — сказал он.
— Это было бы чудесно, — спокойно ответила Констанция.
Они вошли в зал, продолжая беседовать.
— Позвольте мне принести вам пунш, — предложил Доминик, и Констанция вежливо улыбнулась.
— Благодарю вас.
Может быть, бокал пунша поможет ей погасить пылающий внутри пожар. Доминик усадил Констанцию в одно из кресел, стоявших у стены, и отправился на поиски прохладительных напитков. Констанция ждала его, наблюдая за танцующими парами и лениво обмахиваясь веером. Кто-то подошел к ней, и Констанция подняла глаза.
— Что, по-вашему, вы делаете? — прошипела женщина.
Перед Констанцией стояла Мьюриэль Резерфорд, пылавшая ледяной яростью. На ней было белое платье, которое ей совсем не шло. Платья такого фасона и цвета обычно надевали дебютантки, впервые выехавшие в свет, но Мьюриэль явно вышла из этого возраста. Ей никак нельзя было дать восемнадцать-девятнадцать лет, скорее она была ближе по возрасту к Констанции. Белый цвет только подчеркивал мелкие морщинки на ее лице и делал это лицо еще бледнее.
Лицо Мьюриэль исказилось от гнева, голубые глаза превратились в льдинки. Она так сжала ручку веера, что чуть не сломала ее.
— Прошу прощения? — сказала Констанция спокойно.
— Да как вы смеете? Я знаю, моя мать сказала вам, что мы с Домиником помолвлены, но вы все равно продолжаете преследовать его. Я видела, как вы кокетничали с ним, завлекли на террасу.
Констанция вспыхнула от гнева:
— Осторожно, леди Мьюриэль, следите за тем, что говорите.
— Не смейте приближаться к Доминику!
— На вашем месте я говорила бы тише. Вы же не хотите устроить тут скандал.
— Мне все равно. Пусть все знают, что вы собой представляете!
— Вряд ли вы захотите, чтобы все узнали о том, что никакой помолвки не было. Ваша мать может говорить все, что угодно, но вас с лордом Лейтоном ничего не связывает.
В глазах Мьюриэль блеснула ненависть, и Констанция на мгновение подумала, что девушка сейчас даст ей пощечину. Но Мьюриэль взяла себя в руки и рассмеялась.
— Неужели вы думаете, что он женится на вас? — с презрением сказала она. — Джентльмены вроде лорда Лейтона не женятся на таких ничтожествах, как вы. Они лишь флиртуют с ними, а женятся на таких, как я!
— По-моему, Мьюриэль, вам лучше замолчать, пока вы не наговорили еще больше глупостей, — раздался за ее спиной мужской голос.
Обе женщины вздрогнули. Они не заметили, как подошел Доминик. Интересно, подумала Констанция, много ли он успел услышать.
Он протянул ей бокал с пуншем. Его лицо было спокойно, но в глазах бушевала ярость.
— Д-Доминик, — проговорила Мьюриэль, — я не заметила вас.
— Это я понял. — Доминик взглянул на Мьюриэль, и Констанция ощутила жалость к этой девушке. — Вы и ваша мать, кажется, пребываете в заблуждении, леди Мьюриэль. Мы с вами не помолвлены.
У Мьюриэль был такой вид, словно ее ударили, но она быстро взяла себя в руки.
— Разумеется, официального объявления еще не было, но…
— Не будет никакого объявления, — резко сказал Доминик.
Мьюриэль задохнулась от изумления, глаза ее широко открылись.
— Моему отцу и вашей матери следовало бы поставить меня в известность о своих планах. Полагаю, это леди Резерфорд дала вам понять, что я разделяю ее желание видеть вас своей супругой. Могу вас заверить, что это не так. Я никогда не давал графу повод думать, что женюсь на вас, как он того хочет. И я никогда не давал повода вашим родителям думать, что собираюсь просить вашей руки. Об этом вы должны знать. Надеюсь, вы и ваша мать воздержитесь впредь от высказываний в адрес мисс Вудли.
Мьюриэль растерянно смотрела на Доминика.
— Доминик! Не говорите глупости! — воскликнула она наконец. — Вы же знаете, что такие люди, как вы, заключают брак по куда более весомым причинам, чем романтика.
— Мьюриэль, — сказал Доминик, начиная терять терпение, — я не собираюсь…
— Нет! — Мьюриэль протянула руку, словно призывая его к молчанию. — Пожалуйста, не надо. Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать слова, о которых вы пожалеете, когда пройдет ваше… увлечение.
Она бросила на Констанцию ненавидящий взгляд и ушла. Доминик сжал губы. На мгновение Констанция подумала, что он бросится за Мьюриэль, но в этот момент к ним подошла Франческа с улыбающимся сэром Люсьеном.
— Доминик, дорогой, вот ты где! — воскликнула Франческа, словно давно не видела брата, хотя рассталась с ним не более получаса назад.
Взяв его под руку, она повернулась, собираясь уйти. Доминик обернулся к Констанции:
— Прошу прощения, мисс Вудли.
Констанция покачала головой:
— Прошу вас, милорд, не беспокойтесь обо мне, со мной все в порядке. Я привыкла к той манере, в которой леди Мьюриэль излагает свои мысли.
— Тогда вы куда храбрее меня, — сказал сэр Люсьен, — откровенно говоря, эта женщина меня пугает.
Все улыбнулись. Сэр Люсьен поклонился Констанции и пригласил ее на танец. Благодарно улыбнувшись, она оперлась на его руку. Сейчас ей надо было побыть вдали от Доминика, прийти в себя. Танец с таким партнером, как сэр Люсьен, как нельзя лучше подходил для этой цели. Она кивнула Франческе и Доминику.
Франческа смотрела вслед удаляющейся паре, подождала, когда заиграет музыка, и повернулась к брату.
— Ну а теперь, — сказала она, глядя на него в упор, — скажи мне, что, по-твоему, ты делаешь?
В глазах Доминика сверкнул гнев.
— Как? И ты туда же?
Он резко повернулся и пошел прочь. Франческа несколько секунд смотрела ему вслед, потом вздохнула и пошла следом. Она догнала его в холле и схватила за рукав:
— Доминик, подожди.
Он остановился и повернулся к ней, его лицо выражало вежливый интерес. Франческа перевела дыхание и, взяв брата под руку, повела его подальше от шумного зала. Взяв на столике свечу, она зажгла ее от канделябра, открыла одну из дверей, выходивших в холл, и втолкнула Доминика внутрь.
Очутившись в комнате, Франческа огляделась. Это была так называемая утренняя гостиная. Сейчас в ней никого не было. Франческа поставила свечу на столик у двери и повернулась к Доминику.
— Чего ты хочешь, Франческа? — холодно спросил он. — Тоже надеешься заполучить в невестки Мьюриэль Резерфорд?
— Боже милостивый, нет! Надеюсь, у тебя хватит ума не взять в жены эту сосульку. И вообще, мне все равно, на ком ты женишься, я просто хочу тебя предупредить… я не позволю тебе причинить боль Констанции Вудли. Эта девушка мне очень нравится.
Доминик удивленно хмыкнул:
— А ты думаешь, мне она не нравится?
— Я боюсь, что она тебе слишком нравится, — ответила Франческа. — Я боюсь, ты вскружишь ей голову, заставишь влюбиться в себя, и ее сердце будет разбито.