– Я предлагаю сначала поговорить с ребенком, – твердо сказала она. Не обращая внимания на пренебрежительно фыркнувшего кучера, она присела, так что их глаза с мальчишкой оказались на одном уровне. – Как тебя зовут, молодой человек?
Сначала он не хотел отвечать, но после того, как кучер встряхнул его и что-то угрожающе прорычал, мальчик со злостью бросил:
– Том!
– Что ж, Том, у нас с тобой произошло некоторое недоразумение. Ты украл кое-что из моих вещей, и хотя мне не хочется передавать тебя в руки властей, но думаю, я не могу просто так отпустить тебя.
Джиллиан сделала паузу, прикидывая заслуженную меру наказания для воришки, и вздрогнула, заметив, что он точно так же оценивающе смотрит на нее.
– Как ты предлагаешь поступить с тобой? – наконец спросила она.
Его лучистые карие глаза сначала чуть вспыхнули, но очень скоро все это обернулось волной наигранного пафоса. Он заговорил, постоянно прерываясь, утираясь рукавом и закусывая губу.
– Ах, мисс, – запинаясь, начал мальчишка сквозь всхлипывания, – это все из-за моей больной маменьки. Она умерла в прошлом году от ужасной болезни. – Для пущего эффекта он закашлялся, прикрыв лицо ладонями, но при этом продолжал следить за девушкой сквозь пальцы.
– Ясно, – сухо произнесла Джиллиан. – А твой отец?…
– О, он очень жестокий человек, мисс. Напивается и бьет меня, чтобы я зарабатывал какие-то деньги.
– Но он жив, а значит, мы можем найти его?
– О нет! – Мальчишка тут же пошел на попятную. – Он бросил нас несколько недель назад. Точнее, несколько лет.
Несмотря на то, что он явно переигрывал, Джиллиан начала проникаться сочувствием к мальчугану. Она понимала, что значительная часть его истории вполне могла быть правдой.
– И теперь ты слоняешься по улицам и срезаешь кошельки, чтобы хоть как-то выжить?
– О нет, мисс. Я хороший мальчик, правда. Но я жутко голодный. – Он похлопал себя по животу. – Я просто хотел купить кусочек черного хлеба.
– Хорошие мальчики, Том, не срезают чужие кошельки.
Она старалась выглядеть строгой, но это было крайне сложно, ибо проникновенный взгляд этих карих глаз явно смущал ее.
– Я дворник, подметаю перекрестки, мисс. – Он удрученно уронил подбородок на грудь и выдавил из левого глаза большую слезу. – По крайней мере, я был им, пока кто-то не украл мою метлу. – Тут он принялся громко и отчаянно причитать по этому поводу.
Но ее это, конечно, не обмануло. Ребенок просто разыгрывал перед ней спектакль. И, судя по взгляду джентльмена, тот тоже понимал это. Но все же для нее было мучительно стоять вот так посреди постоялого двора и слушать, как у ее ног завывает маленький ребенок. Все трое взрослых чувствовали себя неловко, тем более что теперь на них то и дело бросали ледяные взгляды случайные прохожие.
Первым не выдержал джентльмен.
– Это уже чересчур, довольно! – воскликнул он.
– Полностью с вами согласна, – подхватила Джиллиан, но Том настолько увлекся своим представлением, что не мог остановиться.
– Что ж, сэр, думаю, мы должны вызвать констебля.
Она ожидала, что ее слова прекратят детские вопли, но они только усилились. Это превратилось в истерику. Подняв глаза, она увидела, что лицо джентльмена помрачнело. Он осторожно нагнулся, чтобы не испачкать в грязи свою одежду, и заговорил с мальчиком тихо, но настойчиво. Она не могла разобрать его слов, но слышала в его интонациях властные ноты.
Том затих на полувсхлипе.
У Джиллиан вырвался вздох облегчения. Кем бы ни был этот мрачный господин, он определенно обладал талантом пресекать детские истерики. Но затем она заметила, как на лице мужчины судорожно сжались челюсти, и решила поскорее вмешаться в их разговор. Терпение явно не относилось к его достоинствам.
Она победно улыбнулась и как можно непринужденнее произнесла:
– Большое спасибо вам за вашу помощь, сэр. Думаю, что теперь мы с Томом сами уладим это дело.
Господин медленно выпрямился; со стороны он казался громадной черной пантерой, поднимающейся перед своей жертвой.
– В самом деле? – вновь растягивая слова, произнес он. – Я просто сгораю от любопытства. Каким же образом вы намерены контролировать этого испорченного уличного мальчишку?
Джиллиан передернуло от его жестоких слов, но это только добавило ей решимости побыстрее избавиться от столь властного человека.
– Я уверена, что Том сам будет следить за собственным поведением. Верно я говорю, Том?
Как и ожидалось, мальчик энергично закивал, видимо намереваясь сбежать в тот же миг, как только рука кучера отпустит его.
– Ну конечно, Том, ты будешь хорошо себя вести, – продолжала она, – потому что мы с тобой раздобудем какой-нибудь еды, а затем поговорим с моим попечителем. Не сомневаюсь, что для такого хорошего мальчика он найдет работу по хозяйству у себя в доме.
– Ну разумеется.
В этом единственном слове, произнесенном джентльменом, чувствовался особый подтекст, но Джиллиан была не из тех, кого может запугать такое высокомерие.
– И кто же этот образец добродетели, который возьмет на работу воришку-карманника?
В предвкушении момента своего триумфа Джиллиан усмехнулась.
– Граф Мавенфорд, – важно сказала она, – самый добрый и понимающий джентльмен, которого мне доводилось встречать. – Выражение ее лица давало ясно понять, что мрачный джентльмен и близко не дотягивал до этого уровня.
Но вместо того чтобы остолбенеть при упоминании имени ее покровителя, этот мужчина на самом деле заулыбался. Это была горькая улыбка, холодная и насмешливая, от которой, несмотря на всю ее уверенность, у Джиллиан по спине пробежал неприятный холодок.
– Я полагаю, что вы ошибаетесь, – мягко произнес он.
– Вздор. Мой попечитель – Стивен Конли, пятый граф Мавенфорд.
– А вы, стало быть, мисс Аманда Фейт Виндхэм?
Она гордо вскинула подбородок, решив, что если уж врать, то с открытым лицом.
– Да, это так.
– Что ж, мисс Виндхэм, должен вам сказать, что я весьма близко знаком с его светлостью, и могу заверить вас, что его никак нельзя назвать ни добрым, ни понимающим.
– Чушь, – отрезала Джиллиан, протягивая руку Тому. Она с удовлетворением отметила, что кучер тут же отпустил его, и мальчик быстро пристроился рядом с ней, рассчитывая на ее защиту. – В любом случае вас это больше никак не касается.
Она попыталась уйти, увлекая за собой Тома, но джентльмен протянул руку и схватил ее, сомкнув свои пальцы на ее запястье.
– Вам некуда идти, нетерпеливая вы девчонка! – Пальцы его, словно стальные кандалы, сжались еще сильнее.
– Сэр, это оскорбительно!
– Я намерен действовать еще более оскорбительно, причем в самое ближайшее время. Где, интересно, ваша компаньонка? И почему вы путешествовали на верхней скамье экипажа?
– Да кто вы такой, сэр, чтобы задавать мне подобные вопросы? – снисходительно спросила она тоном, к которому прибегала и раньше, подражая своей сводной сестре, когда та чем-то возмущалась.
– Я, мисс Виндхэм, и есть пятый граф Мавенфорд, – мрачно улыбнулся он, – ваш покровитель.
Оторопев от неожиданности, Джиллиан почувствовала, как у нее отвисает челюсть. Это никак не могло быть правдой. С чего бы это графу Мавенфорду встречать свою почти разорившуюся кузину на постоялом дворе в такой промозглый серый день? В лучшем случае он послал бы слугу, но она тщательно осмотрела весь постоялый двор в поисках человека, который был бы похож на лакея или посыльного графа. Никого такого она там не заметила и потому решила, что этим просто никто не озаботился. В конце концов, именно так поступила бы и сама Аманда, если бы к ней вдруг приехал никому не известный родственник. И то, что граф явился сюда лично, было просто немыслимо.
– Смею вас заверить, – сказал он, словно прочитав ее мысли, – что я действительно граф Мавенфорд.
Несмотря на его слова, Джиллиан, растерянная донельзя, с надеждой взглянула на кучера. Но тот только угрюмо кивнул, и впервые за много лет Джиллиан пожалела, что не умерла при рождении.
– Мой… милорд…
– Не утруждайте себя этими притворными любезностями, моя дорогая. Уверяю вас, вы и так уже извели весь запас моего терпения.
– Но…
– Предлагаю вам отпустить этого заблудшего мальчика восвояси и постараться найти какое-то разумное объяснение своему возмутительному поведению.
Джиллиан, прищурившись, пристально смотрела на сурового джентльмена, и самообладание постепенно возвращалось к ней. Этот человек был высокомерен, жесток и самонадеян до мозга костей. Должно быть, он на самом деле граф. Тем не менее, она провела лучшую часть своей жизни, ухаживая за строптивой и вздорной Амандой Виндхэм. И уж кому, как не ей, знать, каким образом обращаться с деспотами.
– Прошу прощения, милорд, но боюсь, что я не могу выполнить вашу просьбу. Я пообещала этому мальчику и намерена сдержать свое слово.
– Обещание? Что еще за обещание?
На его шее запульсировала вздувшаяся вена, но голоса он не повысил, только напряженно взглянул на нее своими холодными голубыми глазами. От такого контроля ей почему-то стало еще страшнее.
– Я… – Джиллиан запнулась, но решимость не оставила ее, и она продолжила: – Я пообещала помочь найти для него работу.
Он ничего не ответил, но она почувствовала, как с каждым вдохом в нем неумолимо нарастает ярость. Казалось, что от этого гнева воздух в пространстве между ними начал угрожающе вибрировать, и она даже удивилась, почему прохожие в ужасе не бегут отсюда.
Джиллиан судорожно сглотнула и попробовала зайти с другой стороны.
– Милорд, вы же и сами видите, что этот ребенок нуждается в помощи.
– Это обычный карманник!
– Нет, милорд. Это ребенок, которому нужна поддержка.
– Вы наивная дурочка, – резко возразил он.
– Возможно. Но я, по крайней мере, должна попробовать.
Граф умолк, и она с удивлением отметила, что он, по-видимому, задумался над ее словами. Решив максимально использовать любое послабление с его стороны, Джиллиан победно улыбнулась, чтобы казаться как можно более уверенной в себе.
– Ну пожалуйста, милорд. Да, этот мальчик лжец и вор, но помимо этого он одинок и голоден. Мы не можем просто так бросить его.
Она ожидала, что выражение его лица как-то смягчится, но случилось обратное: оно стало жестче, холоднее и презрительнее.
– Вам, мисс Виндхэм, лучше отказаться от попыток пробовать на мне свои уловки. Вы быстро убедитесь, что я к ним невосприимчив.
– Вот как! – Джиллиан с досады едва не топнула ногой, чего не делала уже лет пятнадцать. Она была уверена, что этот ребенок не таит в себе зла, так почему же этого не видит он? – Вы не можете бросить его, милорд. Это было бы… – Она снова запнулась, подыскивая нужные слова. – Это было бы непатриотично!
Такого он не ожидал, но, по крайней мере, этим Джиллиан выиграла паузу.
– Непатриотично?
– Ну да, – неуверенно произнесла она и попыталась объяснить: – Допустим, вы находитесь в какой-то другой стране и видите брошенного английского мальчика. В этом случае вы ведь помогли бы ему.
– Да неужели? – искренне удивился он.
– Конечно, помогли бы. Разве я не говорила, что вы самый добрый и понимающий человек?