Не помню уж, сколько лет я не переступал порог "Маньера", но когда толкнул дверь, мне в лицо потянуло привычным запахом, и я не думаю, чтобы атмосфера там сильно изменилась. Иветта сидела за стаканом виски, и по выбору напитка можно было определить ее душевное состояние.
- Снимай пальто и садись, - сказала она с торжественным видом, словно человек, имеющий сообщить нечто важное.
Подошел официант, и я тоже заказал виски. Затем несколько раз повторил вот почему мне сегодня утром не удалось заснуть: известная доза спиртного не валит меня с ног, а лишь нервирует.
- Ты никого не заметил на тротуаре?
- Нет. А в чем дело?
- Я все думаю, вдруг он вернулся и подкарауливает меня. Он ведь такой. В том состоянии, в каком он сейчас, от него чего хочешь можно ждать.
- Вы поссорились?
Когда Иветта примет две-три порции, у нее все усложняется. Она заглянула мне в глаза и с трагическим видом произнесла:
- Прости меня, Люсьен. Я должна была бы сделать тебя счастливым. Я стараюсь изо всех сил, но лишь доставляю тебе неприятности и мучаю тебя.
Тебе следовало бы выставить меня за дверь еще в тот день, когда я впервые появилась, и сидела бы я сейчас в тюрьме, где мне и место.
- Говори потише.
- Извини. Я, конечно, выпила, но не пьяна. Клянусь - нет. Очень важно, чтобы ты мне поверил. А мое состояние объясняется просто. Я боюсь, особенно за тебя, - Рассказывай, что произошло.
- Мы пошли в кино на бульвар Барбес, там крутят фильм, который мне давно хотелось посмотреть, а после сеанса я почувствовала на площади Тертр, что должна чего-нибудь поесть.
Ее тянет в шумные и красочные места, на все вульгарное, живописное, агрессивное.
- Он заговорил не сразу. Я видела, что он не такой, как всегда, но не предполагала, что это настолько серьезно. Мы потанцевали, возвратились к своему столику, и я уже собиралась сесть, как вдруг он остановил меня, сдвинул брови и спросил: "Знаешь, чем мы потом займемся?" Я - ты уж извини!
- отвечаю: "Как не знать! - "Не об этом речь. Мы действительно отправимся на улицу Понтье, но только чтобы забрать твои вещи, и ты переедешь ко мне. У меня наконец новая комната - мне ее давно обещали. Места на двоих хватит, окна на улицу... ". Я возразила, решив, что это пустая болтовня: "Ты же знаешь, Леонар, это невозможно". - Нет, я все обдумал. Слишком уж глупо жить так, как мы с тобой. Ты мне всегда твердила, что тебе не нужны ни большая квартира, ни разные там удобства. Ты ведь знавала кое-что похуже, чем набережная Жавель, верно?"
Она оживленно рассказывала, а я неподвижно сидел на банкетке и смотрел на парочку, которая пила шампанское, целуясь в перерывах между глотками. Иногда они развлекались тем, что переливали вино изо рта в рот.
- Я слушаю, - вздохнул я, когда Иветта на несколько секунд замолчала.
- Я не могу повторить все дословно. Это было бы слишком долго. Он никогда так много не говорил, как сегодня. Уверяет, будто теперь окончательно убедился, что любит и ничто не заставит его отказаться от меня.
- Обо мне говорил?
Она не ответила.
- Что он сказал?
- Что я тебе ничем не обязана, что ты эгоист и...
- И?..
- Сам настаиваешь? Тем хуже... Что ты распутник. Он ничего не понял, твердит, что ты ведешь себя, как все буржуа, и так далее.
..
- И?..
- Сам настаиваешь? Тем хуже... Что ты распутник. Он ничего не понял, твердит, что ты ведешь себя, как все буржуа, и так далее. Я ответила, что это неправда, что он тебя не знает и я отказываюсь тебя бросить. Вокруг нас было полно народу. Один певец потребовал, чтобы мы замолчали, и это позволило мне понаблюдать за Мазетти и заметить, что лицо у него стало злое.
Когда певец замолчал, он мне сказал: "Раз это для тебя так важно, сейчас же позвони ему и объяви о нашем решении". Я отодвинулась и повторила, что не поеду с ним. "В таком случае я сам позвоню и поговорю с ним. Ручаюсь, он поймет". Я вцепилась в него и, чтобы выиграть время, предложила: "Пойдем в другое место. Тут на нас все глазеют-думают, мы ссоримся". Мы шли по темным улочкам Холма и молчали. Ты требуешь, чтобы я все рассказала тебе, Люсьен.
Клянусь, я бесповоротно все решила и только придумывала, как от него избавиться. Завидев огни "Маньера", я заявила, что хочу пить, мы зашли, и я заказала виски: мне это было просто необходимо, потому как сцена началась снова. "Что ты выиграешь, если я поселюсь с тобой на набережной Жавель? спросила я. "Ты будешь моей женой". - Что ты хочешь сказать? - "То, что сказал. Мы поженимся".
Она допила свою порцию и ухмыльнулась.
- Представляешь? Я прыснула со смеху, но все-таки это на меня подействовало: мужчина впервые сделал мне предложение. "Через месяц либо ты об этом пожалеешь, либо я от тебя устану", - возразила я. "Нет". - Я не создана жить с мужчиной". - Все женщины созданы для этого". - Но не я". Это уж мое дело". - И мое тоже". - Признайся, ты из-за него отказываешься?"
Я ни в чем не призналась и промолчала, а он опять взялся за свое: "Боишься его? - "Нет". - Тогда любишь?"
Иветта вновь замолчала и поманила к себе официанта.
- То же самое.
- Для обоих?
Я не раздумывая кивнул.
- Он твердил: "Любишь его? Ну, признайся. Скажи правду". Не помню уж, что я под конец брякнула, только он обозлился и вскочил, бросив: "Ладно, сведу счеты прямо с ним". Он швырнул на стол деньги и, побелев от бешенства, вышел.
- Он пил?
- Несколько стопок, слишком мало, чтобы спиртное подействовало так сильно. Я рассчитывала, что на улице он успокоится и вернется просить прощения. До того как тебе позвонить, я с полчаса просидела в своем уголке, вскакивая всякий раз, как отворялась дверь. Внезапно мне пришло в голову, что он, может быть, отправился к тебе домой.
- Я никого не видел.
- Уверена, он это сделает: он говорил не впустую. Мазетти не из тех, кто принимает решение не подумав, и если уж что запало ему в голову, он любой ценой добивается своего. Как и в учебе! Мне страшно, Люсьен. Я так боюсь, что с тобой что-нибудь случится.
- Пошли?
- Дай мне выпить еще стаканчик.
Этот стаканчик оказался лишним, что я и понял, когда у нее стал заплетаться язык, взгляд остекленел и тон изменился.
- Ты ведь уверен, что я ни за что на свете тебя не брошу, правда? Ты должен знать это, знать, что ты для меня все, что до тебя я не жила и если тебя не станет...
Я подозвал официанта, расплатился, а она ухитрилась допить и мою порцию.
Перед уходом Иветта упросила меня проверить, не подстерегает ли он нас на улице.