Но вот мелькнул красный камзол сэра Майлза, и произошел сердечный обмен приветствиями между ним, его племянником и генералом Ламбертом, ибо мы уже докладывали вам, что сэр Майлз был человеком на редкость добросердечным. Как? Генерал покинул дом лорда Ротема? Подошло время, ибо его светлость пожелал водвориться в него сам? Превосходно, однако подумайте, какая потеря для соседей!
- Нам будет не хватать, решительно не хватать вас, мой дорогой генерал, - восклицает сэр Майлз. - Мои дочери были положительно влюблены в своих очаровательных молодых соседок! Клянусь честью, и у моих девочек, и у леди Уорингтон только и разговору было, как им, дескать, хочется иметь случай познакомиться с вашим прелестным семейством. Я беру на себя смелость заверить вас, дорогой генерал, что мы чувствуем себя так, словно уже давно стали добрыми друзьями, и если мне позволено быть откровенным, то я должен сказать, что мы особенно любим вас за душевное, дружеское участие к нашим дорогим племянникам, хотя мы, признаться, и ревновали немножко. Да, должен признаться, мы немножко ревновали их к вам из-за того, что они так часто вас посещали. Не раз, - да, не раз - говорил я леди Уорингтон: "Моя дорогая, почему бы нам не познакомиться с генералом? Почему бы нам не пригласить его и дам пообедать с нами по-семейному вместе с другими простыми сельскими дворянами?" Прошу вас, сэр, засвидетельствовать мое глубочайшее почтение миссис Ламберт и поблагодарить ее за доброе отношение к этим молодым людям. Это же плоть от плоти и кровь от крови моей, сэр! Сыновья моего дорогого, дорогого брата! - И баронет прикрыл глаза своей мужественной дланью, казалось, еще немного, и он задохнется от наплыва возвышенных чувств, переполнивших его любвеобильную душу.
Пока велась эта беседа, во время которой Джордж Уорингтон с похвально серьезным видом старался сдержать душивший его смех, двери, ведущие в личные покои Его Величества, распахнулись, и появился предшествуемый пажами король. За королем следовал его дородный сын, его королевское высочество герцог, весьма внушительных размеров принц в ослепительно-алом мундире и с таким же цветом лица; за ними шли различные государственные мужи, среди которых Джордж тотчас распознал суровую, осанистую фигуру, орлиный нос и орлиный взгляд знаменитого премьер-министра мистера Питта. Даже теперь, столетие спустя, когда перед моим мысленным взором проходит эта величественная фигура, клянусь, я ощущаю благоговейный трепет и готов снять шляпу. Я не испытываю страха перед Георгом II, и пышное появление Его Королевского Высочества герцога, победителя при Фонтенуа и Куллодене, меня не ослепляет. Совсем другое дело "Великий коммонер", знаменитый, грозный сэр Уильям Питт Старший! Он, подобно колоссу, воздвигся на нашем острове сто лет назад, и я благоговейно умолкаю, когда он проходит перед моим взором в своих бесформенных по причине подагры башмаках, с разящей десницей, обернутой во фланель. Вот он с хмурым видом появляется из личных покоев короля, где, быть может, всего минуту назад бурная сцена разыгралась между ним и его монархом. Ведь он часами докучал старому королю .нескончаемыми пламенными речами, в самых высокопарных выражениях трактующими самые обыденные предметы, вызывая тем - будем откровенны до конца - живейшее отвращение в этом хитром маленьком пожилом господине, "у ног которого он", по тогдашнему выражению, "был распростерт" и которому в равной мере была ненавистна и изящная "проса", и возвышенная "поэсия". Величественный министр торжественно прошествовал сквозь толпу; все почтительно отступили к стенам, и Его Величество начал обходить собравшихся, а за ним в некотором отдалении шел его августейший сын, время от времени по собственному выбору удостаивая беседой то или иное лицо.
Монарх - пожилой, невысокого роста господин с довольно свежим цветом лица, глазами навыкате и пронзительным взглядом; на нем простой старомодный кафтан табачного цвета, без всяких украшений, если не считать голубой ленты ордена Подвязки, и коричневые чулки. В его речи слышен немецкий акцент, но она льется непринужденно, исполненная проницательности и простоты; некоторых из присутствующих он удостаивает беседой, других - только кивком головы. Генерал Ламберт, служивший под знаменами его величества при Деттингене и под началом его августейшего сына - в Шотландии, королем не забыт, и памятливый монарх благосклонно поздравляет верного слугу с продвижением по службе.
- Не всегда, - соблаговолил заметить его величество, - мы вольны поступать по своему желанию, но в этом случае я был рад доставить себе удовольствие, ибо в моей армии нет лучшего офицера, чем вы, генерал.
Старый ветеран покраснел и отвесил поклон, глубоко растроганный этими словами. Лучший из Монархов перевел затем взгляд на сэра Майлза Уорингтона (который, как его величеству хорошо было известно, охотно принимал любые милости от любого министра) и на молодого джентльмена, стоявшего рядом с ним.
- Кто это? - спросил Защитник Веры, указывая на Джорджа Уорингтона, облаченного в лучший, расшитый галуном кафтан брата Гарри и стоявшего в почтительной позе перед своим монархом.
Сэр Майлз почтительнейше уведомил короля, что сей молодой джентльмен мистер Джордж Уорингтон, его племянник. Он прибыл из Виргинии и смиренно испрашивает дозволения засвидетельствовать свою преданность его величеству.
- Так, значит, это и есть второй брат? - соизволил отозваться обожаемый монарх. - Он прибыл в самое время, не то его братец успел бы спустить все деньги. Милорд епископ Солсберийский, как вы отважились выйти за порог в такую скверную погоду? Вам бы следовало оставаться дома. - И с этими словами венценосный правитель Британии направился к другим придворным. Сэр Майлз Уорингтон был глубоко тронут монаршей милостью. Он похлопал племянника по плечу.
- Да благословит тебя бог, мой мальчик! - вскричал он. - Я говорил тебе, что ты увидишь самого великого монарха и самого учтивого джентльмена в мире. Не так ли, ваше преосвященство?
- Так, истинно так! - восклицает его преосвященство, воздевая вверх руки в кружевных манжетах и устремляя взор своих прекрасных очей к небесам. - Лучший из всех монархов и из всех людей, живущих на земле.
- А это мистер Луис, любимый племянник леди Ярмут, - говорит генерал Ламберт, указывая на молодого джентльмена, окруженного толпой придворных, и в эту минуту видит, что грузный герцог Камберлендский направляется в его сторону. Его высочество протягивает руку старому товарищу по оружию.
- Поздравляю тебя с повышением, Ламберт, - добродушно говорит он, и глаза сэра Майлза, который слышит это, готовы вылезти из орбит от восторга.
- Я обязан этим лишь милостивому соизволению вашего высочества, говорит исполненный благодарности генерал.
- Ни в коей мере, ни в коей мере; ты заслужил это уже давно. Ты всегда был хорошим офицером. Посмотрим, быть может, нам скоро понадобятся твои услуги. А это тот самый джентльмен, которого Джеймс Вулф представлял мне как-то?
- Это его брат, сэр.
- А, так это тот, что оказался подлинно счастливцем! Вы были в Америке вместе с бедным Недом Брэддоком, попали в плен и вам удалось бежать? Приходите проведать меня, сэр, на Пэл-Мэл. Приведи его ко мне на утренний прием, Ламберт. - И его высочество поворачивается к нашим друзьям своей широкой спиной.
- Дождь льет как из ведра! Вы пришли пешком, генерал Ламберт? Значит, вы и Джордж поедете ко мне в моей карете.