Въ то-же время рыбы, собравшiяся у берега, почуявъ приближенiе врага, стали метаться во все стороны; послышались всплески, и я заметилъ, что некоторыя даже выбросились на песокъ. Длинная, волнующаяся борозда показалась на воде и стала приближаться къ берегу, все ближе и ближе, пока наконецъ не вылезла громадная голова чудовища: страшные клыки, какъ щетина, торчали въ его пасти, и оно уставило свои голодные, безжизненные глаза на то место, где я сиделъ, какъ пригвожденный. Вотъ уже его переднiя ноги показались на берегу, потомъ - грудь, покрытая до сторонамъ чешуей, точно бронею, съ тускло желтою кожею посредине; наконецъ вся эта масса, около ста футъ длиною, была уже на земле . Еще одинъ шагъ этихъ гигантскихъ ногъ, и оно было-бы около меня. Казалось одно мгновенье отделяло меня отъ этой ужасной смерти, - когда въ воздухе блеснула точно молнiя, поразила чудовище и втеченiе неуловимаго момента охватила его огнемъ. Светъ исчезъ, и предо мною лежала какая то обугленная, безформенная масса, еще дымившаяся, но уже быстро разсыпавшаяся въ прахъ. Я сиделъ, какъ пригвожденный, охваченный смертельнымъ холодомъ; ужасъ мой теперь перешелъ въ оцепененiе.
Я почувствовалъ прикосновенiе ребенка къ своему плечу: - очарованiе кончилось, я поднялся съ места. "Теперь ты видишь, какъ легко Врилья уничтожаютъ своихъ враговъ", сказалъ Таэ; потомъ онъ подошелъ къ дымившимся остаткамъ чудовища и, взглянувъ на эту массу, продолжалъ спокойнымъ голосомъ: "мне случалось уничтожать гадовъ еще крупнее этого, но никогда это де доставляло мне такого удовольствiя. Да, это былъ Крекъ; сколько страданiй онъ причинилъ, пока существовалъ!" Затемъ онъ поднялъ съ земли выбросившихся изъ воды рыбокъ и возвратилъ ихъ родному элементу.
XIX.
После разсказаннаго приключенiя, въ которомъ мы участвовали вместе съ Таэ, - этотъ ребенокъ сталъ часто навещать меня въ доме Афъ-Лина; онъ видимо привязался ко мне, и я платилъ ему темъ-же. Ему еще не было двенадцати летъ, а серьезныя научныя занятiя, которыми у нихъ завершается перiодъ детства, начинаются только после этого возраста; такъ что, по умственному развитiю, я ближе подходилъ къ нему, чемъ къ взрослымъ представителямъ его расы и особенно къ Джай-и, изъ которыхъ выдавалась высокоученая Зи. Дети Врилья, облеченныя такими многотрудными и ответственными обязанностями, - не отличаются особенною веселостью; но Таэ, при всей его даровитости, обладалъ темъ добродушнымъ юморомъ, который мы часто встречаемъ между генiальными стариками. Онъ находилъ такое же удовольствiе въ моемъ обществе, какое нашъ мальчикъ, одного съ нимъ возраста, - испытываетъ въ товариществе любимой собаки, или обезьяны. Ему доставляло такое же удовольствiе - обучатъ меня разнымъ обыденнымъ прiемамъ въ жизни своего народа, какое испытывалъ мой племянникъ, заставляя своего пуделя ходить на заднихъ лапкахъ, или скакать черезъ кольцо. И охотно соглашался на все такiя опыты; но никогда не могъ сравняться по успехамъ съ пудлемъ. Въ начале, меня очень заинтересовало примененiе крыльевъ, которыми пользуются у нихъ съ такою-же легкостью самыя маленькiя дети, какъ мы руками или ногами; но все мои попытки въ этомъ направленiи привели только къ серьезнымъ ушибамъ, и я поневоле долженъ былъ оставить ихъ.
Эти крылья, какъ я уже говорилъ, очень большаго размера и достигаютъ до коленъ; сложенныя на спине они образуютъ родъ плаща или эпанчи, очень красивой формы. Они делаются изъ перьевъ гигантской птицы, которая водится въ окрестныхъ горахъ; цветъ ихъ большею частью белый, но иногда съ красными полосами. Крылья эти укрепляются къ плечамъ, помощiю весьма легкихъ, но сильныхъ пружинъ; и когда они распускаются, то руки сами собой входятъ въ петли, приспособленныя съ ихъ нижней стороны и представляющiя какъ бы части срединной перепонки.
Верхняя часть ихъ туники снабжена подкладкою изъ мелкихъ трубокъ, которыя, посредствомъ особаго механическаго приспособленiя, надуваются при подъеме рукъ и служатъ какъ-бы пузырями, что бы поддерживать ихъ па воздухе. Какъ самыя крылья, такъ и этотъ поддерживающiй приборъ сильно заряжены врилемъ и, при подъеме на воздухъ, тело какъ бы теряетъ свою тяжесть. Я не встречалъ затрудненiя въ подъеме; разъ были подняты крылья это уже достигалось само собою; но тутъ начиналась опасная часть моихъ попытокъ. Мне никакъ не удавалось регулировать дальнейшее действiе крыльевъ, хотя между своими я считался ловкимъ въ разныхъ атлетическихъ упражненiяхъ и искуснымъ пловцемъ. Все мои попытки ограничивались безуспешными, неуклюжими усилiями. Я былъ во власти крыльевъ, а не они - въ моей; и когда, помощiю отчаянныхъ усилiй, мне наконецъ удавалось остановить ихъ движенiе и приблизить ихъ къ моему телу, то исчезала поддерживающая меня сила, и я низвергался на землю, точно воздушный шаръ, изъ котораго былъ выпущенъ газъ; и только благодаря спазмотическимъ усилiямъ, вызваннымъ ужасомъ, я отделался при этомъ изряднымъ, ошеломившимъ меня ушибомъ и не разбился въ куски. Несмотря на эти неудачи, я готовъ былъ продолжать мои попытки; но въ этомъ меня удержала милосердная Зи, сопровождавшая меня во время этихъ жалкихъ опытовъ летанiя; и, только благодаря своевременной поддержке ея крыльевъ, я не размозжилъ себе голову о вершину пирамиды, во время последней изъ такихъ попытокъ.
"Я вижу", сказала она при этомъ, "что все твои попытки безнадежны; причина этому - не въ какомъ либо недостатке крыльевъ, или въ несовершенстве твоего сложенiя; но въ органически присущемъ тебе и непоправимомъ недостатке сосредоточенiя воли. Ты долженъ знать, что таинственная связь, существующая между такимъ сосредоточенiемъ воли и силою вриля, не сразу сделалась достоянiемъ нашего племени; потребовалось много поколенiй, передававшихъ своимъ детямъ зачатки этой способности, которая постепенно изощрялась и наконецъ сделалась у насъ, какъ-бы прирожденнымъ инстинктомъ; такъ что маленькое дитя нашей расы также безсознательно стремится летать, какъ и ходитъ. Неудивительно, что оно при этомъ съ такою же уверенностью пользуется своими искусственными крыльями, какъ птица - данными ей природой. Я не подумала объ этомъ, когда допустила тебя до такихъ опасныхъ опытовъ; но мне хотелось, что бы ты былъ моимъ товарищемъ въ полетахъ. Конечно, они должны быть оставлены теперь. Твоя жизнь делается слишкомъ дорога для меня". При этомъ голосъ и выраженiе лица Гай особенно смягчились, и я почему то почувствовалъ еще большiй страхъ, чемъ во время моихъ неудачныхъ опытовъ летанiя.
Говоря о крыльяхъ, я долженъ упомянутъ объ одномъ существующемъ между Джай-и обычае , подъ которымъ скрывается довольно трогательная мысль. Во время своего девства, Гай постоянно носитъ крылья; она принимаетъ участiе вместе съ Ана въ техъ грацiозныхъ воздушныхъ играхъ, о которыхъ я говорилъ, и пускается съ необычайною смелостью въ дальнiя воздушныя путешествiя, въ самыя дикiя страны этого подземнаго царства; и въ этомъ отношенiи она превосходить более грубый полъ. Но со дня брака, она оставляетъ свои крылья и сама вешаетъ ихъ надъ супружескимъ ложемъ, где они и остаются безъ употребленiя до техъ поръ, пока смерть, или разводъ не разрушаютъ брачнаго союза.
Когда въ глазахъ и голосе Зи обнаружилась та нежностъ, которой я такъ испугался, въ какомъ-то предчувствiи грозящей мне опасности, - Таэ, сопутствовавшiй мне во время полетовъ и въ своей игривости забавлявшiйся моими неудачами, - засмеялся, услышавъ ея последнiя слова, и сказалъ съ детскимъ простодушiемъ: - "Если Тишъ и не выучится летать, Зи, - ты всетаки можешь быть его товарищемъ, повесивъ на стену свои крылья".
XX.