— Они на свободе, в городе?
— Были на свободе, пока не устроили заговор. Главари установили связь с осаждающими, и те оказывались в курсе всего, что у нас тут происходит. Пришлось взять под стражу коварных гостей; многие из них выйдут из тюрьмы только чтобы прогуляться на крепостной вал. А уж там десять пуль из ружей конфедератов смогут сладить с их федералистскими убеждениями.
— Неужели их расстреляют? — невольно содрогнулся молодой человек.
— А как же? И прежде всего, предводителя, которого крайне опасно держать в осажденном городе. Я послал взятые у него письма президенту, в Ричмонд, и через восемь дней судьба негодяя будет решена.
— Кто же он?
— Журналист из Бостона, закоренелый аболиционист, верный пес Линкольна.
— Можете его назвать?
— Джонатан Холлибот.
— Бедняга! — заметил Джеймс, стараясь казаться спокойным. — Что бы он там ни совершил, все-таки его жаль. Вы думаете, этого журналиста действительно расстреляют?
— Уверен! На войне как на войне. Надо защищаться!
— И все же это не по мне, — заметил капитан. — А впрочем, я тогда буду уже далеко.
— Как! Вы хотите сразу отправляться назад?
— Да, генерал: ведь прежде всего мы коммерсанты. Вот закончится погрузка — ив море. Корабль прошел сюда, в Чарлстон, — прекрасно! Но надо еще и выйти отсюда. «Дельфин» — хорошее судно и обойдет любой корабль федерального флота, но как бы быстро «Дельфин» ни двигался, ему не обогнать ядро в сотню футов. А с таким грузом, засевшим в корпусе или паровом механизме, придется поставить крест па всем предприятии.
— Как угодно, капитан, — отвечал Борегар, — в подобных случаях не стоит навязываться в советчики. На вашем месте я поступил бы так же. Да и само пребывание в Чарлстоне не слишком приятно, а рейд, по которому лупят бомбами три дня из четырех, никак не назовешь тихой гаванью. Отправляйтесь, когда вам будет угодно. Скажите только, каковы силы и количество кораблей федералистов, блокирующих Чарлстон?
Шкипер постарался ответить как можно подробнее и чрезвычайно любезно распрощался с генералом. Затем возвратился на «Дельфин», опечаленный новостями.
«Как сказать мисс Дженни, — думал он, — неужели ей придется узнать обо всем? Или пусть остается в неведении?»
У самого трапа шкипер столкнулся с Крокстоном: американец явно его поджидал.
— Как дела, капитан?
Джеймс пристально посмотрел на Крокстона, и тот понял, что благоприятных известий нет.
— Видели Борегара?
— Да.
— Говорили о мистере Холлиботе?
— Он сам заговорил о нем.
— Ну и как, капитан?
— А, ладно… тебе ведь можно рассказать все?
— Конечно.
— Так вот. Генерал Борегар сказал, что твоего хозяина через восемь дней расстреляют.
Другой бы на месте Крокстона пришел в ярость или разразился горестными причитаниями. Но американец лишь ухмыльнулся.
— А, это не важно, — промолвил он.
— Как?! — воскликнул шкипер. — Говорю же тебе: через восемь дней мистера Холлибота расстреляют!
— Да, но через шесть он будет уже на борту «Дельфина», а через семь мы выйдем в открытое море.
— Верно! — обрадовался капитан и пожал руку Крокстона. — Понимаю тебя, старина. Ты человек решительный, а я, невзирая на дядю Винсента и на ценный груз, готов вылезти из кожи вон, лишь бы помочь мисс Дженни.
— Не надо лезть вон из кожи, — небрежно заметил Крокстон. — Главное, освободить мистера Холлибота.
— Но знаешь, как это трудно!
— Подумаешь…
— Да ведь надо установить связь с заключенным, а его стерегут день и ночь.
— Конечно.
— И привести в исполнение побег, который практически невозможен.
— Ну уж нет! — возразил Крокстон. — Каждый заключенный гораздо больше думает о том, как ему убежать, чем сторож — как устеречь. Поэтому все шансы на стороне заключенного. Так что, мистер Холлибот с вашей помощью окажется на свободе.
— Пожалуй, ты прав.
— Я всегда прав.
— Но все-таки как это сделать? Нужен какой-то план.
— Подумаю…
— Вот только если мисс Дженни узнает, что отец приговорен к смерти, что приказ о казни, может быть получен со дня на день…
— Она не узнает.
— Да, так будет лучше и для нее, и для нас.
— А где содержится мистер Холлибот? — поинтересовался Крокстон.
— В крепости, — ответил Плейфейр.
— Превосходно. Ну, а теперь — на корабль!
VIII
ПОБЕГ
Мисс Дженни сидела на юте и в беспокойном нетерпении ожидала возвращения Джеймса. Когда же тот появился, она от волнения не могла произнести ни слова, только ее глаза пристально изучали Плейфейра.
Капитан сообщил девушке, что отец ее-под арестом, а попытки получить у Борегара какие-нибудь сведения о военнопленных ни к чему не привели: генерал, кажется, не слитком к ним расположен. Пришлось воздержаться от дальнейших расспросов до более подходящего случая.
— Раз мистер Холлибот в тюрьме, то устроить бегство труднее, но я пойду на все и, поверьте, мисс Дженни, «Дельфин» не покинет Чарлстона прежде, чем ваш батюшка не окажется на борту.
— Спасибо, мистер Джеймс! — воскликнула Дженни. — Благодарю вас от всей души.
У Плейфейра бешено заколотилось сердце. Он хотел что-то сказать, может быть, сделать признание, но вмешался Крокстон.
— Не время успокаиваться, — проворчал он. — Надо все обсудить, и обсудить хорошенько.
— У тебя есть план, Крокстон? — доверчиво взглянула на него девушка.
— У меня всегда есть план, — важно ответил слуга.
— И хороший?
— Превосходный! Все министры в Вашингтоне не придумают лучшего. Можете считать, что мистер Холлибот уже на корабле.
— Мы готовы тебя выслушать, — сказал Джеймс.
— Хорошо. Вы, капитан, должны отправиться к генералу и попросить его об услуге, в которой он не сможет вам отказать.
— О какой именно?
— Скажете, что в команде есть один негодяй, отъявленный мошенник, который вам давно в тягость, а при переходе через океан подбивал экипаж к бунту, — короче говоря, омерзительный тип. Попросите разрешения подержать некоторое время негодяя в крепости, скажите, что при отходе заберете его на корабль, чтобы отвезти в Англию и судить там по английским законам.
— Хорошо! — улыбнулся уголками рта капитан. — Борегар охотно согласится на такую просьбу. Правда, не хватает одного…
— Чего же?
— Отъявленного негодяя и мошенника.
— Он перед вами, сэр.
— Как, омерзительный тип…
— Уж не прогневайтесь, это я.
— О, какое мужественное, благородное сердце! — вскричала Дженни, сжав в своих маленьких ручках багровые ручищи американца.
— Понятно, — кивнул Плейфейр. — Жаль, что мне не придется побывать на твоем месте!
— У каждого свое, — философски отвечал Крокстон. — Вам было бы неловко оказаться в роли мошенника, а мне — нисколько. Зато я вряд ли смог бы вывести судно в океан под огнем федералистов и конфедератов.
— Наверное, Крокстон. А теперь продолжай.
— Стоит только попасть в крепость, а уж там я соображу, что делать, будьте уверены! Вы же пока займетесь погрузкой.
— Ох эта торговля! — вздохнул капитан. — Теперь она кажется мне совсем неважной.
— Не скажите! А дядя Винсент? О нем вы забыли? Нет уж, пусть сердечные дела идут рука об руку с торговыми. Тогда и подозрений никаких не возникнет. Можете успеть за шесть дней?
— Да.
— Значит, «Дельфин» будет загружен и готов к отплытию днем двадцать второго? В таком случае, вечером того же дня — слушайте меня внимательно — высылайте шлюпку с лучшими гребцами к мысу Уайт, на краю города. К девяти часам там появятся мистер Холлибот и ваш покорный слуга.
— Но как же ты все устроишь?
— А это уж мое дело.