Что послужило толчком к оползню, так никогда и не выяснилось. А ют еще один пример.
Это случилось в Швеции. Там есть такой город, Сурте, довольно большой. Однажды он буквально сполз в реку. Сто миллионов кубических футов почвы вдруг помчались как сумасшедшие и увлекли с собой шоссе, железную дорогу, дома. На этот раз дыра была длиной в милю, а шириной с треть. А причиной катастрофы оказался копер, которым забивали сваи под фундамент нового дома.
– Копер! – воскликнул Мак и не сразу закрыл рот.
– Да, чтобы привести в движение плывучие глины, не требуется даже особенно сильной вибрации. Изменения в ней происходят даже при простом прикосновении. И если это случается, то при определенных условиях огромные пласты тверди превращаются в жидкость и начинают двигаться, причем стремительно. Катастрофа в Сурте продолжалась всего три минуты. Один дом переместился на расстояние в четыреста пятьдесят футов. Вам бы не хотелось находиться внутри дома, который вдруг помчался со скоростью примерно двадцать миль в час?
– Я бы не хотел, – произнес Мак мрачно.
Клэр сказала:
– И ты думаешь, что все это угрожает плотине?
Я показал рукой на образцы, лежавшие на столе.
– Я взял пробы по всей ее длине, и они подтверждают наличие плывучих глин по склонам и по дну ущелья. Не знаю, как далеко их слой заходит вверх и вниз, но полагаю, что достаточно далеко. Во всяком случае, снизу сейчас целое скопище жидкой грязи. Оползень из плывучей глины способен двигаться со скоростью двадцать миль в час при угле наклона всего лишь один градус. А в этом ущелье мы имеем градусов пятнадцать, так что в случае катастрофы глина помчится вниз весьма быстро, и турбинный зал будет похоронен под стофутовым слоем грязи. Кроме того, будет, вероятно, подорвано основание самой плотины, и за грязью последует все маттерсоновское озеро. Сомневаюсь, что от турбинного зала вообще что‑либо останется.
– Или кто‑либо в нем, – сказала Клэр тихо.
– Или кто‑либо в нем, – согласился я.
Мак, ссутулившись, близко рассматривал образцы.
– Ну и что теперь делать? – спросила Клэр.
– Нужно все же как‑то сообщить обо всем Маттерсону, – сказал я. – Я попытался что‑то сказать Говарду, но он и слушать меня не стал. В своем отчете я указывал на опасность плывучих глин, но, по‑моему, он его даже не читал. Ты права, Клэр, как бизнесмен он беспомощен. – Я потянулся. – Но теперь мне надо узнать побольше об этих образцах, и особенно, сколько в них воды.
– Сначала я приготовлю ужин, – сказала Клэр. – Освободи‑ка стол от этого безобразия.
5
После ужина я вновь занялся образцами и обнаружил, что содержание в них воды в среднем равно сорока процентам. Из этого следовало, что квадратный фут вещества мог держать вес около тонны. Если учесть, что вода нового озера будет подпитывать слой глины, то ее содержание в глине скоро удвоится. Сопротивляемость глины упадет до пятисот фунтов на квадратный фут. А это будет означать, что какой‑нибудь здоровяк с тяжелым шагом вполне способен стать причиной оползня.
– Все‑таки что же следует предпринять, чтобы спасти плотину? – спросила Клэр.
Я вздохнул.
– Не знаю, Клэр. Наверное, нужно спустить озеро, затем определить те места, где глина выходит на поверхность, и как‑то закрепить ее. Положить там, скажем, слой бетона. Но это вряд ли уменьшит опасность.
– А дальше? – спросил Мак.
Я улыбнулся.
– А дальше – закачать в глину еще воды. – Лицо Мака приняло такое выражение, что я не удержался от смеха. – Нет, правда, Мак. Только я имею в виду густой раствор соли, который окажет на глину связующее действие.
– У тебя на все готов ответ, – произнес Мак едко.
– У тебя на все готов ответ, – произнес Мак едко. – Ладно, ответь‑ка на такой вопрос: как ты заставишь выслушать себя Корпорацию Маттерсона? Ты что, ворвешься в кабинет Говарда и прикажешь ему открыть заслоны? Он подумает, что ты сбрендил.
– Я бы могла поговорить с ним, – сказала Клэр.
Мак пренебрежительно фыркнул.
– С точки зрения Говарда, вы с Бобом надули его на четыре миллиона долларов, которые он считал по праву своими. Если ты посоветуешь ему прекратить работы на плотине, он тотчас же решит, что вы затеваете какое‑то новое дельце. Он не способен понять, в чем оно состоит, но будет в полной уверенности, что вы его хотите обвести вокруг пальца.
Я предложил:
– А как насчет старого Булла? Он бы нас выслушал.
– Он мог бы, – подтвердил Мак. – Но, с другой стороны, ты сам просил меня распространять слухи в Форт‑Фаррелле, и это наверняка обозлило его. Я бы не поручился, что он захочет услышать что‑либо от тебя.
– Вот черт! – воскликнул я. – Ладно, давайте спать. Может, завтра что‑нибудь придет в голову.
* * *
Я опять расположился на полянке, так как мою кровать заняла Клэр. Заснуть я не мог и размышлял о том, чего я достиг. И достиг ли я чего‑нибудь вообще? Форт‑Фаррелл был тихим, застойным прудом, когда я прибыл сюда; теперь его взбаламутили, трудно было разобраться в поднявшейся мути. Я продолжал ломать голову над тайной Трэнаванов, а уколы, которые я наносил Маттерсонам, до сих пор были бесплодными.
Обдумывая ситуацию в целом, я нашел, что в ней есть что‑то странное. Старый Булл с самого начала знал, кто я такой, и мое появление встревожило его. Из этого я заключил, что ему есть что скрывать, и, по‑видимому, я был прав, так как именно он столь решительно затоптал имя Трэнавана.
Говарда же беспокоили другие вещи: наше соперничество по поводу Клэр, его поражение в стычке относительно моей разведки на государственных землях, другое – в связи с порубкой леса во владениях Клэр. Но когда я попросил Мака распространить историю о том, что я – тот, кто выжил в катастрофе с Трэнаваном, Говард немедленно сорвался с цепи и дал мне двадцать четыре часа на то, чтобы я убрался из города.
Вот что странно! Булл Маттерсон знал, кто я, но не сказал об этом своему сыну, почему? Значит, он что‑то скрывал и от него? А Говард? Какова его роль во всем этом? Почему он так встревожился, когда узнал, кто я? Может, он как‑то оберегал отца?
Тут я услышал, как треснула сухая ветка, и быстро сел. Тонкая фигура двигалась между деревьями, приближаясь ко мне. Теплый голос Клэр сказал:
– Ты думал, что я позволю тебе ночевать здесь одному?
Я перевел дыхание.
– Мак будет шокирован.
– Он спит, – сказала Клэр, укладываясь рядом со мной. – Кроме того, шокировать репортера его возраста не так‑то легко. Он, между прочим, взрослый.
6
На следующее утро за завтраком я сказал:
– Я все же сделаю еще одну попытку воздействовать на Говарда, попытаюсь воззвать к его здравому смыслу.
Мак проворчал:
– Ты думаешь, тебе удастся подойти близко к Дому Маттерсона?
– Нет, я отправлюсь в ущелье и начну там сверлить еще одну дыру, он тут же сам прибежит ко мне. Попросите, пожалуйста, Клэри присоединиться к нашей компании.
– Да, – согласился Мак, – это заставит Говарда прийти.
– Но там может возникнуть стычка, – предупредила Клэр.
– Ничего, я рискну, – сказал я и впился зубами в горячий пирог. – Возможно, ситуация прояснится. Мне надоело это хождение вокруг да около. А вы на этот раз оставайтесь дома, Мак.
– Ты хочешь дать мне отставку, – с обидой проговорил Мак и добавил, копируя меня: – Но ты не имеешь нрава запретить мне проводить изыскания на государственной земле.