Деньги, которые Джонни Биллингем подобрал на дороге, так и лежали нетронутыми в приоткрытом ящике стола, а на его окровавленном животе лежала раскрытая, повернутая обложкой вверх Библия. Точь-в-точь такая, какую он менее полусуток назад видел на животе убитой колумбийской проститутки Марии Перес.
***
Нэнси собралась менее чем за четверть часа. Смыла копоть, одела скромное деловое платье, навела неброский макияж, а вскоре уже парковала машину на стоянке возле управления. Приветливо кивнула разгоряченно жестикулирующему, окруженному офицерами Бергману, сообразила, что тот ее даже не заметил, и, всем своим существом переживая идущее снизу вверх жаркое томление, поднялась по ступенькам и прошла на второй этаж. Отыскала взглядом нужную комнату, постучала и вошла.
За столом сидела Роуз.
Внутри у Нэнси все оборвалось.
— Проходите, миссис Дженкинс, — мгновенно опустив глаза в стол, пробормотала сверхпреданная напарница Джимми и виновато добавила: — Все офицеры на выезде, и протокол поручили составить мне.
Нэнси некоторое время пыталась понять смысл сказанного, но не смогла, а потому просто кивнула и присела на стул — самый дальний от стола и самый близкий к двери. Она видела, что Роуз тоже не в своей тарелке, но это могло означать что угодно. Например, что ей неловко предъявлять обвинение в разгроме офиса законной супруге своего любовника. В глазах у Нэнси слегка поплыло.
Напарница мужа переложила на столе несколько листков и предательски дрогнувшим голосом начала:
— Миссис Дженкинс, продавец бакалейного магазина, что возле школьного парка, показал, что вы заходили к нему за покупками.
«Тальбот! — охнула Нэнси. — Они меня вычислили!» — она и думать забыла об этом чертовом психе!
— По времени это в точности совпадает с моментом покушения на мистера Тальбота, — торопливо продолжила Роуз, — и вопросы у меня простые…
Нэнси попыталась взять себя в руки и не сумела. В глазах все еще плыло, а руки затряслись так сильно, что ей пришлось спрятать их за поставленную на колени сумочку.
— Это ведь ваша машина была припаркована у магазина?
Отрицать этот факт было бесполезно.
— Моя, — глухо признала Нэнси.
Роуз приободрилась и быстро пометила что-то в лежащем на столе бланке.
— И вы пробыли в магазине совсем недолго?
— Да.
— И вышли до того, как в районе городской школы прозвучал выстрел?
Нэнси молча мотнула головой.
— Опишите мне, что происходило дальше.
По спине Нэнси, снизу вверх, промчался жаркий пустынный торнадо. «А как же Энни?» Глаза сами собой заслезились.
Роуз некоторое время ждала и, видимо, желая напомнить о себе, прокашлялась.
— Когда вы вышли из магазина, вы сразу же направились к машине?
Нэнси непонимающе моргнула и, лишь когда Роуз повторила свой вопрос, сумела на секунду сосредоточиться.
— Да.
— Но вы слышали этот выстрел?
Нэнси как очнулась, посмотрела на Роуз и вдруг осознала, что напарница ее мужа вовсе не пытается загнать ее в угол. Более того, она помогает!
— Конечно, слышала, — кивнула она. — Я так думаю, его все в округе слышали.
Роуз с облегчением вздохнула.
— Скажите, миссис Дженкинс, кроме вас, возле магазина или у парка кто-нибудь еще был? Женщина, я имею в виду.
«Женщина…» — Нэнси сразу вспомнила рассказ Джимми о том, что полиция знает, что в Тальбота стреляла женщина.
— Я никого не видела, — честно ответила Нэнси. — Возле магазина я совершенно точно была одна, а вот в парке… Я в ту сторону и не смотрела даже. Пока не выстрелили.
Роуз удовлетворенно кивнула.
— Сколько выстрелов вы слышали?
— Один.
— И… что после этого? Вы, наверное, испугались и уехали?
Нэнси молча мотнула головой в смысле «да», и Роуз вновь с облегчением вздохнула и склонилась над бланком протокола допроса.
— Подождите минутку, миссис Дженкинс. Я только запишу ваши показания.
Роуз принялась что-то строчить, а Нэнси смотрела и все глубже понимала, что могла засыпаться на самом невинном вопросе, типа «вы услышали выстрел до того, как сели в машину, или после?». Но любовница ее мужа не сумела задать этого вопроса, — как теперь понимала Нэнси, — только потому, что не смогла посмотреть в лицо своей собственной проблеме.
«Чертов Левадовски!»
— Распишитесь, пожалуйста, — разложила листки протокола на столе Роуз, а когда Нэнси подошла, тихо добавила: — И простите меня, если сможете… я сама не ожидала, что так выйдет…
Нэнси на секунду замерла, но взяла себя в руки, подошла и быстро поставила на бланках допроса аккуратную подпись.
— Я не знаю, Роуз, что тебе сказать, — глухо произнесла она. — Что сделано, то сделано.
— Вы ведь не скажете Бергману? — умоляюще заглянула ей в глаза снизу вверх Роуз.
Нэнси задумалась. Такая мысль ей в голову не приходила, и она не понимала, как до этого сумела додуматься сама Роуз, разве что сделала свои выводы из переданного Джимми при ней начальственного приглашения на барбекю.
— Я обещаю, что этого больше не повторится, — тихо добавила Роуз.
Конечно, по правилам, пусть и сам живущий с Маргарет во грехе, начальник местной полиции должен был на подобный донос отреагировать жестко — вплоть до служебного понижения Роуз Лестер, но Нэнси вовсе не была уверена в том, что так уж хочет отомстить напарнице своего мужа. Не в ней ведь проблема.
— Не в тебе дело, Роуз, — вздохнула она. — Проблемы у нас не вчера начались.
***
Когда Нэнси вернулась домой, Рональд ее уже ждал — счастливый, как в день рождения, и с огромным лиловым синяком на оба глаза.
— Все, ма, не надо больше пятьдесят баксов! — радостно выпалил он.
— Тогда пошли выносить телевизор на мусорку, — рассмеялась Нэнси. — А то пахнет от него — сил нет.
— А что отцу скажем? — мгновенно зачислил себя в сообщники матери сын.
— С отцом я сама разберусь, — сразу же посерьезнела Нэнси. — Нам давно уже нужно поговорить.
Они подхватили источающий едкий запах телевизор с двух сторон, подшучивая друг над другом, оттащили его к мусорному баку, а потом вместе с пригорюнившейся от такой утраты Энни до поздней ночи отмывали уже успевшую повсюду осесть жирную черную копоть. Нэнси была счастлива.
***
В общем-то, Салли был доволен. Меньше чем за неделю он осуществил в этом городке два акта возмездия. Да, ему еще было далеко до ангела господня, всего за одну ночь убившего 185 000 ассирийских солдат, и уж тем более он не мог сравниться с самим Иеговой, засыпавшим камнями армию целых пяти грешных царей и уничтожившим огнем небесным Содом и Гоморру. Но он уже чувствовал, что всевышний ценит его подвижничество и наверняка в самое ближайшее время отдаст в его руки то, за чем Салли сюда и приехал.
А пока… эта шлюха как сквозь землю провалилась! Понятно, что Салли был вынужден работать; он не мог посвящать поиску этой твари все свое время, но вечерами-то он пахал, как тягловый бык! Он обходил супермаркеты, изучал сидящих с младенцами на руках посетительниц детских площадок и скверов, заглядывал в настежь открытые окна домов… но увы, пока все это было без толку. Нечистый умел прятать своих преданных служанок.
***
К тому времени, когда Нэнси увидела Бергмана возле полицейского управления, начальник полиции знал многое, если не главное. Устроив оставшимся в живых мальчишкам почти отеческую выволочку, он заставил их напрягать мозги и выяснил, что они прогнали какого-то мужика на автофургоне, пытавшегося их урезонить, но главное, что в то самое время, как они подъезжали к долларовому «Клондайку», по улице от офиса шла женщина.
Нет, ни лица, ни примет они не запомнили; только то, что едва ее не переехали, и то, что она была в чем-то длинном и белом, возможно, с красной оторочкой внизу.
— Она… шла, как пьяная… черт ее дери! — возбужденно, почуяв запах возможной свободы, рассказывали мальчишки. — Ни под ноги не смотрела, ни на дорогу! Чуть не сбили… черт ее дери!
Бергман дослушал их до конца, а потом взял карандаш и нарисовал на обороте бланка допроса квадрат. В одной вершине он разместил схематический рисунок женщины, уходившей прочь от раненного в колено Тальбота; во второй — женщину, стремительно уходившую прочь от разгромленного итальянского офиса.
«Совпадение? Вряд ли…»
Он быстро пририсовал в третьей вершине квадрата Библию, уложенную на живот мертвого мальчишки, взявшего итальянские деньги, а в четвертой — Библию, уложенную на живот колумбийской проститутки. И вот это уж точно не было совпадением.
Бергман принялся рассматривать вычерченный квадрат, разворачивать его так и сяк… Во всем этом чувствовалась какая-то система, причем явно подвязанная к быстро назревающему итальянско-колумбийскому конфликту — разве что за исключением психа Тальбота. Так, словно кто-то изо всех сил пытался столкнуть эти две силы в борьбе за новый передел сфер влияния.
Нет, вопросов, оставшихся без ответа, по-прежнему было выше крыши. Что, например, означает Библия?