Слэг не предложил ему чаевых, и Браунриг после некоторых колебаний решил с этим примириться. Тут как раз из-за занавески вышла Роза, глядя на Слэга с легкой улыбкой.
Слэг едва мог поверить своим глазам, такой она выглядела красоткой. Платье, облегающее фигуру, выявляло округлости, о существовании которых он догадывался, но не был вполне уверен, что они там есть. Одеяние бутылочно-зеленого цвета обтягивало ее груди и бедра и свободно ниспадало к ступням. Волосы доходили ей до плеч, а грим был безупречным, потрясающим и вызывающим. Он подумал, что она выглядит как кинозвезда высшего класса.
— У вас шикарный вид, — сказал он. Именно это он и думал. Она повернулась немного вправо и немного влево, чтобы он мог еще повосторгаться ее видом.
— Я вам нравлюсь? — спросила она.
— Это прекрасно.
— Да вы и сами, знаете ли, не выглядите сегодня таким уж бродягой.
Браунриг одобрительно кивнул.
— На вид вы шикарная пара, — заявил он. — Теперь отправляйтесь и развлекайтесь, а мне пора запирать.
Роза прошла мимо Слэга, и он уловил аромат опьяняющих духов. Он последовал за ней, чувствуя себя немного ошарашенным. Ему казалось, что он видит все это в великолепном сне.
Когда они вышли, Роза оглядела улицу и нахмурилась.
— Где же машина? — спросила она.
Слэг, намеревавшийся сесть на трамвай, ощутил внезапную тревогу.
— Машины у меня нема, — признался он.
— О, не говорите «нема», это вульгарно, — сказала она немного раздраженно. — Я-то считала, что у вас есть машина. Ну что ж, возьмите такси. Я не могу тут стоять, мне холодно.
Слэг пробормотал:
— Конечно, конечно.
Он неуверенно махнул рукой желтому такси, проезжавшему мимо по противоположной стороне улицы.
Водитель узнал его и разинул рот, потом взглянул мимо Слэга и увидел Розу. Он поднял брови и надул щеки.
— Куда, приятель? — спросил он. — Прогулка вокруг парка?
Слэг посмотрел на него с праведным, гневом.
— «Амбассадорс», — скомандовал он коротко и открыл дверцу перед Розой.
Водитель свистнул.
— О'кей, важная шишка, — сказал он. — Пусть будет «Амбассадорс».
Слэг сел рядом с Розой. Она отодвинулась от него и тщательно расправила на сиденье свое платье, так что Слэгу пришлось втиснуться в дальний угол, чтобы чего-нибудь не помять в ее наряде. Из-за этого хрупкого, но непроходимого барьера она рассматривала его с яркой улыбкой.
— Вот черт! Я едва могу поверить, что мы едем в «Амбассадорс», — говорила она. — Гарри позеленеет от зависти, когда я ему расскажу.
Слэг нахмурился.
— Вам бы лучше теперь прекратить свидания с этим парнем, — потребовал он. — Теперь вы моя девушка, а мне не нравится, когда другие парни охотятся на моем участке.
Она рассмеялась.
— Не будьте глупым, — сказала она. — Я ничья девушка. Я хожу, куда мне нравится, и делаю все, что мне нравится, и никто мне не указ.
Слэг взглянул на нее и решил, что пора бы применить более крутой подход. Эта дама — крепкий орешек, надо будет потрудиться, чтобы управиться с ней. Но, любуясь ею в мелькающем свете проносящихся уличных фонарей, он решил, что с дамой такого класса любые хлопоты окупятся.
Он сделал попытку взять ее за руку, но она не позволила.
— Пожалуйста, не надо, — проговорила она с досадой. — Я не хочу, чтобы помялось мое платье.
Слэг отодвинулся, настроение у него испортилось, но она начала расспрашивать его о поединке и разговаривала с ним так мило, что к нему вернулось хорошее настроение.
Машина притормозила и остановилась у тротуара. Дверцу открыл высокий швейцар в униформе, почтительно дотронувшийся до козырька белоснежной перчаткой.
Слэг вылез из такси на яркий свет большой неоновой вывески со словом «Амбассадорс». Он расплатился с таксистом и дал швейцару немного мелочи. Затем он последовал за Розой через вращающуюся дверь, которую придерживали двое служителей в белой униформе и в белых шапочках без полей с плоским верхом.
В большом зале было полно людей, стоявших группами. Они смеялись и болтали. Возможно, они ожидали прибытия других своих приятелей. Готовый провалиться сквозь землю, Слэг крадущейся походкой следовал за Розой, направлявшейся через зал к дамской комнате. Она на миг оглянулась и бросила через плечо:
— Мы встретимся здесь через несколько минут. — С этими словами она исчезла, нырнув в толпу женщин в дорогих туалетах.
Слэг беспомощно оглядывался по сторонам, чувствуя, что женщины рассматривают его с интересом. Внезапно у его локтя возник парень, одетый в какой-то фантастический костюм, и принял у него шляпу.
— Сюда, сэр, — приговаривал он сочувственно, ведя Слэга к гардеробной, где девушка принимала у людей, одежду. Она выдала ему за шляпу номерок.
Округлившимися глазами Слэг наблюдал, как эти парни небрежно бросали доллары на тарелку, стоявшую на прилавке, и каждый получал номерок. Когда подошла его очередь, и девушка, выдавая ему номерок, взглянула на него с дружеской улыбкой, Слэг подумал, что она была бы чудесной любовницей, и положил доллар на тарелку без всякого сожаления.
— Некоторые заведения, — сказал он хрипло, — могут заткнуть за пояс Белый дом, верно?
Девушка бросила на него озадаченный взгляд, автоматически улыбнулась и продолжала выдавать номерки.
Слэг побрел обратно к дамской комнате и нашел себе убежище за большой группой пальм, торчавших из гигантского латунного бочонка.
Он не простоял там и нескольких минут, как к нему приблизился высокий представительный мужчина с разукрашенной кожаной папкой в руках.
— Вы ужинаете, мсье? — спросил он, кланяясь Слэгу, который невольно отступил.
— Какого черта вам надо знать, что я тут делаю? — возмутился Слэг.
Мужчина остался вполне спокойным.
— Вы меня извините, мсье, но я здесь для того, чтобы сделать ваше посещение приятным. Пришел ли мсье один? Заказал ли мсье столик?
До Слэга наконец дошло, что этот мужик старается ему помочь. Он вцепился в его руку с папкой, словно испугался, что тот потеряет терпение и уйдет.
— Послушай, приятель, — начал он проникновенно. — Ты как раз тот, кого я ищу. Я тут с дамой, понимаешь? Она классная баба, сечешь? Я хочу провернуть это дело на уровне. Гроши у меня есть. Прошу — устрой для меня все остальное. О'кей?
Мужчина поклонился.
— Конечно, мсье, — сказал он. — Поручите все мне. Как вам угодно.
— Все в твоих руках, приятель. Все в твоих руках, — лихорадочно заговорил Слэг. — Только обеспечь, чтобы дама хорошо провела этот вечер.
Мужчина внес в свою папку какие-то заметки.
— Когда вы будете готовы, мсье, ваш столик номер восемнадцать. Через эту дверь направо. Все будет к вашему полному удовольствию.
Он удалился плавной походкой, словно передвигался на колесах.
С ощущением, что у него есть по крайней мере один друг в неприятельском лагере, Слэг снова занял свою позицию позади пальмы.
Наконец Роза вышла из дамской комнаты. Она выглядела необыкновенно холодной и прекрасной.
Слэг проворчал:
— Ну, я уж подумал, что вы пропали.
Она покачала головой.
— Все ли вы устроили? — спросила она, как бы подразумевая, что он не сделал ничего.
Обретя уверенность, Слэг положил горячую, тяжелую ладонь на ее руку.
— Конечно, — сказал он. — Я все это устроил еще вчера. Наш столик номер восемнадцать. Еда вея заказана, поэтому пойдем перекусим.
Она повела рукой, пытаясь избежать его прикосновения, но Слэг постарался ей показать, что эта прогулка пойдет не по ее планам.
Его немало потрясла роскошь обеденного зала, но метрдотель был уже тут как тут, чтобы его принять как полагается, и под любопытствующими взглядами Слэг уселся за маленький столик недалеко от оркестра.
К сожалению, ужин Слэг совсем не оценил. Точнее — почти все ему не понравилось. От шампанского у него защекотало в носу, от разнообразных французских блюд он почувствовал легкую тошноту. Проблема применения множества серебряных ножевых изделий, разложенных перед ним, повергла его в такое смущение, что он вспотел.
С другой стороны, он своего добился. Роза была вполне довольна. Она, казалось, не замечала его молчания и весело болтала о людях, об оркестре, о роскоши этого места. Она от всей души смеялась над номерами кабаре и заставила Слэга пошаркать ногами по крохотной танцевальной площадке.
Казалось, это продолжается целую вечность. Перед ним появлялись и появлялись новые чистые тарелки, ему предлагали блюда, названия которых он слышал впервые. Его бокал, казалось, наполнялся сам собой. Но он становился все грустнее, сознавая, насколько далек от этого мира.
Когда высокий поразительно красивый мужчина внезапно остановился у их столика и пригласил Розу на танец, он равнодушно сидел и смотрел, как они вместе удалялись. Он почувствовал даже облегчение от того, что хоть на несколько минут был предоставлен самому себе.
К нему подошел метрдотель и спросил, все ли его удовлетворяет. Слэг понимал, что тот старался для него изо всех сил, поэтому лишь печально ухмыльнулся.
— Я полагаю, это не совсем моя отметка, — честно признался он, почесывая голову. — Может быть, какие-то парни получают от этого удовольствие, но для меня это все сплошная мука. Я думаю, мы отвалим, — сказал он. — Дайте мне счет до того, как она вернется.
Метрдотель поклонился, положил сложенный листок бумаги на тарелку и протянул ее Слэгу. Он взял ее и взглянул с безразличным видом. Он знал, что вечер будет дорогим, и слишком далеко зашел, чтобы беспокоиться о том, сколько это будет стоить. Но когда он взглянул на аккуратные, написанные карандашом цифры, его лицо вытянулось.
— Какого черта, — спросил он, — сто двадцать пять баксов?
Метрдотель поклонился.
— Всё правильно, — сказал он мягко. — Такова наша обычная цена.
Слэг весь похолодел. В любую минуту могла вернуться Роза. Он отодвинул поспешно стул и хотел подняться.
— Минутку, мсье, — предупредительно произнес метрдотель. — Боюсь, что сумма мсье смущает?
Слэг надул щеки.
— Ты в чем-то прав, приятель, — с трудом выдавил он. — Я припас для этого сотню баксов. Черт! Я же не знал, что это заведение занимается грабежом среди бела дня.
— Мсье ошибается. У нас никогда не было неприятностей с нашими счетами. Может быть, мсье не следовало сюда приходить.
Слэг кивнул с несчастным видом.
— Я полагаю, вы правы, — согласился он. — Даме захотелось пойти, поэтому я и влип. Что вы собираетесь сделать — пошлете за копами?
Метрдотель быстро оглянулся по сторонам и сунул на тарелку двадцатипятидолларовый банкнот.
— Может быть, мсье примет заем? — предложил он. — В молодости я сам бывал в таких положениях.
Слэг взглянул на него, раскрыв рот.
— Черт! — вырвалось у него. — Ну, дьявольщина, это же благородно с вашей стороны. Я их верну, приятель, я их быстро верну.
Метрдотель пожал плечами.
— Если теперь мсье оплатит счет, я вызову такси.
Слэг торопливо бросил на тарелку сто долларов и встал. В кармане у него оставалось ровно два доллара.
— Конечно, — сказал он. — Я полагаю, ноги мой здесь больше не будет.
Метрдотель поклонился.
— Несомненно, мсье будет намного счастливее в каком-нибудь другом месте, — меланхолично высказался он и удалился, держа тарелку перед собой.
Оркестр перестал играть, и Роза вернулась к столику. Высокий красивый парень смеялся и болтал с ней. Они выглядели очень счастливыми. Однако когда они приблизились, высокий парень поймал взгляд Слэга и решил, что мудрее будет удалиться. Сказав пару слов Розе, он исчез в толпе людей, рассаживавшихся по своим столикам.
Роза села.
— Я надеюсь, вы не возражаете, — весело заговорила она. — Он умеет танцевать. Разве это не чудесный вечер? Не осталось ли еще шампанского?
Слэгу стоило сил сдержаться.
— Мы сейчас же поедем домой, милочка, — распорядился он. — Давай уматываем.
— Домой? — удивилась она. — Я не хочу уходить домой. Время не позднее. Пошли еще потанцуем.
Слэг подошел к ней и поставил ее на ноги.
— Я говорю, что мы убираемся, — сказал он напряженно. — Давай пошли.
Под взглядами ресторанной публики Роза пошла за ним к выходу из зала. Слэг схватил свою шляпу из рук гардеробщицы и торопливо вывел Розу на улицу. Их ожидало такси.
Как только они уселись в такси. Роза накинулась на него с упреками.
— Что за идея? — негодовала она. — Вы совсем испортили вечер. Мне было так хорошо, так весело. Почему мы ушли?
Слэг подвинулся к ней поближе.
— Я просто захотел побыть с тобой немножко наедине, деточка, — заявил он, чувствуя, что уж, во всяком случае, не допустит пустой траты своих денег.
— О, отодвиньтесь, — сказала она раздраженно. — Вы изомнете мое платье. — Она попыталась его оттолкнуть.
Он просунул руку ей за спину и притянул ее к себе.
— Не думай о платье, — посоветовал он, стараясь улыбнуться. — Ты хорошо провела время, да? А как насчет того, чтобы дать мне взамен тоже хорошо провести время?
Его грубые губы прижались к ее рту, он крепко прижимал ее к себе. Ее губы были твердыми и холодными, но она не боролась, и он отодвинулся от нее, ощущая разочарование и внезапно ее возненавидев.
Она провела рукой по своим губам.
— Какой вы неотесанный, — сказала она. — Не думайте, что я позволяю мужчинам целовать меня после нескольких часов знакомства. Это вовсе не так. Я уверена, что вы не будете чувствовать ко мне никакого уважения, если я уступлю вам сейчас. Я не стала бы сама себя уважать. Пожалуйста, отодвиньтесь от меня.
Слэг отодвинулся как можно дальше. Мысли его совсем смешались. Инстинкт подсказывал ему взять эту женщину и сломать, как он всегда поступал с другими, но вокруг нее был какой-то барьер, который ему мешал. Ее презрение удерживало его на расстоянии так же эффективно, как если бы к его горлу был приставлен штык.
Они просидели в молчании всю дорогу до парикмахерской, а когда они вышли на улицу, она сказала:
— Спасибо вам за вечер. Мне очень жаль, что он не был для вас таким же приятным, как для меня. Может быть, нам не следует больше встречаться.
Слэг был слишком сердит и обескуражен, чтобы как-нибудь ей ответить. Он вдруг почувствовал себя ужасно опустошенным. Сознание того, что за один бесцельный вечер он потерял все свои деньги, да еще задолжал пятьдесят долларов своему администратору и метрдотелю, сделало перспективу следующих недель скучной и бесцветной. Его жизненные правила, хотя и примитивные, были достаточно четкими. Если ты за что-нибудь платишь, ты это получаешь. Он предоставил этой даме вечер отдыха, который должен войти в историю, а она не ответила ничем. Все, что он от нее получил, — это поцелуй, который нельзя даже назвать сестринским.
Она сказала с облегчением:
— Ну, прощайте. Я живу как раз напротив. Вам больше не надо беспокоиться. — Небрежно махнув ему рукой, она пересекла дорогу и исчезла в подъезде большого жилого дома.
Слэг сплюнул на мостовую. Искорка ярости начала разгораться в его мозгу, но он по-прежнему был еще слишком ошеломлен, чтобы как-то действовать. Ему очень захотелось выпить, и он двинулся тяжелой походкой в ночной бар на Сорок девятой улице.
Джо Реншо, владелец бара, сидел у стойки, попивая чистое шотландское виски. Он взглянул на Слэга с изумлением.
— Ради Бога, — провозгласил он, — откуда ты достал это обмундирование?
Слэг вспомнил, что ему еще предстоит уплатить за прокат одежды. Он уселся на табурет рядом с Джо и грязно выругался.
Бармен и Джо смотрели на него с интересом. Они видели, что Слэг в очень скверном настроении, и мудро воздерживались от желания засыпать его вопросами.
Наконец Слэг кончил сквернословить и потребовал виски. После того как он сделал несколько быстрых глотков, Джо отважился спросить, что же все-таки случилось. Обрадовавшись, что нашелся кто-то, с кем можно поделиться, Слэг рассказал все.
Когда он закончил, Джо задумчиво произнес:
— Не повезло тебе, друг. — И потрепал Слэга по колену. — Почему ты не говорил мне о своих планах? Я мог бы тебя предупредить. Роза Хэнсон хорошо известна своими трюками.