– Можете обосновать?
– В США существует государственная компания, аналогичная нашему «Госвооружению», FMS (Foreign Military Sales). До недавнего времени ее возглавлял генерал‑лейтенант Томас Райм. За четыре года он продал оружия на семьдесят миллиардов долларов в сто двадцать стран мира. По нашим данным, сейчас портфель заказов FMS – больше двадцати миллиардов долларов.
– Какой вывод вы из этого делаете?
– Это не блеф. Слишком большие ставки в игре. Американцы задействуют все возможности, чтобы сохранить свои позиции на мировом рынке вооружений. А возможности у них очень большие. Огромные. Нет, это не блеф.
Куратор на мгновение задумался. Затем решительно произнес:
– Этого нельзя допустить.
– Поэтому я и попросил вас срочно меня принять, – ответил Нифонтов. – Нужно немедленно прекратить поставки самолетов талибам.
В голосе куратора появились жесткие нотки:
– Мы не продаем самолетов талибам. И вам, генерал, должно быть об этом известно.
– Мне об этом ничего не известно, – возразил Нифонтов.
– А мне известно.
– В таком случае не о чем беспокоиться.
Куратор нахмурился. В этом кабинете так не разговаривали. Во всем этом здании, выходившем тяжелым фасадом на Китай‑город, так не разговаривали никогда. Здесь посетители были обязаны понимать все без слов. И понимали. Во все времена. А кто не понимал, здесь больше не появлялся. За ним закрывалась дубовая дверь парадного, и он навсегда исчезал в безликой толпе, снующей по своим муравьиным делам.
Нифонтову показалось на миг, что куратор сейчас скажет то, что на его месте сказал бы сам Нифонтов. Он сказал бы: «Давайте, генерал, называть вещи своими именами. Мы оба прекрасно знаем, что Россия вынуждена торговать своими вооружениями в обход международных правил. Вынуждена‑в силу острейшей экономической ситуации. Мы продаем оружие всем, кто может платить валютой, хотя это иногда и противоречит долгосрочным интересам России. Поэтому оставим оценки на суд потомкам, а сами займемся делом. Мы не можем сорвать поставки по уже заключенным контрактам. Но не можем и допустить огласки. Действия ЦРУ необходимо нейтрализовать. Давайте подумаем, каким образом это сделать».
Вот так бы сказал генерал‑лейтенант Нифонтов. Куратор сказал не так. Поэтому, вероятно, он и сидел за своим столом, а Нифонтов в своем генеральском мундире с двумя рядами наградных планок – в приставном кресле для посетителей.
Куратор сказал:
– Россия не продает талибам оружия. Но мы не можем исключать, что наши боевые самолеты каким‑то образом оказываются у них. Я согласен с вашей оценкой. Ставки действительно очень высоки. ЦРУ воспользуется любым предлогом, чтобы избавиться от конкурента на рынке вооружений. Мы должны блокировать эту провокацию. Любой ценой. И когда я говорю «любой ценой», это и значит любой ценой. Вам все ясно, генерал?
– Все, – кивнул Нифонтов.
– Я доложу президенту, что ваше управление выполнило его поручение, – продолжал куратор. – Но в связи с вновь открывшимися обстоятельствами вы считаете необходимым углубить расследование.
– Мы? – переспросил Нифонтов.
– Да, вы. Разве это не так? Я поддерживаю ваше предложение. Полагаю, на этом этапе нет необходимости занимать внимание президента подробностями.
– Вам видней, – согласился Нифонтов.
– Общее руководство поручается лично вам. Подбор команды – на ваше полное усмотрение. Начинайте немедленно. Считайте, что это приказ президента. Вы могли заметить, генерал, что не в моих правилах докучать вам мелкой опекой. Но в данном случае попрошу все ваши мероприятия документировать самым тщательным образом.
Надеюсь, не нужно объяснять для чего.
– Не нужно. Разумеется, мы будем все надлежащим образом оформлять. Хотя я не вижу в этом никакого смысла. Если мы сумеем предотвратить операцию ЦРУ, эта писанина никому не понадобится. А если нет – тем более. Никто не будет в ней разбираться. Нам просто дадут по шеям – и это лучшее, на что мы можем рассчитывать.
– Да, у вас трудное положение, – посочувствовал куратор.
Нифонтов ощутил резкое раздражение.
– У нас? – спросил он. – А у вас? Чихать он хотел на то, что подумает о нем этот высокопоставленный чинодрал. В этом кабинете никогда так не разговаривали? Так теперь будут, привыкай. Ты сейчас от меня зависишь. И я тебя, сукин сын, заставлю работать. По‑настоящему, без дураков. Забудешь все свое словоблудие, аппаратные игры.
– Мы выполним приказ президента, – продолжал Нифонтов. – Но у меня три условия.
Первое. Я должен иметь чрезвычайные полномочия. Мои распоряжения должны быть обязательны для всех спецслужб и государственных организаций независимо от их ведомственной принадлежности. И выполняться немедленно, без каких‑либо согласовании. Мои люди должны иметь доступ ко всей информации. К документации авиазаводов и «Госвооружения». В том числе – к базам данных «Аэротранса», «Феникса» и связанных с ними банков.
– Это коммерческие структуры, – напомнил куратор.
– Меня это не интересует. Это российские коммерческие структуры, а не швейцарский банк.
– Согласен. Все ваши полномочия будут подтверждены.
– Второе. Никакого вмешательства в мои дела. Никакого контроля за моими людьми.
Никаких отчетов до полного завершения операции. Любая утечка информации должна быть абсолютно исключена.
– Принято. Хотя я предпочел бы, чтобы вы больше мне доверяли. Третье условие?
– Дайте ход моему представлению о присвоении полковнику Голубкову воинского звания «генерал‑майор». И сделайте это без промедления.
Белесые брови куратора изумленно полезли вверх.
– Вы пользуетесь ситуацией, генерал.
– Да, пользуюсь, – подтвердил Нифонтов. – Полковнику Голубкову пятьдесят три года. Это значит, что одним росчерком пера он может быть в любой момент уволен в запас. Я не хочу остаться в решающий момент матча без своего центрального нападающего.
– Что ж, разумно, – помедлив, согласился куратор. – Все ваши условия будут выполнены. Вы получаете карт‑бланш. А с ним – всю полноту ответственности.
Надеюсь, генерал, вы отдаете себе в этом отчет.
Нифонтов только рукой махнул:
– Не привыкать.
* * *
Из окна «ауди», выворачивающей со Старой площади в плотный поток машин, он оглянулся на здание, из которого только что вышел. Из этого здания он всю жизнь получал приказы. Выполняя их, он со своим диверсионным отрядом выбрасывался с парашютом в джунгли Камбоджи, высаживался с десантных катеров в гнилые топи Меконга, а позже, в должности советника и руководителя резидентур, выстраивал многоходовые комбинации, чтобы одного диктатора сменить на другого, такого же людоеда. На этом здании всегда красовалась вывеска: «Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза». Сейчас она пылилась где‑то в подвале.
* * *
Куратор выполнил свое обещание. УПСМ получило доступ ко всей информации, относящейся к деятельности ГК «Госвооружение» и ее дочерних фирм. Были задействованы Счетная палата, Главное контрольное управление Президента РФ, аудиторские бригады Минфина.
Картина, складывающаяся из фрагментов, вырисовывалась такая, что даже генерал‑лейтенанта Нифонтова, много чего повидавшего на своем веку и знавшего то, о чем миллионы людей даже и не догадываются, поначалу брала оторопь.