Увидев, что объект наблюдения отъезжает, Рысаков завел свою машину и двинулся за Даниловой. Очень скоро он убедился, что Дарья снова наведалась к матери покойного.
Поведение инициативной девушки его не радовало.
Для того чтобы убедиться в том, что Дарья из милиции, он вернулся к офису Иванова и поднялся на третий этаж.
Там его встретил пенсионер в камуфляже.
– Вы к кому?
Рысаков улыбнулся.
– Что, отец, менты достали вас? Только и успевай задницу отрывать.
Охранник, увидев перед собой простого российского мужика, расслабился.
– Да нет, вот пришел один. Сейчас с начальством кумекает.
– В черном плаще, да? Сразу видно – мент.
– Да, он самый.
– Волчара.
Последнее слово резануло ухо, заставив пенсионера очнуться. У него появилось ощущение, что он наговорил лишнего, но было уже поздно.
Тем временем невысокий худощавый молодой человек развернулся и быстро стал спускаться по ступенькам вниз.
Первый вопрос, который Дарья адресовала Лидии Яковлевне, был, понятно, о самочувствии неутешной матушки.
– Как я могу себя чувствовать на следующий день после похорон собственного сына?! – воскликнула она. Но затем быстро взяла себя в руки и пригласила Дарью пройти в ее комнату.
Данилова поблагодарила за оказываемое ей внимание и, стоя в дверях, поспешила сообщить, что ее всего-навсего интересует адрес, по которому проживает Вострягин. Лидия Яковлевна кивнула головой и через некоторое время вынесла в коридор записную книжку, из которой и зачитала Дарье координаты Захара Сидоровича.
– Только дома вы его сейчас вряд ли застанете, он скорее всего сидит в своем магазине. Там у него вовсю идет торговля запчастями к иномаркам, машинным маслом и… Как это?.. Новое, относительно недавно появившееся слово… Автокосметикой.
Дарья записала адрес магазина. Она знала, что он находится на Кутякова и по своим размерам превосходит любой другой известный в городе магазин, занимающийся сбытом той же группы товаров.
– Я бы не хотела вмешиваться в ваше расследование, но мне кажется, вы не там ищете.
Дарья заметила ей, что когда умирает, даже, скорее всего, погибает состоятельный человек, нелишне разобраться с его окружением, выяснить, кто на самом деле друг, а кто враг.
Иванова надула губу, но, сделав над собой усилие, ничего больше не сказала молодой и слегка заносчивой, по ее мнению, девице. Поблагодарив мать Виктора за содействие, Дарья поспешила в магазин.
На площади в несколько сотен квадратных метров разместился рай автолюбителя. Здесь торговали не только запчастями, покрышками, маслами, различного рода присадками, но даже продавали части кузовов, фары, мигалки, новенькие бамперы, и, как успела заметить Дарья, все это железо по большей части относилось не к иномаркам, а к автомобилям отечественного производства. Здесь она нашла и различные обтекатели, поставив которые на ту же нашу «девятку» можно было изменить ее внешний облик, подогнав очертания под западноевропейские стандарты.
Побродив по торговым залам и ознакомившись с ассортиментом, она решила купить себе раскрашенного пластмассового попугая, которого надо было вешать на лобовое стекло. Судя по всему, при движении он раскачивался из стороны в сторону и начинал махать крыльями. Дарье эта игрушка показалась забавной, и она была довольна сделанной покупкой.
Когда продавщица выбивала чек, покупательница как бы между делом поинтересовалась, может ли она увидеть Захара Сидоровича. При упоминании имени хозяина толстомордая, толстогрудая и толстозадая чекушка надела на будничную серую физиономию личину всеугодничества и предложила ей пройти в служебное помещение магазина.
Прямо по коридору, направо, третья дверь с левой стороны – столь сложные координаты навели Дарью на мысль о том, что при желании магазин можно было еще расширить, поскольку служебные помещения занимали слишком много места. На поверку оказалось, что времени на то, чтобы объяснить постороннему человеку, где же расположился директор магазина, уходило намного больше, чем на дорогу от кассы до директорского стола.
Как можно было догадаться, Захар Сидорович занимался нужным, можно даже было бы сказать, необходимым делом. На рабочем столе лежала белоснежная салфетка, на которой перед директором стояла тарелка густых наваристых щей. Откуда они появились здесь, в царстве железок и масел, можно было только гадать. Он не прекратил потребление пищи даже после того, как Дарья без приглашения вошла к нему. Она стояла. Он, не поднимая головы, продолжал есть. Наконец Вострягин отвлекся, взглянул на человека, который к нему вошел, и молча продолжил трапезу. Если он и отрывался от еды, то смотрел прямо перед собой, в бесконечность. Когда тарелка опустела, мордастый розовощекий упитанный боров с некоторым недовольством посмотрел на Дарью.
– Покушали? – поинтересовалась Данилова, предвкушая, как она испортит ему сейчас все его разморенно-послеобеденное настроение.
Он хмыкнул, отодвинул от себя тарелку, достал из ящика стола салфетку, вытер рот, руки и, не мигая, уставился на зеленоглазую брюнетку. – Я спрашиваю, вы усладили свою утробу? – более громко и с нотками настойчивости повторила свой вопрос гостья.
Вострягин чуть повел бровью, но продолжал молчать. Она решила не испытывать больше его терпение.
– Вы знаете, я только сейчас разговаривала с Ластовым. Он о вас невысокого мнения. Считает, что вы, извините, бездельник, что дело на нем держится.
– А ты за него не волнуйся. Ему за это деньги платят. Пусть работает. Я оказался в нужное время в нужном месте. Вложил небольшой капитал, тридцать процентов, и основал вместе с покойным Ивановым фирму «Магнат». А этого белобрысого мальчика мы подобрали по дороге. И ему надо бы держать язычок за зубками.
Будучи довольной эффектом, который она произвела на Вострягина своим сообщением, Дарья решила еще больше накалить атмосферу и завести любителя чревоугодничества.
– Он сказал, что справился бы без вас в любой ситуации, что вы абсолютно ничего не понимаете в бизнесе и думаете только о том, как набить себе пузо. Что у вас куриные мозги и короткий член.
– Как?! – не выдержал Захар Сидорович и поднялся на дыбы. – Да я этого молокососа с дерьмом смешаю, в навозе похороню. Можете мне поверить. Это не простые слова. В моем родном колхозе есть отличное местечко – бетонный котлован, доверху заполненный навозной жижей, стекающей с небольшой горушки, где стоит молочно-товарная ферма.
– И что же? Уже были жертвы?
– Ты, девка, заткнись. Прежде чем ты отсюда уйдешь, скажи мне, зачем ты вообще приходила? И зачем мне все это рассказываешь?
– Хочу понять, кто же из вас на самом деле был номером два в этой фирме? Вы или Ластов?
– У меня тридцать процентов акций, а у него вообще ничего нет. Не надо мучить себя этим вопросом. Тут и так все понятно.
– Вы вчера говорили, что не прочь заполучить и остальные семьдесят.
– Я что-то вас не пойму. Если деловой разговор, то жду от вас конкретных предложений. Если это у вас манера такая – у людей отнимать время и получать от этого удовольствие, идите и ищите себе кого-нибудь другого. У меня работы по горло.
– Да, я вижу, – согласилась Дарья, – вы просто никак расхлебаться не можете.
Вострягин выпятил нижнюю челюсть и вышел из-за стола.
– Тебя кто послал?
Она тут же отреагировала:
– А что, у вас есть враги?
– Есть.
– Те, кто может прийти и оскорблять вас? Вот Ластов, например.
Он схватил ее за рукав и потянул в сторону стула, стоящего у стены.
– Ну-ка сядь, балаболка, что ты там ляпнула насчет Лидии Яковлевны и семидесяти процентов?
Она послушно села.
– Я сказала, что вчера вы говорили о своем желании приобрести всю фирму целиком.
На его лице отразилось бессилие.
– Если бы я мог, я бы купил, но ты ведь знаешь, о каких деньгах идет речь? Кредит под это дело брать просто бессмысленно, а своих средств у меня просто не хватит. Устроило бы даже не семьдесят процентов, а всего-навсего двадцать один. После этого можно было бы спокойно ждать, пока бабушка не сыграет в ящик. Как только это случится, оставшиеся акции наверняка раздробятся между родственниками, и скупить их по частям будет вполне реально. Проблема в том, что Иванов при жизни не уступал мне ни одной акции. Старуха знает об этом и не подвинется ни на йоту. Ей деньги не нужны. Она будет сидеть на этих средствах и упиваться тем, что может вот так просто зайти в офис и уволить секретаршу или отчитать какую-нибудь девочку за то, что у нее пятнышко на блузке. Вот чем она там будет заниматься. Если бы ты помогла мне, а я смотрю, со старухой ты в состоянии разговаривать, то я, естественно, не остался бы в долгу.
– Предложение интересное, – согласилась Дарья, – только как на это посмотрит Ластов?
Вострягин закатил глаза.
– Что Ластов? Ластов – ноль. Ластов – пешка. Ластов – пустое место. Здесь не в Ластове дело, хотя высказывания его, они мне, честно говоря, душу не греют. Самое противное в том, что я знаю о его не слишком почтительном отношении ко мне и что он действительно мог не очень хорошо высказываться в мой адрес, а меня такое обижает, даже когда говорится не в глаза, а за глаза.
– Но Ластов не был бы таким смелым, если бы за ним не стояли люди более сильные и более влиятельные.