Внезапно Дзинтон осекся и остановился.
— Что… — начала Цукка, но парень остановил ее поднятой ладонью:
— Тихо. Мне показалось…
Он не договорил и застыл, прислушиваясь.
— Мне показалось, что я слышал детский плач, — пояснил он минуту спустя. — Наверное, все-таки показалось.
И тут из старого дома донесся звонкий голос, выкрикивающий что-то неразборчивое. Что-то маленькое, быстрое и светлое выскочило из дверного проема с и разгону врезалось Цукке в живот. Та невольно охнула от боли. Ребенок? Маленькая девочка? Что она делает здесь одна в такое позднее время? Почему она плачет?
Дзинтон быстро присел на корточки и положил ладони на плечи девочке, разворачивая ее к себе.
— Так, ну и где здесь пожар, молодая госпожа? — осведомился он.
— Карине плохо! — выкрикнула девочка. — Она умирает! Блистательный господин, помоги, униженно прошу тебя о помощи!
— Тихо, тихо, малышка, — успокаивающе произнес Дзинтон. — Мы поможем. Кто такая Карина и где она?
— Она здесь, в доме! — захлебываясь слезами, выдавила девочка. — Помоги, господин, я что хочешь сделаю! Я не могу больше одна!
— Ну, теперь ты не одна, — улыбнулся ей парень, осторожно вытирая ей слезы пальцами. — Мы же здесь. Верно, Цу? Как тебя зовут, молодая госпожа?
— Яна…
— Замечательно, Яна. А теперь успокойся. Мы здесь, и все кончится хорошо, — Дзинтон выпрямился. — Веди нас к своей подруге.
Яна шмыгнула носом и, оглядываясь, поплелась обратно к дому. Дзинтон с Цуккой двинулись за ней.
Внутри дома запах гнили стал куда отчетливее. Похоже, находиться здесь небезопасно — как бы крыша не обрушилась им на головы от малейшего чиха. Куда вообще смотрят городские власти? Развалину давно пора снести! Сырой душный воздух окутал девушку липким покрывалом, и она поежилась. Как кто-то может находиться здесь по собственной воле?
Дзинтон вытащил свой пелефон и включил его, используя экран как источник освещения. По стенам заметались тени. Яна подошла к одному из зияющих в стене дверных проемов и прошла внутрь.
В комнате стоял резкий кислый запах рвоты. При их появлении небольшая мальчишеская фигурка вскочила на ноги и прижалась к стене. На кровати валялась груда тряпья.
— Так-так, — пробормотал Дзинтон. — А вот это действительно плохо.
Он скользнул к кровати и сбросил тряпье на пол. Цукка внезапно осознала, что на кровати, скрючившись, лежит детская фигурка в испачканном белом платье. Дзинтон осторожно перевернул ее с бока на спину и вгляделся в лицо.
— Яна, что с ней? — осведомился он, укладывая включенный пелефон экраном вверх на какой-то выступ на стене. Потом он извлек из кармана маленький фонарик, приподнял веко и подсветил зрачок девочки. — Что случилось?
— Мы… — Яна явно колебалась, не зная, что говорить. — Мы поели днем… а потом она сказала, что у нее болит живот, и ее начало рвать. Потом мы шли, а ее снова вырвало, и она упала…
— Понятно, — кивнул парень. — Вы с ней ели одно и то же?
— Да.
— Значит, не отравление…
Он разжал зубы девочки и заглянул ей в рот, все так же подсвечивая фонариком, пощупал пульс на шее, задумчиво пошипел сквозь зубы.
— Яна, ответь мне, пожалуйста, только честно, — он повернулся к младшей девочке, испуганно прижавшейся к стене возле мальчишки. — Вы не пили никаких лекарств? Таблетки, травы? Такие, от которых становится приятно и весело, например?
Яна помотала головой.
— Я не знаю, господин, — быстро произнесла она. — Сегодня — нет.
— А вчера? Позавчера?
Яна промолчала.
— Так, — Дзинтон снова пошипел сквозь зубы. — Цу, помоги. Мне надо добраться до ее живота. Я ее приподниму, а ты сними платье.
Цукка кивнула. Интересно, а он что, врач? Уж больно уверенно он действует. Впрочем, когда она через голову стаскивала платье с девочки, мысль тихо умерла в зародыше. Под платьем не оказалось нижнего белья, даже простых трусиков, а все маленькое неразвитое тело покрывали синяки, хорошо различимые даже в неверном свете экрана. Кое-где просматривались мелкие круглые шрамы, словно от ожогов.
— Ее что, ремнем с пряжкой били? — пробормотал Дзинтон. — Небось, какой-нибудь папаша-алкоголик. От него и сбежала, наверное…
Он уложил Карину на спину и несколько раз нажал пальцами в разных точках. Потом задумался.
— Она нужна мне в сознании, — наконец сказал он. — Я не могу проверить ее живот, не получая ответной реакции. Ну что же, придется…
Он положил пальцы на солнечное сплетение и каким-то неуловимым движением не то нажал, не то погладил его. В ответ девочка тяжело застонала.
— Все хорошо, малышка, — пробормотал Дзинтон, оглаживая ей волосы. — Все хорошо. Ты в безопасности, расслабься. Ты меня слышишь, Карина?
— Я не хочу на стенд, — невнятно пробормотала девочка. — Мне больно. Пожалуйста…
Дзинтон бросил непонятный взгляд на Яну, но ничего не спросил. Вместо того он ласково произнес:
— Тебя не отправят на стенд, малышка, обещаю. Но ты должна помочь мне. Скажи, так больно?
Он осторожно нажал на живот девочки, и та содрогнулась всем телом.
— Да… — прошептала она.
— А так? Так? Так?
— Больно… — снова прошептала девочка, прерывисто дыша. — Я не хотела их убивать, честно! Я случайно! Я больше не буду, только не делайте больно! Пожалуйста!
— Я больше не сделаю тебе больно, милая, — успокаивающе сказал Дзинтон. — А теперь спи.
Он приподнял голову девочки и нажал пальцами где-то в районе шеи. Хрупкое тельце дернулось и неподвижно вытянулось, но дыхание стало расслабленным и спокойным.
— Она спит, — пояснил парень Цукке, убирая фонарик в карман. — Но ее срочно нужно госпитализировать. Какая-то странная реакция, которую я не понимаю. С одной стороны, все признаки острого гастрита. С другой — я бы сказал, что она находится под остаточным воздействием каких-то сильных нейротропных препаратов, но утверждать не возьмусь. Здесь квалифицированный врач нужен. Так, сейчас аккуратно одеваемся. Я донесу ее до ближайшей городской улицы. Там ловим такси — и в больницу…
— Нет!
Яна отлепилась от стены и бросилась к Дзинтону. Цукка с удивлением воззрилась на нее.
— Пожалуйста, господин, госпожа, не надо в больницу! Я очень прошу! Не надо!
— Но почему? — Дзинтон опять опустился перед ней на корточки, заглядывая в глаза. — Ей не сделают ничего плохого. Наоборот, ее вылечат. Больной живот врачи умеют лечить быстро и хорошо. Понимаешь?
— Но ее вернут назад в институт! — выкрикнула Яна, и осеклась.
Цукка насторожилась. Вернут в институт? В какой?
— В Институт человека? — переспросил Дзинтон. — А, Яна? В Институт человека, да?
— Я не знаю, господин, — прошептала девочка, избегая его взгляда. — Меня туда привезли только вчера… ой!
Она обеими руками зажала себе рот, как делают невольно проболтавшиеся во время вранья дети.
— Яна, — успокаивающе сказал юноша. — Пожалуйста, поверь — я не хочу тебе вреда. Я хочу помочь вам с Кариной, но ты должна честно ответить мне — это вы сбежали оттуда вчера ночью?
Девочка прерывисто вздохнула и кивнула.
— М-да… — пробормотал Дзинтон. — Действительно, в больницу ее не стоит везти. Но что делать?
Он отпустил девочку и выпрямился. Какое-то время он стоял, задумчиво покачиваясь с пятки на носок. Потом тряхнул головой.
— Цукка, пожалуйста, дай твой пелефон, — сказал он. — Разблокированный.
Цукка непонимающе взглянула на него, но сняла маленькое устройство с шеи, ввела код и протянула Дзинтону. Тот взял его и принялся что-то набирать. Цукка невольно засмотрелась на танец его пальцев в сенсорной области — они порхали в воздухе с немыслимой скоростью, и пощелкивание динамика, подтверждавшего ввод букв, сливалось в сплошной треск. Потом Дзинтон взял в руки свой пелефон — по стенам вновь заметались тени — и быстро проделал с ним какие-то операции.
— Вот, — он протянул Цукке ее пелефон. — Я ввел список лекарств, которые нужно купить, и перебросил тебе немного электронной налички. У меня в кошельке больше нет, но должно хватить. В крайнем случае добавь немного своих, я потом верну. На углу Сиреневой и Ясной улиц есть аптека — знаешь?
Цукка отрицательно мотнула головой.
— Я еще не освоилась здесь, — смущенно сказала она. — Ты же знаешь…
— Ах, да… — пробормотал Дзинтон. — Вот незадача. Как же тебе дорогу объяснить?..
— Я знаю ту аптеку, господин, — раздался звонкий голос. Мальчишка, жавшийся в углу, наконец осмелился приблизиться. — Я могу проводить госпожу.
— Замечательно, — улыбнулся ему парень. — А старый отель «Мароновая роща» знаешь?
— Да.
— Еще лучше. Проводи госпожу Цукку до аптеки, а потом в отель. Я отнесу туда Карину. Только надо быстро — ей очень плохо, нужно торопиться. Как тебя зовут?
— Меня зовут Палек Брин. Рад познакомиться, господин. Прошу благосклонности.
— Радость взаимна, молодой господин. Благосклонность пожалована. Я Дзинтон. Давай, Палек, я на тебя надеюсь.
Мальчишка подошел к Цукке и выжидающе взглянул на нее. Дзинтон слегка кивнул девушке, и та, кивнув в ответ, двинулась к двери. Да, похоже, сегодня приключений на ее долю выпадет куда больше, чем она думала еще десять минут назад…
Проводив девушку с мальчиком взглядом, Дзинтон набрал номер и поднес пелефон к уху.
— Добрый вечер, доктор Карсаки, — произнес он. — Дзинтон беспокоит, Дзинтон Мураций. Прошу прощения, что звоню в столь поздний час, но мне требуется квалифицированная врачебная консультация. Да, прямо сейчас. Да, строго конфиденциально. Приношу свои нижайшие извинения, но речь в буквальном смысле о жизни и смерти. У ребенка острый гастрит, низкое давление, а возможно, и что-то сверх того, вплоть до проблем с сердцем. Нет, я не могу вызвать скорую — очень деликатный вопрос. За время и срочность — оплата по двойному тарифу… Долго объяснять, лучше вызовите такси и попросите водителя доставить вас в отель «Мароновая роща» — в его навигаторе он должен присутствовать. Да, жду. Спасибо.
Он выключил пелефон и повернулся к Яне.
— Карсаки — хороший врач и в полицию не пойдет, — пояснил он. — Помоги мне одеть Карину, и мы отнесем ее ко мне домой. Там она окажется в безопасности.
Он внимательно посмотрел на девочку.
— Яна, ты сама-то как себя чувствуешь? Не мутит, не тошнит?
— Нет, господин Дзинтон, — мотнула она головой. — Только есть хочется.
— Ну, с такой бедой мы справимся легко, малышка, — улыбнулся парень. — Только до дома доберемся. Ты уж продержись еще немного, а то я вас двоих не унесу. Здесь недалеко, минут десять идти. Справишься? Вот и молодец. А сейчас надо одеть Карину, чтобы она не замерзла, пока мы ее несем. Я приподниму Карину, и ты наденешь на нее платье. Держи его вот так, хорошо?..
На улице стемнело окончательно, но на дорожку меж крон деревьев пробивался свет восходящего Звездного Пруда. Лопухи и трава отбрасывали глубокие темные тени, в которых терялись трещины и выбоины, так что босоногая Яна постоянно запиналась, с трудом удерживаясь на ногах. В конце концов она ухватилась за рубашку Дзинтона, несущего Карину на руках. Идти стало немного легче. Но вскоре тот свернул с дорожки на лесную почву, и шагать снова стало трудно. Усталые ноги, казалось, считали необходимым запнуться за каждый корень, и вскоре отбитые пальцы начали нестерпимо саднить. Когда они добрались до темного дворика отеля, девочка окончательно выбилась из сил и еле плелась.