Ленч Смит съел самостоятельно. Вошел санитар, чтобы унести поднос. Он воровато огляделся и нагнулся к Смиту.
– Послушайте, – заговорил он вполголоса, – у меня к вам выгодное предложение.
– Прошу прощения?
– Дело, способ заработать деньги… легко и быстро.
– Деньги? Что такое деньги?
– Не стоит разводить философию. Деньги нужны всем. Я буду говорить кратко, потому что не могу оставаться здесь долго. Я представляю «Бесподобные Сенсации». Мы заплатим за ваш рассказ шесть тысяч, а для вас это не составит ни малейшего труда – на нас работают лучшие писатели, не настаивающие на авторстве. Вы просто ответите на вопросы, а они слепят из этого все, что надо. – Он извлек лист бумаги. – Только подпишитесь здесь.
Смит взял у него бумагу и принялся разглядывать ее, держа вверх ногами.
– Господи! – Человек спохватился и заговорил тише. – Вы что, читать не умеете?
Смит понял достаточно, чтобы ответить.
– Нет.
– Ну… Тогда сделаем так: я прочту, вы поставите отпечаток пальца, а я засвидетельствую это. «Я, нижеподписавшийся Валентайн Майкл Смит, известный также как Человек с Марса, предоставляю и закрепляю за „Бесподобными Сенсациями“ все исключительные права на мою правдивую историю, названную „Я БЫЛ УЗНИКОМ МАРСА“, в обмен на…»
– Санитар!
В дверях стоял доктор Фрейм. Бумага моментально исчезла, словно ее и не было.
– Иду, сэр, Я ждал поднос.
– Что это вы читали?
– Ничего.
– Я все видел. Этого больного нельзя волновать. – Они вышли, и доктор Фрейм притворил дверь.
Смит лежал без движения около часа, но так ничего и не грокнул, как ни старался.
Глава 4
Джиллиан Бодмен была дипломированной медсестрой, а досуг свой посвящала мужчинам. В этот день она была дежурной по тому самому этажу, где находилась палата Смита. Когда юбочное радио сообщило, что пациент из К-12 в жизни не видел женщин, она просто не поверила и отправилась взглянуть на этот странный экземпляр.
Она знала, что «женщинам посещение запрещено», и, хотя не считала себя посетительницей, решила не соваться к охраняемой двери: моряки имели укоренившуюся привычку до последней буквы следовать приказу. Вместо этого она направилась в смежную комнату для персонала. Доктор Таддеус поднял голову.
– Смотрите-ка, ямочки пожаловали. Золотко, что это тебя занесло сюда?
– Это входит в мои обязанности. Как там ваш пациент?
– Не беспокой из-за него головку, золотко: он-то в твои обязанности никак не входит. Можешь взглянуть в книгу предписаний.
– Я видела ее. Мне хочется взглянуть на него.
– Одно слово: нет.
– Ну-у, Тед, не будь таким буквоедом.
Он принялся разглядывать свои ногти.
– Если я разрешу тебе хоть заглянуть туда, то мигом окажусь в Антарктиде. Я бы не хотел, чтобы доктор Нельсон застал тебя даже здесь.
Она поднялась.
– А что, доктор Нельсон вот-вот должен нагрянуть?
– Нет, он не придет, пока я не пошлю за ним. Он отсыпается после посадки.
– Так чего ради все эти строгости?
– Хватит, сестра.
– Ну, ладно, доктор, – зловеще сказала она и добавила: – Завонял, да?
– Джил!
– Надутое ничтожество!
Он вздохнул.
– Насчет субботнего вечера все остается в силе?
Она пожала плечами.
– В такой день девушка может и отдохнуть. – Она вернулась к себе за универсальным ключом.
– В такой день девушка может и отдохнуть. – Она вернулась к себе за универсальным ключом. Она была отброшена, побита но не разбита: К-12 имела дверь, соединяющую ее с палатой сбоку, которую использовали вместо приемной, когда в палате лежал кто-нибудь из важных шишек. Сейчас эта комната пустовала, и она вошла туда. Охранники не обратами на нее внимания, не подозревая, что их обходят с фланга.
Остановившись у двери, соединяющей палаты, она почувствовала возбуждение, вроде того, какое было у нее, когда она выскальзывала из комнат студентов-медиков. Она проскользнула в дверь и заперла ее за собой.
Больной лежал в постели и глядел на нее. Ее первым впечатлением было, что он не жилец, на свете. Его лишенное всякого выражения лицо, казалось, свидетельствовало об апатии безнадежного больного. Но потом она увидела глаза, живые и любопытные, и подумала, не парализовано ли у него лицо. Она напустила на себя профессорский вид.
– Ну, как мы сегодня? Чувствуем себя лучше?
Смит перевел вопросы. Их объединение в один привело его в замешательство; он решил, что это должно символизировать добрые намерения и стремление сблизиться. Второй вопрос соответствовал рутинной разговорной форме доктора Нельсона.
– Да, – ответил он.
– Хорошо! – Помимо странной неподвижности лица, она не замечала в нем ничего необычного… И если женщины были ему неизвестны, он ничем этого не выказывал. – Могу я что-нибудь сделать для вас? – Она заметила, что на тумбочке возле кровати нет стакана. – Могу я предложить вам воды?
Смит сразу заметил, что это существо отличается от других. Он сравнил то, что видел, с картинками, которые доктор Нельсон показывал ему на пути от дома до этого места – картинками, призванными пояснить странную форму тела этой человеческой группы. Подумалось, что это была «женщина».
Он почувствовал и странное возбуждение, и разочарование одновременно. Он подавил и то и другое, чтобы постараться грокнуть все до конца и вместе с тем не потревожить доктора Таддеуса, не спускающего глаз со своих приборов в соседней комнате.
Но когда он перевел для себя последний вопрос, его захлестнула такая волна эмоций, что он чуть было не позволил своему сердцу забиться быстрее. Он унял его и выругал себя, как ругают непослушного птенца. Потом проанализировал свой перевод.
Нет, он не ошибся. Это существо предложило ему воды. Оно желало сблизиться с ним.
С громадным усилием, с трудом подыскивая подходящие для церемонии слова, он сказал:
– Благодарю вас за воду. Желаю вам всегда пить досыта.
Джил озадаченно взглянула на него.
– Ишь ты, как пышно! – Она нашла стакан, наполнила его и протянула Смиту.
– Сначала вы, – сказал он.
«Не думает ли он, что я хочу его отравить?» – сказала она себе. Но в его в словах была неотразимая сила. Она отпила глоток, после чего он сделал то же самое и откинулся на подушки с таким видом, словно совершил нечто очень важное.
Джил подумала, что приключения, пожалуй, не получилось.
– Ну, если вам ничего больше не надо, я пойду к себе.
Она направилась к двери.
– Нет, – донеслось с кровати.
– Что?
– Не уходи.
– Ну… мне пора уходить, и побыстрее. – Она снова подошла к нему. – Вам что-нибудь нужно?
Он оглядел ее.
– Ты… «женщина»?
Вопрос привел Джил Бодмен в замешательство. Она хотела уже сказать что-нибудь резкое, но неподвижное лицо Смита и его странный взволнованный взгляд остановили ее. До нее начало доходить, что невозможная вещь, которую ей сказали про этого пациента – правда. Он и впрямь не знал, что такое женщина.