Медвежатник - Евгений Сухов 18 стр.


Оставалось еще чуть-чуть напустить на его хилую душу жути, продержать сутки в камере с представителями славного племени каторжан, и он дойдет окончательно.

Интуиция, выработанная за долгую службу в полиции, подсказывала ему, что медвежатник мог водить дружбу с самыми разнообразными людьми, чтобы, так сказать, поближе познакомиться с предметом своего профессионального интереса.

— Так ты решился?

— Да, ваше сиятельство.

— Ну вот и отлично, голубчик.

Григорий Васильевич с трудом сдерживал свое торжество. Осталось только новому агенту дать подобающую кличку и завести на него досье. Отныне в высшем обществе для него не будет существовать тайн. Надоело оставаться в неведении, отчего это самолюбивые князья предпочитают простреливать свои сиятельные лбы: надо думать, здесь не всегда замешаны женщины.

— А теперь, мой милый дружочек, подпиши вот эту бумажечку.

Григорий Васильевич подошел к сейфу, повернул ручку, извлек из него заранее отпечатанную бумагу и положил ее перед князем.

— Что это?

— О господи! Чего это ты так перепугался? — улыбнулся Григорий Васильевич. — Речь идет о самых обычных формальностях между работодателем и служащим. За свои сведения ты будешь получать очень неплохие деньги. Мы не обижаем своих агентов. Насколько я понимаю, посещение игорных домов стоит немалых денег. Ну-ну, не надо смущаться, мой любезный друг. Знаете, в молодости я сам был таким же бедовым. — Аристов сел в свое кресло. — Женщины, рестораны, прочие развлечения, — мечтательно протянул он. — Хочется везде успеть, все увидеть. А потом у нас ведь предусмотрена для подобных целей специальная смета. Я вам деньги, а вы мне расписочку. Мне ведь нужно будет отчитываться перед начальством. Вот эти клочки бумаги я буду аккуратно складывать в сейф. Не надо так беспокоиться, это всего лишь пустая формальность. Доступ к сейфу имею только я, а эти ключики я обычно всегда ношу с собой. И совершенно не нужно так волноваться: ни твой папенька, ни твоя маменька, а тем более никто из твоего приятельского окружения об этом ничего не будут знать. Скажем так, эта бумага будет нашей маленькой тайной. Ну как, договорились? Ну вот и славненько, — пододвинул Григорий Васильевич листок бумаги к самым пальцам князя.

Помедлив малость, Голицын взял ручку, макнул ее в чернильницу и размашисто, царапнув острым пером бумагу в двух местах, расписался.

— Вот и отлично, — Аристов вытянул бумагу из рук князя. — А сейчас небольшой авансец. — Он достал папку, аккуратно положил в нее лист бумаги и сунул в сейф. Затем извлек из него толстую пачку «катенек» и, отсчитав пять бумажек, небрежно бросил их на стол. — Здесь хватит тебе, любезнейший, чтобы поставить на ипподроме на самую быструю лошадку и немножечко побаловаться в игорных домах. Взамен же я прошу немного. Мне нужно знать, что говорят в салоне.

— Обо всем? — Князь осторожно поднял со стола деньги.

— Совершенно обо всем. Я с детства чрезвычайно любопытен. В моем деле любая информация может принести пользу. Мне важно знать, кто и сколько проигрывает за карточным столом, у кого какие пристрастия, например вино, женщины. Чем занимаются благовоспитанные князья, когда не ночуют дома. Какие темные страстишки наблюдаются у графинь, обремененных целым выводком отпрысков. Да! Да! — отвечал Григорий Васильевич прямо в удивленные глаза Голицына. — Я говорю именно об этом. Знаешь ли, на них накатывает усталость, хочется каких-то приключений, романтики, а дом полон молодых слуг, здесь и зарыт корень греха. И не надо удивляться. Я встречал княгинь, которые убегали от своих мужей с обыкновенными кучерами, пропахшими лошадиным навозом. Милый мой друг, нужно просто знать жизнь. Ну полноте, хватит грустить! — махнул рукой Григорий Васильевич. — Забери деньги и ступай. Веселись! Приходить ко мне не нужно.

А то, знаешь ли, могут пойти самые разные кривотолки, а я этого не желаю. Для твоего же личного благополучия. Я тебя сам найду. Если же у тебя ко мне будет что-то серьезное, звони! — предупредил Григорий Васильевич, написав на клочке бумаги телефон.

Дверь неслышно открылась, и на пороге предстал адъютант — двадцатипятилетний хлюст с тонкими, коротко стриженными усиками.

— Григорий Васильевич, к вам на прием просится один человек.

— Кто такой и чего ему нужно? — посмотрел на него Григорий Васильевич.

Молодой щеголь испытал явную неловкость.

— Он сказал, что ваш знакомый и явился по срочному делу.

— Да? — раздраженно произнес Аристов. — Ладно, зови. Да, вот еще что, Вольдемар, проводи этого молодого человека, а то в нашем здании и заблудиться можно, — улыбнулся весело Григорий Васильевич.

Через две минуты дверь в кабинет распахнулась, и он увидел молодого мужчину тридцати с небольшим лет в черном, безукоризненно отглаженном костюме, сжимающего в руках тонкую трость с набалдашником из слоновой кости, инкрустированным золотом.

Григорий Васильевич с недоумением разглядывал вошедшего. Потом поспешно поднялся со своего места и, протянув обе руки, поспешил навстречу.

— Какая неожиданная встреча, — сердечно тискал он руки гостю. — Признаюсь, никак не ожидал встретить вас в нашем заведении. Впрочем, понимаю… три дня назад в салоне у княгини Гагариной вы одолжили мне, — Аристов сунул руку в карман.

— Господь с вами! — яростно отмахнулся молодой человек. — Неужели вы могли подумать, что я решил к вам наведаться по поводу этого несчастного долга? Вы обижаете меня, право! Я совершенно не тороплю вас.

В сейфе у Григория Васильевича лежало пятьдесят тысяч казенных денег. Савелию Николаевичу он должен был вернуть чуть меньше половины от этой суммы. Деньги немалые. Но он очень опасался, что в ближайшие дни потребуется давать начальству отчет и недостачу в двадцать тысяч рублей невозможно будет объяснить только повышением платы для своих агентов.

Аристов все же сделал решительное движение, будто намеревался извлечь деньги, а потом неохотно, явно подчиняясь настойчивой просьбе своего гостя, прикрыл сейф.

— Тот вечер был не самым удачным в моей жизни, — печально улыбнулся Григорий Васильевич, нервно выбивая пальцами дробь по гладкой поверхности стола, — и если бы вы могли подождать, то я вернул бы вам долг, скажем… через неделю.

— Ну что вы, какие пустяки, — отмахнулся Савелий. — Я бы даже совсем простил вам этот долг, но вы ведь не согласитесь, — и он хитровато улыбнулся.

По поводу неудачного вечера Григорий Васильевич явно пококетничал. Он проигрался в пух. С сотней рублей в кармане ему удалось дотянуть до самого конца вечера, а незадолго до того, когда был выпровожен последний гость, ему удалось все-таки уговорить хозяйку показать ему дальние покои старинного особняка, и он получил возможность убедиться, что княгиня предпочитает английское нижнее белье.

— Не соглашусь, — улыбнулся в ответ Григорий Васильевич. Новый знакомый определенно был ему симпатичен. — Чем могу быть полезен? — Он указал рукой на свободное кресло.

Савелий Родионов поблагодарил легким кивком головы и изящно опустился в мягкое кресло.

— Признаюсь, мне приятно было наше знакомство, но в ваше заведение я зашел далеко не случайно. — Трость явно мешала Савелию. Он стискивал набалдашник то одной рукой, то другой, пальцами ласкал полированную поверхность. Наигравшись вволю, он неожиданно отставил трость в сторону, после чего произнес: — Не помню, говорил я вам или нет… Дело в том, что в Москве я веду кое-какие дела.

Назад Дальше